Читать интересную книгу Коллапс - Джаред Даймонд

Если считать, что к геноциду привела межэтническая ненависть хуту и тутси, раздутая политиками, тогда сложно объяснить события, произошедшие в северо-западной Руанде. В этом районе, в общине, где практически все принадлежали к народу хуту и были только единичные представители тутси, также происходили массовые убийства — хуту убивали других хуту. Несмотря на то, что пропорционально число погибших в том районе, оцененное как, «по крайней мере, 5 процентов населения», возможно, отчасти меньше, чем в целом в Руанде, все же необходимо объяснить, почему в общине хуту было убито по меньшей мере 5 процентов ее членов при отсутствии этнических мотивов. В других районах Руанды, когда после геноцида 1994 года число тутси снизилось, хуту принялись нападать друг на друга.

Все эти факты показывают, что помимо межэтнической ненависти необходимо внимательно рассмотреть дополнительные факторы.

Начнем исследование с анализа высокой плотности населения в Руанде, о которой я упоминал ранее. Руанда (и Бурунди) была плотно заселена уже в XIX веке, до появления европейцев, благодаря двум преимуществам — умеренному количеству осадков и довольно возвышенной местности, что препятствует возникновению малярии и появлению мухи цеце. Население Руанды впоследствии неуклонно возрастало, несмотря на отдельные спады, со средней скоростью свыше 3 процентов в год, в сущности, по тем же причинам, что и в соседних Кении и Танзании (сельскохозяйственные культуры Нового Света, здравоохранение, медицина и постоянные государственные границы). К 1999 году, даже после геноцида и массовой депортации в предыдущие десятилетия, средняя плотность населения в Руанде составляла 760 человек на квадратную милю, этот показатель выше, чем в Великобритании (610), и приближается к показателю Голландии (950). Но Великобритания и Голландия имеют высокопроизводительное механизированное сельское хозяйство, при котором всего лишь небольшой процент населения, занятый в сельском хозяйстве, может производить значительную часть продуктов питания для всех остальных и, сверх того, излишек для экспорта. Сельское хозяйство Руанды не так эффективно и не механизировано; фермеры используют ручные мотыги, вилы и мачете; большинство людей вынуждены оставаться фермерами, так как избыточных продуктов, способных обеспечить нефермерское население, производится по минимуму.

После провозглашения независимости население Руанды возросло, но в стране продолжали использовать традиционные сельскохозяйственные методы, не модернизируя их и не внедряя более продуктивные виды зерновых культур. Государство не расширило экспорт сельскохозяйственной продукции и не ввело эффективного контроля рождаемости. Вместо этого для нужд увеличивающегося населения расчистили леса и осушили болота под новые сельскохозяйственные районы, также сократили периоды пребывания земли под паром, была сделана попытка получить две-три зерновых культуры с поля за один год. Когда множество тутси бежали или были убиты в 1960-х и в 1973 годах, принадлежавшие им земли стали доступны для перераспределения; казалось, каждый фермер хуту получит столько земли, сколько необходимо, чтобы жить в достатке. К 1985 году все пахотные земли, за исключением национальных парков, были возделаны. Поскольку и население, и производительность сельского хозяйства увеличивались, производство продуктов питания на душу населения возрастало с 1966 по 1981 год, но потом опустилось до уровня начала 1960-х годов. Это и есть мальтузианская дилемма: при увеличении количества пищи также увеличивается количество людей, следовательно, не происходит прирост количества продуктов питания на душу населения.

Мои друзья, посетившие Руанду в 1984 году, наблюдали развитие экологического бедствия. Вся страна напоминала огород и банановую плантацию. Крутые холмы были возделаны до самых вершин. Не применялись даже элементарные меры, способные свести к минимуму эрозию почвы (например, террасирование, контурная вспашка, что предпочтительнее возделывания земли по прямой, сверху донизу, сохранение земли, вспаханной под пар, под растительным покровом, что лучше, чем голые поля в период между посадками зерновых). В результате почва во многих местах поражена эрозией, и реки несут тяжелые массы грязи. Один житель Руанды писал мне: «Проснувшись наутро, фермер может обнаружить, что весь его участок (или, по крайней мере, почвенный слой вместе с урожаем) за ночь смыло или же участок соседа смыло на его землю». Вырубка лесов привела к высыханию рек и неравномерному выпадению осадков. В конце 1980-х годов снова возникла угроза голода. В 1989 году в результате засухи, возникшей в связи с региональным и глобальным изменением климата и вырубки лесов, проблема дефицита продуктов питания стала особенно актуальной.

Влияние всех этих изменений, связанных с окружающей средой и населением, на район северо-западной Руанды (община Канама), населенный только народом хуту, было детально изучено двумя бельгийскими экономистами, Катрин Андре и Жаном-Филиппом Плато. Андре, ученица Плато, прожила в этом регионе в общей сложности 16 месяцев, во время двух своих поездок в 1988 и в 1993 году, в период ухудшения ситуации, но до вспышки геноцида. Она беседовала с членами большинства семейств, проживающих на этой территории. Катрин Андре собрала данные о каждом семействе из числа опрошенных, а именно: количество членов семьи, общая площадь земли, принадлежащей семье, и сумма дохода от деятельности вне фермы. Кроме того, Андре сгруппировала данные по продажам и передаче земли и о разногласиях, требующих вмешательства властей. После геноцида 1994 года она разыскала сведения о выживших и попыталась выяснить, по каким причинам отдельные представители хуту становились жертвами других хуту. Затем Андре и Плато проанализировали собранную обширную информацию.

В Канаме очень плодородная вулканическая почва, поэтому плотность населения в этом районе весьма высока, даже по стандартам густонаселенной Руанды: 1740 человек на квадратную милю в 1988 году. В 1993 году плотность населения возросла до 2040 человек на квадратную милю, что превышает даже плотность населения в Бангладеш, самой густонаселенной аграрной стране мира. При такой высокой плотности уменьшение участков земли неизбежно: средний размер фермы составлял всего лишь 0,89 акра в 1988 году и уменьшился до 0,72 акра в 1993 году. Каждая ферма была разделена на 10 (в среднем) отдельных земельных участков, так что фермеры возделывали жалкие клочки земли, размеры которых в среднем составляли только 0,09 акра в 1988 году и 0,07 акра в 1993 году.

Поскольку свободной земли в общине уже не было, молодежи было трудно покидать дом, вступать в брак, покупать ферму и обзаводиться собственным хозяйством. Все больше и больше молодых людей откладывали брак и продолжали жить дома с родителями. Например, в возрастной группе 20–25 лет процентное соотношение молодых женщин, живущих дома, выросло с 1988 по 1993 год с 39 до 67 процентов. Процентное же соотношение молодых мужчин увеличилось с 71 до 100 процентов, т. е. к 1993 году не осталось холостых мужчин в возрасте 20–25 лет, которые жили бы независимо от родителей. Очевидно, это способствовало напряженным отношениям в семье и неизбежно повлияло на события в 1994 году, что я поясню ниже. С увеличением числа молодых людей, остающихся дома, среднее количество человек в фермерском хозяйстве выросло (между 1988 и 1993 годами) с 4,9 до 5,3 человек; таким образом, дефицит земли стал даже больше, чем показывает статистика уменьшения размеров ферм.

Нет ничего удивительного в том, что большинство жителей Канамы не могло прокормиться с такого незначительного земельного участка. Даже если взять для сравнения низкий уровень потребления калорий, который в Руанде считается достаточным, средняя семья могла получить со своей фермы только 77 процентов от необходимого количества калорий. Остальные продукты приходилось покупать на средства из дохода, получаемого вне фермы, с помощью торговли, распилки деревьев, кирпичного производства, плотничных работ. Но только две трети семей имели такую работу. Доля населения, потребляющего менее 1600 калорий в день (т. е. живущего на грани голодной смерти), в 1982 году составляла 9 процентов, в 1990 году выросла до 40 процентов и впоследствии еще более увеличилась.

Все эти цифры, которые я сейчас привел по Канаме, представляют собой средние величины, прикрывающие проблему социального неравенства. Некоторые люди владели бо́льшими участками земли, чем другие, и усиление неравенства приходится на период с 1988 по 1993 год. Будем считать, что «очень большая ферма» — это ферма площадью более 2,5 акра, а «очень маленькая ферма» имеет площадь менее 0,6 акра. (Вспомним главу 1, чтобы оценить абсурдность этих цифр: я упоминал, что когда-то в Монтане площадь фермы должна была быть 40 акров, чтобы прокормить семью, но в наше время даже этого недостаточно.) Количество «очень больших ферм» и количество «очень малых ферм» возросло в период с 1988 по 1993 год с 5 до 8 процентов и с 30 до 45 процентов соответственно. Другими словами, в фермерском обществе Канамы активно происходило разделение на богатых и бедных. Количество людей среднего достатка снижалось. Патриархи богатели, у них были фермы и земельные участки большей площади: жители Канамы в возрасте 50–59 лет имели участки средней площадью 2,05 акра, а жители в возрасте 20–29 лет — всего лишь 0,37 акра. Разумеется, семьи патриархов были больше, и им требовались большие земельные наделы, однако на каждого члена такой семьи приходилось в три раза больше земли, чем на членов других семей, более молодых.