– Вообще-то, я хотел бы знать…
Незнакомец нехорошо прищурился и ухмыльнулся:
– Сегодня днем, будучи по каким-то причинам в сильном гневе, ты убил нескольких своих слуг…
– Что-о?!!!
– И двух римских граждан. Все убийства уже клятвенно подтвердили свидетели – хозяин постоялого двора, где ты остановился, трактирщик Марцеллин Сицилиец из «Ослицы» и уважаемый господин Квинт Клодий Карикс, смотритель местного рынка.
– Я вообще, не понимаю – о чем вы? – Беторикс нервно потер ладони. – Какие-то убийства, свидетели… Чушь! Все подстроено!
– Пусть так, – собеседник неожиданно легко согласился, словно бы все эти выдвинутые против узника обвинения интересовали его сейчас меньше всего. – Но ведь ты никогда не сможешь доказать обратного, что твои жалкие оправдания против слов этих… уважаемых людей, п-с-с… Тебя ждет казнь, парень! Мучительная и жестокая казнь, без всякой надежды на помилование.
– Да что ты? – Виталий усмехнулся с тем же презрением, что и незнакомец, освещенное желтым светом факела лицо которого казалась посмертной маской. – Так-таки и казнят? Не верю!
– Отчего же?! – искренне изумился господин в тоге. – Неужели ты на что-то надеешься? А ведь вроде не похож на глупца, п-с-с…
– Не похож, – прищурился узник. – Но ведь ты, уважаемый, явно хочешь мне что-то предложить? Иначе б не явился сюда, не стращал бы казнью…
– Я и не стращаю. Нет, ты не дурак, определенно, не дурак, п-с-с… Думаю, мы сговоримся!
– Сговоримся? О чем? Выкладывай свои предложения… Ну? Что глазами пилькаешь? Говори же, зачем пришел?
Незнакомец озадаченно крякнул и щелкнул пальцами:
– П-с-с! А ты наглый парень!
– Кто б сомневался! Ну? Долго еще будем тянуть кота за хвост?
– Какого еще кота? Ах, понимаю – галльская поговорка, п-с-с… Ладно! – громко хлопнув в ладоши, господин в тоге решительно тряхнул головой и наконец-то представился, горделиво выставив вперед правую ногу:
– Меня зовут Квинт Теренций Манус. Я – местный ланиста.
Ого! Ну, нашел, чем гордиться… Ланиста! Впрочем, чего-то подобного Виталий сейчас и ждал. Интересно, насчет свидетелей и убийств – правда? Скорее всего – да. Нет, он-то, Беторикс, конечно же никого не убивал, но вот «уважаемые» свидетели подтвердят все, что угодно, все, что и было задумано… Кем?
– Говорят, некогда ты был гладиатором и имел успех.
– Кто говорит?
– Неважно, – ланиста вновь щелкнул пальцами. – П-с-с! Для тебя сейчас куда важнее другое – либо ты работаешь на меня, либо… Либо тебя бросят на растерзание львам. На потеху толпе в местном цирке.
С деланным безразличием Беторикс пожал плечами:
– Здесь по-любому на потеху выйдет – хоть этак, хоть так. Львы, бойцы… Ты ведь меня не сторожем приглашаешь, уважаемый Теренций, а?
– П-с-с!!! – тонкие губы ланисты скривились в холодной ухмылке. – Уж, конечно, не сторожем.
Узник спокойно кивнул:
– Допустим, я соглашусь выйти с твоими гладиаторами на арену… ибо, похоже, другого выхода у меня пока нет.
– Не «пока нет», а «вообще нет», – так же спокойно уточнил господин Теренций Манус.
– А убийства? Как же с ними быть? Что скажет эдил, магистраты, люди?
– Ничего такого не скажут, уверяю тебя, п-с-с, – ланиста небрежно махнул рукою. – Преступник ведь будет наказан, верно? Рано или поздно погибнет на цирковой арене – ведь так?
– Знаешь, уважаемый, раньше времени погибать не хотелось бы, – сплюнув, промолвил молодой человек.
Собеседник ухмыльнулся:
– А это уже зависит только от тебя. Посмотрим, что ты за боец! Через три дня сатурналии – господин Тит Анний Милон, римский сенатор и, уверяю тебя, о-очень влиятельный человек с большими связями и возможностями, устраивает гладиаторские бои – мунус.
– Ты сказал – Тит Анний Милон? – когда-то всерьез интересовавшийся этой эпохой (а «реконам» по-иному и нельзя, иначе какой-ты реконструктор!) Виталий тут же вспомнил сего «добропорядочного» господина, весьма, между прочим, известного, только вот – вовсе не добродетелями и не беззаветным служением отечеству и народу, а, наоборот – всякими гнусными интригами. С губ прямо само собой сорвалось: – А не его ль самого обвиняют в убийстве?
– П-с-с!!! – зачем-то обернувшись, испуганно зашипел собеседник. – Прикуси свой язык! И, прошу тебя, не распространяй больше столь дурацкие слухи!
– Гм… не такие уж они и дурацкие. Впрочем, ты прав, ланиста – не мое это дело.
– Верно сказал – не твое, и вообще – не наше.
– Ты сказал, что мунус уже через три дня?
– Ну да – как раз на Сатурналии.
– Славный праздник!
– Кто бы спорил? – Теренций потер руки и довольно прищурился. – Я вижу, мы с тобой споемся.
Беторикс лишь усмехнулся в ответ. Больше всего ему сейчас хотелось от души заехать ланисте в морду… или вот, задушить цепями – вполне получилось бы, и даже очень быстро. Однако что потом? Схватить факел, выбраться наружу, а там… А там воины, стража – всех уж точно не перебьешь, да и сбежать в цепях – шансов мало. Так что пока – пока! – лучше немного поплыть по течению, в конце концов, если уж все равно суждено оказаться на цирковой арене, так лучше с мечом в руках против примерно равного по силе противника, нежели прикованным к позорному столбу – перед выпущенными голодными львами. Интересно, откуда они взяли львов? Привезли из Африки специально, для потехи? Ну, а зачем же еще-то?
– Значит, и я выйду на арену через три дня?
– Ты правильно все понимаешь, п-с-с.
– Но, мне б хоть чуть-чуть потренироваться, выбрать оружие.
– Потренируешься, – ланиста машинально пригладил волосы и, повернувшись, позвал. – Фабий!
– Да, господин? – в узилище тут же заглянул стражник.
– Пусть принесут еду… – Теренций перевел взгляд на узника. – Уж не взыщи, пока поешь и в цепях, а утром я велю кузнецу тебя расковать, как раз, п-с-с, для тренировки.
Ланиста не обманул, стражники принесли еду тут же, едва только хозяин гладиаторской школы успел удалиться. Обычный рацион бойцов – зерновая каша, похлебка из чечевицы, слегка подкисленная вином вода. А вот пить хотелось – очень! Беторикс опростал весь кувшин и нагло попросил еще. Принесли, не отказали, видать, Теренций дал своим людям соответствующие указания. Значит, узник находился сейчас вовсе не в тюрьме, а в эргастуле, еще точней – в карцере медиоланской гладиаторской школы, на хозяина которой, он, как видно, произвел весьма благоприятное впечатление, на котором вполне можно было строить и дальнейшее успешное общение… если последнему не помешает внезапная смерть на арене цирка. А умирать сейчас рано – никак нельзя умирать, не до того, много еще осталось всяких незавершенных дел. И с обозом хорошо б разобраться, с предателями… Кто же из слуг, кто? Неужели, все десятники разом? Капустник именно об этом предупреждал… только как-то так, неуверенно.
Утром, едва только забрезжил рассвет, узник проснулся вполне отдохнувшим и бодрым. Можно даже сказать – полностью уверенным в себе и в своих силах, а без этой уверенности на арене – смерть!
– Да, это сильный парень! – седой, покрытый многочисленными шрамами, старик, еще не совсем потерявший прежнюю бойцовскую стать, довольно щурясь, ощупал мускулы новоприобретенного гладиатора. – Может, сделаем из него гопломаха, мой господин?
Гопломах… так называли бойца, вооруженного по типу греческих гоплитов – круглый сверкающий щит, поножи, шлем с высоким гребнем… Никаких более специализированных «тяжеловесов», типа секутора или мирмиллона в эту эпоху еще не существовало, они появится лет через сто, как и полуголый ретиарий, сражающийся трезубцем и сетью.
– Гопломах, п-с-с… – ланиста задумчиво отмахнулся. – Их у меня и так достаточно, да и вообще, посмотри, какое у него смазливое лицо… зачем закрывать его тяжелым шлемом? Пусть женщины видят такого красавца… пусть переживают, визжат… п-с-с! Или я не прав, славный Бовис?
Бовис – бык, – подумал про себя Беторикс. Действительно, этот старый тренер наверняка из бывших гладиаторов, коих на арене гибло вовсе не так уж много, как кажется, конечно, в том случае, если речь шла о знаменитых и умелых бойцах, «звездах», чья жизнь проходила не столько под блеск клинков, сколько под тренировочный пот и визг обожающих фанаток. Старик Бовис, похоже, был как раз из таких – с квадратным подбородком, крепкой шеей и упрямо наклоненной головою, он действительно чем-то напоминал быка.
– Тогда, может быть – фракиец, мой господин? – задумчиво предложил тренер.
– Фракиец? П-с-с… – Ланиста щелкнул пальцами – была у него такая навязчивая привычка, как и постоянное «п-с-с». – Нет… пожалуй, нет. Где у нас сейчас самая известная война? В Галлии! Вот и сделаем его «галлом»… кстати, он ведь и в самом деле – галл… Эй, как там тебя! Беторикс? Отныне будешь зваться…