Он особенно боялся студенческих волнений. Ему виделись апокалиптические картины: мятежи в университетских кампусах захватывают всю страну.
Когда в Советском Союзе началась перестройка, компартия Соединенных Штатов этому не радовалась, предчувствуя свой упадок. Кончилась советская власть, прекратилось финансирование из Москвы. В августе 1991 года компартия даже поддержала ГКЧП против Горбачева. Анджела Дэвис в знак протеста вышла из партии.
– Компартия США фактически развалилась из-за того, что в ней не хотели проводить реформы, – говорила Анджела Дэвис. – Если лидеры партии носят дорогие шелковые костюмы и ездят на лимузинах, погрязнув в роскоши, народ ни за что не поверит, что эти люди выражают его интересы.
Она вновь преподает в Калифорнийском университете. Теперь феминизм ее интересует больше коммунизма. Пишет книги о женщинах. Сражается за права заключенных, наркоманов и душевнобольных. Протестует против гомофобии и не скрывает своих лесбийских увлечений. Уверяет, что сохранила бойцовский темперамент:
– Я не уйду со сцены, пока кого-то смеют обижать в этом мире.
Можно ли сказать, что драматическая судьба темнокожей Анджелы Дэвис была предопределена ее стремлением к равноправию?
В том же городе, где она родилась, появилась на свет еще одна известная темнокожая американка – Кондолиза Райс. Отец Кондолизы Райс был страстным болельщиком, и она с десяти лет увлеклась американским футболом. Юная Конди усаживалась рядом с отцом, когда он смотрел футбол. Она даже сказала:
– Когда вырасту, то выйду замуж за профессионального футболиста.
Ее мечта почти сбылась. У нее был роман с игроком денверской футбольной команды. Они даже обручились. Кондолиза общалась с женами других игроков, сидела вместе с ними на матчах. Кстати, помимо футбола у нее есть и другие пристрастия. В свободное время она любила ходить по магазинам. Она обожает покупать обувь и может приобрести сразу восемь пар. Продавцы обувных магазинов встречали ее как родную.
И туфли, и свадебное платье уже были выбраны. Вместе с мамой они обсуждали детали свадебной церемонии. Но внезапно свадьба расстроилась. Одна из ее подруг удивлялась:
– Она уже была готова выйти замуж за него. И я просто не могу понять, что этому помешало. Что-то произошло? Или вдруг выяснилось, что их отношения исчерпали себя?
Подруги несколько раз пытались ее с кем-то познакомить, но она предпочитала сама выбирать себе молодых людей. У нее был роман с преуспевающим предпринимателем и очень долгие отношения с еще одним профессиональным футболистом, который снимался в кино и телесериалах. Они, казалось, идеально подходили друг к другу, но все-таки расстались. Так что она так и не вышла замуж.
Кондолизу Райс постоянно спрашивали о ее личной жизни. Она терпеливо отвечала:
– Я глубоко религиозная женщина. Если я до сих пор не замужем, значит Господь еще не подыскал мне того человека, с которым я соединю свою судьбу.
Не заплатила ли Кондолиза Райс семейным счастьем за свою фантастическую карьеру? Она была очень близка к президенту Джорджу Бушу-младшему. Он всегда рад был ее видеть, встречал словами: «Госпожа министр!» Когда Кондолиза уезжала из Вашингтона, Буш постоянно ей звонил. Не скрывал своей симпатии к этой женщине:
– Мне нравится быть рядом с ней. Это весело и увлекательно. Я люблю легких людей, а не тех, кто слишком всерьез к себе относится. И к тому же она очень умная! Она умеет так объяснить мне международные проблемы, что я все понимаю.
Они проводили вместе не только рабочие часы. Они вместе обедали или ужинали. Они даже спортивные передачи смотрели вместе. Кондолиза Райс проводила в президентской резиденции Кэмп-Дэвид больше времени, чем любой другой человек из окружения президента. Она так много времени проводила с Бушем, что однажды за обедом у нее слетела с губ милая оговорка:
– Как я уже говорила моему мужу – простите, президенту Бушу…
Если бы президентом был не Джордж Буш-младший, а любвеобильный Билл Клинтон, можно было бы решить, что у них настоящий служебный роман. Но Буш хранит верность жене. Девушки, похоже, интересуют его меньше, чем рыбалка. Кондолиза Райс – самый близкий и самый надежный соратник.
Ее отец был пресвитерианским священником, мать преподавала музыку и дала девочке имя, образованное от итальянского музыкального термина. В переводе на русский – «с нежностью». В три года девочка села за рояль. Ноты она научилась читать раньше, чем книги. В четыре она аккомпанировала в церкви своему отцу, преподобному Джону Райсу.
А еще ее водили в балетный класс, она занималась спортом, словом, день был занят до упора. В пять лет девочка свободно читала. Родители хотели отдать Конди в школу, но ее не взяли по возрасту. Тогда мать ушла с работы и стала сама учить дочку. В результате Конди два класса просто пропустила и окончила школу раньше своих сверстников.
Все считали, что она особенный ребенок. Родители разговаривали с ней как со взрослой. В семье действовал принцип – «вдвое лучше». Девочке внушали, что она должна все делать вдвое лучше, чем белые дети, чтобы сравняться с ними, и втрое лучше, если она желает их обогнать.
– Мои родители мыслили стратегически, – рассказывала Кондолиза. – Они хотели, чтобы я была готова ко всему, что меня ждет в белом обществе.
Это были времена, когда темнокожий мужчина не смел пожать белому мужчине руку. И тем более не мог протянуть руку белой женщине, чтобы ей помочь, – его бы обвинили в попытке изнасилования.
Черные дети в городе Бирмингеме, где росла Кондолиза, переживали из-за того, что их не пускают на цирковые представления, что им закрыт вход в городской парк развлечений. Только раз в году парк открывал двери для черных детей, но родители Кондолизы никогда не пользовались этой подачкой. Ничто не должно было напоминать их дочке о сегрегации.
Родители повезли девочку в Нью-Йорк и там сводили на аттракционы.
– Родителям, – рассказывала она сама, – пришлось объяснить мне, почему по дороге мы не можем остановиться в гостинице, почему они не могут зайти по пути в ресторан и купить мне гамбургер. Но они вновь и вновь повторяли, что если я приложу достаточно сил и старания, то смогу стать президентом.
Кондолиза так и не смогла забыть один эпизод из раннего детства. Ей было семь лет. Мама повела ее в магазин. Они выбрали платье. Мама спросила продавщицу, можно ли его примерить. Продавщица пренебрежительно указала в сторону склада:
– Вон там меряйте.
Но мама Кондолизы проявила характер. Она сказала железным голосом:
– Или моя дочь примерит платье там же, где все остальные покупатели, или я потрачу свои деньги в другом магазине.
Она настояла на своем, и в конце концов их отвели в примерочную.