– Что там? Если нужна помощь, пригласи меня войти!
– Входи. Принеси воды и найди что-нибудь выпить.
Вампир не может без приглашения войти туда, где живут. В парадное запросто, в вестибюль гостиницы – пожалуйста, а в квартиру или в номер уже никак. А фейри вообще не могли войти в этот дом. Артур думал, что нарушена вся защита, оказалось, что нет, на мертвых правила по-прежнему распространялись. Что же не так с фейри?
Софор принес воду в здоровенном, литра на два, кувшине. Как и большинство вампиров, он не имел представления о том, сколько и чего нужно людям, чтобы наесться или напиться, мерил потребности по себе, а для него-то два литра крови – это несколько глотков, говорить не о чем.
– Я отправил остальных по другим адресам, – сказал он, глядя, как Артур поит женщину водой, – скоро узнаем, что там. Спросил у Бьорна, они никого не отпускали, тебя ждут.
– Чего ждут? В Пески я никого забрать не дам. – Артур поставил кувшин на перевернутую прикроватную тумбочку, наклонился над женщиной: – Как тебя зовут?
– Янина, – проскрипела она сорванно.
– Повторяй за мной, Янина. – Артур смотрел ей в глаза, чтоб не пропустить момент, если что-то пойдет не так. – Отец Небесный, освободи меня от последствий грехов моих. Освободи меня от всякого проклятия. Войди в мое сердце и живи там. Я прощаю всех людей, причинивших мне вред или плохо поступивших со мною, так как я хочу, чтобы и Бог простил меня. Я верю в свое освобождение и исцеление через Тебя, Господи. Я прославляю Тебя и воздаю всю хвалу и честь Тебе, Святому Богу!
Она повторяла молитву, сначала механически, не вдумываясь, но, когда произнесла «освободи меня от всякого проклятия», начала осознавать смысл, в хриплом от слез голосе появились интонации. Софор прошипел что-то невнятное и убрался из спальни. Как большинству вампиров, ему неприятно было упоминание Господа, а о спасении в стае Бьорна никто пока не помышлял.
– Теперь я христианка? – спросила Янина, когда молитва закончилась.
Так можно было спросить про заразную болезнь, ставшую единственным спасением от смерти.
– Не так просто стать христианином. Просто молись хоть иногда, больше тебя ничего не защитит.
– Мой муж… он был заколдован? Ты его… – Она сглотнула и так и не смогла сказать «убил».
– Это был фейри, – сказал Артур, – я не убиваю людей, никто из христиан не убивает.
– Но дом защищен…
– Дом теперь защищает молитва, об этом и речь.
– Мне надо повторять эти слова и тогда фейри не смогут прийти?
– Эти или другие, молитв много, главное молиться от сердца. В Толэ есть храм, если что. Где дети?
– В школе. – Она моргнула и стиснула пальцами одеяло, поняла или вспомнила, кто он и зачем приехал. – Ты хочешь их забрать?
– Я их заберу.
– Нет, – светлые глаза снова стремительно наполнялись слезами, – нет, пожалуйста! Это же мои дети! Они же мои!
Артур вышел из спальни. Нужно было выяснить, что происходит в остальных семьях. Хорошо, если фейри явился только сюда, тогда можно будет увезти эту женщину к кому-нибудь из подруг. Они наверняка все между собой дружны, раз мужья вместе взялись за торговлю людьми. На такие дела случайных знакомых не зовут.
Софор ожидал в парадном, курил. Увидев Артура, он нервно оскалился:
– Ты светишься, ты сам как дух.
Но этим недовольство и ограничилось. Если у Софора и болела голова от молитвы, то не настолько, чтоб держаться от Артура подальше.
– Во всех четырех домах духи были, – доложил он, выкинув сигарету, – двоих парни застали и убили, двое ушли. Люди не выполнили обещание, не отдали христиан, вот защита и перестала работать. Суки жадные… всех подставили, кто в домах живет. Если б не мы, духи не ушли бы, не заколдовав всех живых. А вместо баб там кролики, и хрен знает, что с ними делать. – Софор встретил вопросительный взгляд и объяснил: – Кролики. Такие… мохнатые. У них уши еще.
– Большие?
– Уши?
Артур вдохнул, выдохнул, отметил, что табак у упыря еще тот горлодер, и спросил снова:
– Кролики большие? В человеческий рост? Или обычные?
– А. Нормальные. Бегают. Обои грызут.
Последнее, наверное, доказывало нормальность кроликов. С упырями не всегда было легко найти общий язык. С людьми, впрочем, тоже.
– Поехали, – сказал Артур и пошел вниз.
Кролики, точнее, крольчихи, были нормальными, только декоративными. Маленькие, мохнатые, таких держат в домах вместо кошек. На каждую был надет ошейник с бубенчиком, а в ошейник вложена записка. Текст и почерк разнились, но смысл сводился к одному: крольчиха – подарок от мамы, а мама уехала по делам, но скоро вернется. Не надо было хорошо знать фейри, чтоб понимать, кто вернется, кого дети должны впустить в дома под видом родных матерей.
К счастью, уроки в школах еще не закончились.
Артур молился, снимал чары и, как мог, приводил перепуганных женщин в чувство. Все четверо приняли фейри за своих мужей, все четверо спрашивали о мужьях в первую очередь. Страшно думать, что любимый человек заколдован, радостно должно быть, когда узнаешь, что это не так, но эти женщины не испытывали радости, выяснив, что их супруги в плену у вампиров. Песков боялись больше, чем любого колдовства фейри.
Зато страх за мужей мешал им думать о своих несчастьях и сходить с ума от пережитого ужаса.
Всех их собрали вместе в доме на две квартиры, принадлежащем двум из пяти семей, и только тогда они вспомнили о детях. Янина напомнила. Ее привезли рыдающую в голос, растрепанную и почти невменяемую. Она даже не переоделась, так и была в разодранных по швам джинсах и блузке. И повторяла: «Деточки мои, мои деточки…» так душераздирающе, что и остальные четверо женщин вспомнили про детей.
Что ж, когда-то ведь надо.
Софор и двое его бойцов остались присматривать за домом, пока не вернутся мужья, главы семей. Дальше обеспечением безопасности жителей должны были заняться городские власти.
Артур куда больше полагался на силу молитв, верил в то, что Господь защитит пятерых своих дочерей, ведь Он хочет спасти их так сильно, что отнял у них детей ради того, чтоб они задумались о своей жизни. Ему самому предстояла рутинная работа: объяснить Бьорну, что людей надо отпустить, убедить школьную администрацию в том, что он имеет право забрать нескольких младшеклассников, а потом вывезти детей на Трассу. Оттуда через ангу – в Тагар, в монастырь. А потом, уже без детей, обратно в Толэ – забрать Марийку, Демона и Себесту.
Главное, не пускать Марийку за руль. Ох, вот это и правда испытание… Артур никогда не верил в сказки о том, что беременность смягчает женский нрав, уж о чем о чем, а о гормонах Альберт ему рассказывал. Особенно много Альберт рассказывал о гормонах после того, как стал встречаться с Маришкой. Но кто бы рассказал, какое отношение гормоны имеют к характеру мертвых женщин? А ведь, судя по Марийке, имеют самое непосредственное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});