Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Василий, волнуясь, стал рассказывать, что произошло после того, как он поднялся наверх.
Шествие тронулось дальше.
Пол коридора стал заметно понижаться. Ещё труднее стало идти по скользким кирпичным плитам.
— Ну, Господи, благослови! — проговорил один из холопов, когда свет фонаря упал на низкую дубовую дверь.
Дверь была так узка, что двум людям пройти одновременно казалось невозможным.
Дверь была заперта массивным железным засовом. Василий с товарищами втроём и то с большими усилиями, отодвинули заржавевшее железо. Дверь отворялась внутрь. Но как её ни дёргали слуги — она не подавалась, словно приросла к притолоке и стенам коридора…
— Примёрзла со всех сторон! — с отчаянием проговорил Василий. — А ну, ещё попробуем, ребята! — И он, напрягая все свои силы, потянул за дверную скобку.
Дверь наконец дрогнула и подалась.
Но за дверью беглецов опять подстерегала беда. Оказалось, что выход вплотную занесён снегом.
Когда дверь была открыта, Василия и его товарищей осыпала целая туча снежной пыли.
За дверью была снежная стена-Василий и его товарищи стали пробивать выход. Слежавшаяся у двери снежная поверхность была тверда, и её приходилось разбивать. Дальше дело, однако, пошло легче.
Женщины тревожно, с выражением ужаса и отчаяния на лицах, следили за работой слуг…
Княгиня Марья, поникнув головой на плечо к одной из своих боярынь, тихо всхлипывала. Старуха Софья стояла молча, сурово сдвинув свои густые, ещё тёмные брови…
После нескольких минут тяжёлой работы Василий, весь в снегу, издал радостное восклицание.
— Насквозь достал, братцы! — крикнул он. — Скоро и проползти можно будет!..
Среди женщин послышались вздохи облегчения. Княгиня Софья медленно перекрестилась. Ещё несколько ударов, несколько усилий — и они спасены…
Вдруг из тайника послышался какой-то шум.
— Никак, погоня за нами, Царица Небесная! — в ужасе воскликнула одна из боярынь. — Идут, идут, злодеи!..
Саженях в двадцати действительно замелькали фонари и послышались голоса.
Княгиня Софья, схватив на руки маленьких внучат, первая бросилась к вырытому слугами в снегу отверстию. Но проход ещё был настолько мал, что даже ползком невозможно было сквозь него пробраться.
Да было и поздно.
Волк и его товарищи уже заметили беглецов.
— Держи, ребята, уйти хотят! — крикнул он, бросаясь на Василия.
Завязалась борьба… Она была непродолжительна. Здоровый Волк и его четверо товарищей в минуту оттеснили от дверей Василия и двух других слуг и скрутили им руки.
Княгиня Марья и одна из её боярынь от страху лишились чувств; другие женщины, громко крича, бросились было назад по коридору, но Волк грубо преградил им дорогу.
Спасения не было…
Волк дерзко прикрикнул на плачущих женщин и повёл их назад. Княгиня Марья так ослабела, что её пришлось нести на руках…
Князь Дмитрий, отправив слуг в тайник, не поднялся наверх, а остался ожидать их возвращения в подклети.
Он присел на сдвинутый со своего места сундук и огляделся кругом. Вынутые из фонарей свечи скупо освещали подклеть, заставленную по стенам доверху сундуками, укладками и скрынями. Были тут и простые, дубовые; были окованные сплошь железом, с тяжёлыми замками…
Шемяка попробовал было сдвинуть с места один из таких сундуков, но сундук был так тяжёл, что князю не удалось его даже и качнуть…
— Насобирал добра брат Василий! — с нехорошей усмешкой проговорил князь, садясь на прежнее место. — Коли и ещё раз заплатил бы откуп татарам — жирен бы ещё остался!..
Дмитрий был в подклети один.
При виде богатства Василия, его спокойного и привольного житья Дмитрию вспомнились все собственные мытарства и неудачи… И опять в его озлобленной душе вспыхнула ненависть к брату и жажда мщения…
— Князь Иван говорит: «Не пойду я на кровь!»- громко проговорил он, как бы с кем рассуждая. — И я на кровь не пойду!.. А только свету тебе не видать более, брат Василий!..
Из открытой подполицы послышался шум голосов.
Князь Дмитрий заглянул вниз. Там во мраке мерцали и колебались красные точки фонарей…
Через минуту из подполицы показалась толпа вместе с Волком…
— Нашли?! — с беспокойством обратился к нему Шемяка.
— Ведём, государь великий! — нагло улыбнулся боярский сын. — Постарались для княжеской милости!.. Позамешкались бабы немножко: княгиню-то Марью волоком волокут: обмерла, вишь, со страху…
Из подполицы между тем показалась высокая фигура княгини Софьи. Старуха держала на руках любимого своего внука. Она уже успела сообразить всё и решила, как ей надо будет поступать…
— Привёл Господь Бог опять встретиться, княгиня- тётушка! — не вставая с места, бросил ей Дмитрий. — Авось теперь-то поменьше спеси в тебе будет!..
Старуха не ответила ни слова и только посмотрела на племянника. Но в этот мимолётный свой взгляд она вложила столько пренебрежения и презрения, что князя всего передёрнуло.
Вслед за Софьей почти сейчас же выбрались из тайника боярыни и княгиня Марья: супруга великого князя всё ещё находилась в обморочном состоянии. Её почти на руках вынесли из подземелья…
— Отвести их всех наверх, в горницы — пусть там остаются пока! — распорядился Дмитрий. — Да караулить хорошенько, а то опять сбегут!..
— С бабами на рать вышел, племянничек? — сквозь зубы насмешливо кинула ему Софья…
Чёрные глаза Дмитрия вспыхнули. Он сделал было шаг к тётке, но сдержался и только пренебрежительно махнул рукой…
— Ведите их! — произнёс он, отворачиваясь.
Измученные, полуживые от всего пережитого ужаса вернулись женщины в свои горницы. Княгиню Марью и детей сейчас же уложили. Старуха Софья спать не легла. Она села у окна в горнице невестки и глубоко задумалась…
А на другой половине дворца, в главных сенях, слышались чьи-то заглушённые рыдания. Дворецкий Лука сидел на лавке, плакал и стонал.
— Господи Боже мой, — повторил в сотый раз старик, покачивая уныло своей седой головой, — говорил ведь я: быть худу, коли воронограй над крышей!..
Только одна эта мысль и осталась теперь в голове старика. Остальное всё в ней смешалось и перепуталось…
VI ВОРОНЬЁ НАЛЕТЕЛО
Грустно и уныло на женской половине Васильева дворца… Молодые и старые боярыни, мамушки и сенные девушки плачут в одни голос, окружив постель великой княгини Марьи… А великая княгиня, уткнувшись лицом в подушки, глухо и однообразно стонет. Слёз у ней нет больше. Выплакала все уже, бедная… У окна по-прежнему сидит, опустив голову на руки, старуха Софья. Она одна не плачет. Она думает о том, как ей известить сына и государя Василия о нежданной лихой беде…
А из окна глядит на неё чёрная, зимняя ночь. До рассвета ещё далеко…
Старуха вздохнула и поднялась со своего места. Боярыни и мамушки расступились и дали пройти Софье к постели великой княгини Марьи…
— Полно вам выть-то! — сурово бросила боярыням Софья. — И так в ней душа еле держится!..
Сказав это, мать великого князя тронула за плечо невестку.
— Не надрывай себя, Марьюшка, — произнесла она, смягчая насколько возможно свой голос, — авось ещё Бог смилуется над нами!..
Но княгиню Марью было невозможно утешить. Она лежала, вздрагивая всем телом и испуская по-прежнему глухие и бессловесные стоны…
Софья покачала головой и пошла к дверям терема.
«Как известить Василия?…»
Великая княгиня заглянула в следующую горницу…
Там сидело несколько человек боярских детей. Им приказано было Дмитрием зорко караулить пленниц…Софья оглядела их всех и опять вздохнула. Все были чужие, незнакомые ей люди…Не станет же Дмитрий приставлять караул к ним из Васильевых слуг!..А сторожа, боярские дети, даже и не встали, когда вошла к ним мать Василия.
Старуха понурила свою гордую голову и с отчаянием и гневом в сердце вернулась в опочивальню невестки…
А в это время на другой половине дворца Дмитрий распоряжался как у себя дома…
Захватил он мать и жену брата Василия… Захватил младших детей… Зато сам Василий на свободе; ещё все его считают государем и великим князем… А что, если вдруг да не удастся его захватить?… Что будет тогда?… Придётся бежать, и бежать с позором…
И вот Дмитрий на всякий случай приказал принести к себе все ларцы и укладки, где хранились драгоценности брата…
Побежали отыскивать дворецкого Луку. Но старик ничего не понимал. На все вопросы он только бессмысленно качал головой и недоумевающе разводил руками. Не то притворялся старик, не то в самом деле ума лишился…
Потормошили его да и бросили…
Побежали к новому государю и великому князю слуги и доложили, что не говорит старик ничего… Скрывает, мол, где всё спрятано…
- Остановить Батыя! Русь не сдается - Виктор Поротников - Историческая проза
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
- «Вставайте, братья русские!» Быть или не быть - Виктор Карпенко - Историческая проза