— Мы заменили коробку, — сказал Бакли, указывая на огромный ящик ленточного питания патронов, подвешенный снизу пулемета. — И проверили ее на Сто сорок восьмом; питание в порядке.
— Думаю, это М27 где-то пробивает на «землю», — настаивал Алехандро, вытаскивая шомпол. — Двадцать седьмые тоже чудят.
— Я думаю, дело в тебе, сержант, — сказал Райт, проворачивая пулемет вручную.
— Это те говнюки из Сто третьей, — сказал Бакли. — Они напортачили со всеми пулеметами. Говорю вам, они просто хотят нас подставить.
— Ну, это не трудно, — негромко пробормотал Райт.
— Что такое, специалист? — спросил Бакли.
— Ничего, сержант, — ответил Райт. — Теперь он должен работать, давайте проверим.
— О’кей, — сказал Бакли, отступая назад. — Включи предохранители, Алехандро.
Специалист удостоверился, что стволы вращаются свободно, вытащил изолирующие прокладки между контактами предохранителей пулемета и турели и отбросил их в сторону.
— Есть питание.
— Предохранитель снят, — сказал Бакли, переключаясь на ручное управление.
— Оружие на взводе, — продолжал он, загоняя патрон в первый ствол.
— Уши не заткнуты, — поспешно произнес Райт и зашарил в кармане на груди.
— Всего лишь короткая очередь, — ответил Бакли. — Поехали.
Он установил темп стрельбы на четыре тысячи выстрелов в минуту, максимальную скорость, и нажал гашетку.
Пули понеслись с рокотом, напоминавшим работу бензопилы, и столб огня выглядел чрезвычайно похоже на луч оранжевого лазера; каждый пятый патрон был трассирующим, и пули летели так плотно, что напоминали один непрерывный поток.
Бакли кивал, пока пулемет продолжал стрелять, затем нахмурился, когда он клацнул и остановился с пронзительным визгом разъединенного торсионного контроллера.
— Дрянь. — Было отчетливо видно причину нового заедания — застрявшую в эжекторе наперекосяк латунную гильзу. — Дрянь, дрянь, дрянь, — повторил он и потянулся за гильзой.
— Сардж, оружие на взводе, — возразил Райт.
— Да пошло оно, — сказал Бакли, махнув Алехандро отойти от контактов. — Я хочу покончить с этим прежде…
Двое специалистов так и не узнали, с чем это он хотел покончить прежде, потому что причиной был пробой, но не у пулемета и даже не у турели М27. Проблема скрывалась в резисторе, управлявшем подачей тока на М27.
Катушка резистора понижала напряжение, подаваемое на все пулеметы, до требуемой для турели величины. Но на пулемете Б-146 в резисторе имелся дефект, и он выдавал повышенное напряжение.
Это напряжение перетекало на электродвигатель, приводящий пулемет в действие, и этот двигатель вращался на слегка повышенных оборотах по сравнению с заданными. Но так как оружие было заземлено посредством регулируемого сопротивления, дефектный резистор никогда не выдавал полного разряда.
Однако когда сержант Бакли взялся за латунь гильзы, ток нашел для себя проводник и принялся за дело. И сержанта внезапно тряхнули все двести двадцать вольт переменного тока.
Некоторое время Бакли трясся на месте, пока не сгорели предохранители всего сектора.
— Черт, — сказал Райт. — Это должно быть больно. Тебе не обязательно было рвать его в клочья, чтобы убедить в своей правоте, Алехандро.
— А я и не рвал, — ответил специалист и достал шприц-тюбик с гиберзином из аптечки первой помощи. — Вызови медиков, пока я буду делать искусственное дыхание. Скажи им, у Бакли снова плохой день.
* * *
— Войдите!
Лейтенант Санди вошел в кабинет командира роты и встал «смирно».
— Вы хотели меня видеть, мэм?
— Не нужно вытягиваться «смирно» каждый раз, когда заходите, Санди, — улыбнулась Слайт. — Поклона будет вполне достаточно.
— Слушаюсь, мэм, — сказал он и начал сгибаться.
— Да ну, прекратите! — засмеялась она. — Послушайте, лейтенант, я знаю, сейчас суббота, но нас поджимает. Первый сержант?
Только сейчас Томми заметил первого сержанта Богданович, развалившуюся на кушетке командира роты, словно леопард.
Грозила наморщила бровь и подалась вперед с видом крайней озабоченности.
— Лейтенант, у нескольких скафандров роты критически низкий уровень биотического внутреннего геля. Поскольку эта субстанция контролируется ГалТехом, ее могут отпустить только имеющему допуск офицеру.
— Я назначаю вас офицером-оружейником роты, — продолжила Слайт. — Я хочу, чтобы вы пошли к Ш-4 и забрали весь гель, на который только сможете наложить руки. Ясно?
— Ясно, мэм, — сказал Санди и вытянулся. — Разрешите идти?
— Идите, — серьезно произнесла Слайт. — И без него не возвращайтесь; нам действительно необходимо довести скафандры до кондиции.
Когда громадный лейтенант покинул помещение, обе женщины обменялись взглядами, и затем первый сержант Богданович, ветеран бесчисленных сражений, совершенно нехарактерно для нее захихикала.
— Два часа.
— Меньше, — покачала головой Слайт. — Он не тупица.
* * *
Лейтенант Санди промаршировал в кабинет Ш-4, тот начал привставать.
— Вольно, — махнул рукой лейтенант. — Сидите.
— Доброе утро, эл-тэ, — сказал штаб-сержант. — Чем могу служить в это прекрасное… э-э… воскресное утро?
Совпадение названия дня недели и фамилии офицера явно сбивало его с толку [50].
— Не переживайте по этому поводу, — произнес Санди. — Мне приходится иметь дело с этим всю мою жизнь. Я привык. Командир послала меня сюда выписать немного внутреннего геля. Я назначен офицером-оружейником, так что полномочия есть.
— А-а, внутренний гель, да? — наморщил лоб МакКоннелл. — Думаю, он у нас закончился. Его весь использовали индои, подгоняя скафандры в прошлом месяце. Мы заказали поставку, но… ну, вы знаете, каково нынче с доставкой снабжения ГалТеха.
— Черт, — сказал Санди, серьезно кивая головой. — Весь закончился, да? А может, где-нибудь, ну, знаете, могла заваляться одна банка? Где-нибудь в заначке под чьим-нибудь столом?
МакКоннелл с секунду поглядел на него искоса, затем кивнул.
— Ну, я думаю, одна банка, может быть, есть в штабе батальона, — ответил он, придав фразе слегка вопросительную интонацию.
— Здорово, — сказал Санди и упер руки в бока. — Может быть, мне стоит смотаться в штаб батальона и посмотреть у…
— Комбата, — ответил Мак-Коннелл.
— Вы уверены? — искренне удивился Санди. — А не… ну, не знаю, у ответственного сержанта Ш-3, или, скажем, у главного сержанта?
— Нет, эл-тэ, — уверенно ответил Мак-Коннелл. — Майор О’Нил. У него есть банка внутреннего геля. Во всяком случае, я полагаю, что есть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});