Пусти!
– Не пущу! Я первая пойду!
Анка беспомощно развела руками, смахнула со лба длинные волосы. Взгляд ее стал злым, колючим. Этот взгляд стал буравить Светину переносицу.
– Не пойдешь ты первая! Я тут раньше была!
– Еще неизвестно, кто тут был раньше! – уперлась Светик.
Анкин взгляд вдруг сместился в сторону.
Светик обернулась. Каменная гряда, плотная стена деревьев. Вроде бы между стволами мелькнуло белое платье.
– Так вот же она! – воскликнула Светик и только сейчас почувствовала, что под руками у нее никого нет, она Анку не держит.
Повернулась.
Анка зайцем бежала к маяку. Фотик забыт.
– А ну, вернись! – завопила Светик, устремляясь следом. Анка нелепо прыгала с камня на камень, тяжело вскидывая себя на прыжок. Светик сначала побежала, словно под ногами у нее была обыкновенная земля, но тут же споткнулась и тоже запрыгала, чувствуя себя в чем-то зайцем.
– Догоню и убью! – шептала она. – Догоню и убью! Догоню…
Анка споткнулась, рухнула на колени. Было слышно, как она ударилась. Светик скоро обскакала ее, стремясь к маяку. Он был рядом – махина виднелась за деревьями. Огромный, страшный, полосатый. Шипящая от боли Анка, утирающая злые слезы боли, осталась позади. Цель была близка. Светик успевала. Она будет первая. Все клады ее. Никто и никогда не сможет ее остановить!
А вот и маяк. Три каменные ступеньки, белесая каменная площадка, черная распахнутая дверь. На этой двери на верхней кромке висит синяя рабочая куртка. Куртка… Светик поискала глазами знак.
– Берегись!
С маяка что-то упало. Но Светику было не до собственной безопасности. Первая ступенька, вторая, третья… Вспомни, вспомни фотографию! Где был нужный ей отпечаток?
– Отойди!
К Светиным ногам упал большой черный предмет, похожий на ящик. При падении он тяжело вздохнул, потек черной вязкой жидкостью.
– Эй там, а ну ушла в сторону!
На площадке, на самой макушке маяка, стоял парень. Он сильно гнулся через перила. Лицо у него было красное, злое. Кажется, парень даже кулаком махал. От этого жеста дрожал маяк.
Глядя на незнакомца, Светик вдруг вспомнила, где должен быть знак. От ступенек чуть правее. Да, на фотографии были ступеньки, но в стороне.
Она шагнула в сторону. Вот же он! Овал с немного кривым боком, а внутри трезубец. Он указывал направление клада.
– Три раза по столько!
Она замерила длину трезубца. Шагнула раз, шагнула два…
– Это они?
Голос незнакомый. Мужчина. Невысокий, крепкий, с обветренным морщинистым лицом. И тут же в дверном проеме маяка появился еще кто-то.
Люди! Много людей! Светик переводила взгляд с одного лица на другое и не понимала, что происходит.
– Да, они!
– Глеб! – бросилась к брату Светик – это именно он вышел из маяка. – Глеб, они мешают нам! А там еще Анка…
– Хорошо, – прогудел мужчина и, задрав голову, крикнул: – Влад, ты закончил?
– Да! – раздалось с маяка.
– Установил?
– Глеб, – трясла брата Светик. Он крепко ее держал и напряженно смотрел наверх. Светик машинально задрала голову.
– Готово! – отозвался невидимый отсюда Влад.
– Спускайся, закрываем. – Мужчина посмотрел на Глеба: – Это все? – спросил он странное.
– Еще одна, и все, – совсем непонятно ответил Глеб. Он сильнее стиснул руку Светика и повел ее прочь от маяка. – Вон ту захватите! – крикнул через плечо Глеб.
– Влад, – гаркнул мужчина. – Забери и иди грузиться!
– Куда мы? – взвизгнула Светик, повисая на руке брата. – Я все нашла! У меня есть лопата! Мы сейчас все достанем! А вернемся, мы эту девочку…
Она вырывалась, она оглядывалась, но брат не отпускал. Пальцы держали железной хваткой. Кожа от такого зажима горела.
За редкими елочками начинался каменистый берег. Между серыми валунами пристроилась пузатая белая шлюпка. В ней стоял парень в тельняшке, а рядом на лавке сидел бледный Костик. Он беззвучно глотал слезы, но с места не вставал.
Паника накрыла холодной волной. Она не понимала, что происходит, она не понимала, что делает Глеб, она не понимала, что это за люди.
– Глеб! – заорала Светик, упираясь ногами в камни. – Глеб!
И тут всегда спокойный, всегда рассудительный Глеб сделал страшное лицо и гаркнул:
– А ну пошла!
– Нет! – взвыла Светик. – Там клад! Мы его почти нашли! И в дюнах! И около дома. Нет! Пусти! Нет!
Она вдруг вспомнила, что у нее есть лопата, попыталась до нее дотянуться. Но Глеб перехватил ее за талию и бросил к лодке.
Боль, обида, ярость – разом все смешалось, заставило вскочить, броситься обратно. И тут же врезаться в Глеба.
– Оставь меня! – заорала Светик в его напряженное лицо. – Ненавижу! Гад! Предатель! Ненавижу!
Кто-то очень сильный с каменными ладонями схватил ее сзади, приподнял и опустил на дно лодки. Светик дернулась вылезти.
– А мне шоколадку обещали, – сообщил Костик. – Даже две. Большие. Какие я еще не ел.
Светик перегнулась через борт, но получила от брала пинок и повалилась на спину, больно встретившись с ребром лавки.
– Я не пойду! Не пойду! – вопила Анка.
Могучий Влад легко нес ее под мышкой. Анка брыкалась и стучала его кулаками по рукам. Влад хмыкал.
– Мой фотоаппарат! У меня встреча! Мне надо! Нас ждут! Ты чего? Ты чего?
Влад перекинул Анку через борт, нагнулся, высвобождая канат из-под камней.
– Где Семеныч? – спросил тот, что оставался в лодке. Светик взглянула на него и поняла, что ненавидит его отдельно. Его худое, обветренное лицо, его тонкий нос, его вечно улыбающиеся губы, его взъерошенные волосы, его напряженные руки в закатанной тельняшке.
– Быстрее, – произнес Глеб, хватая готовую выскочить из лодки Анку.
– Идет! – Влад метнул свернутый канат в лодку, сшибая Светика с ног. Она второй раз встретилась с лавкой, взвыла от боли.
– А может, и три, – важно сообщил Костик, руками вцепляясь в борт покачнувшейся лодки: могучий Влад стаскивал шлюпку с камней.
– Я никуда не поеду! – выла Анка. – Девочка! Вера!
Крик улетел в небо.
Парень в тельняшке убирал канат, Влад уводил лодку на глубину, под его сапогами плескалась Ладога. Мужчина шел к ним, широкой уверенной походкой. Под его ногой не шелохнулся ни один камешек. Было видно, что такой человек твердо стоит на земле и никогда не падает.
Светик извернулась, пролезла между бортом и бьющейся Анкой, перекатилась через край шлюпки.
Ей показалось, что она увидела девочку. Вон она стоит. Смотрит.
«Я тебя утоплю. За то, что ты сделала. За то, что не помогла».
Ледяная вода Ладоги сбила дыхание. Светик попыталась вдохнуть, но ее накрыла волна, холод потек за шиворот, сапоги стали неподъемными. Шагнула, споткнулась, понимая, что сейчас и правда утонет.
– В лодку вернулась, – коротко бросил мужчина и сам легко запрыгнул на борт.