рабство]. Жалобы на него достигли кадия Махмуда, и тот однажды посетил фарана /
98/ и сказал: "Почему ты продаешь свободных? Или не боишься ты, что они продадут тебя?" От речи отца благословений фаран чуть не лопнул от ярости, но выразил удивление ею и отрицал это, сказав: "Как это я буду продан?!" И потому Аллах подтвердил речь этого сейида о нем.
Исхак назначил своего брата Дауда курмина-фари, и тот пробыл в этой должности восемь лет. В [девятьсот] пятьдесят первом [году] [25.III.1544—14.III.1545] аския уехал в Кокоро-Каби (название местности в земле Денди). А в [девятьсот] пятьдесят втором [15.III.1545—3.III.1546] Исхак послал брата своего курмина-фари Дауда на Малли. Султан Малли бежал от Дауда; последний со своим войском остановился в его городе и задержался в нем семь дней. Он велел огласить по войску, чтобы каждый, кто пожелает отправить естественную надобность, делал бы это во дворце султана. И за семь дней дворец, при [всей] его обширности и величине, наполнился испражнениями. Потом Дауд ушел обратно в Сонгай, когда же жители Малли возвратились в город, они поразились тому, что обнаружили во дворце. И удивились многочисленности сонгаев, их низости и бесстыдству.
В [девятьсот] пятьдесят пятом [году] [11.II.1548—29.I.1549] скончался шейх ал-ислам, отец благословений, факих кадий Махмуд ибн Омар, да помилует его Аллах Всевышний и да дарует нам ради него благо в той и этой жизни, в ночь на пятницу шестнадцатого рамадана (как было сказано) [18.X.1548]. И в пятницу пятнадцатого шавваля [17.XI.1548] должность кадия занял его сын, факих кадий Мухаммед; ему в тот день было сорок пять лет. Мухаммед оставался на посту кадия семнадцать лет и три месяца и умер в [девятьсот] семьдесят третьем [году], на восходе солнца в воскресенье, тринадцатого сафара [9.IX.1565], в возрасте шестидесяти трех лет, да помилует его Аллах Всевышний.
А в начале [девятьсот] пятьдесят шестого [30.I.1549— 19.I.1550] аския уехал в Кукийю и в ней заболел смертельной болезнью. Когда болезнь его усилилась, тайно послали к курмина-фари Дауду друзья его — [потребовать] приезда [Дауда]. Дауда беспокоило дело арбенда-фармы Букара, сына Кибиро, дочери аскии ал-Хадж Мухаммеда, потому что Букар был знаменит и блистал доброй славой, так что люди Сонгай никогда бы никого, помимо него, не избрали для царской власти. Дауд пожаловался на это некоему ученому мужу, [спрашивая] о необходимых действиях. И тот оказал ему услугу против Букара, /99/ приказав принести кувшин, в котором была вода. Дауд принес его, и ученый произнес над ним заклинания и окликнул его именем Букара. Последний откликнулся. Ученый сказал: "Выйди ко мне!" И из воды вышла по воле Аллаха Всевышнего фигура с обликом и видом Букара. Ученый надел на ноги ее железа, пронзил ее острием копья и сказал: "Уходи!" И эта особа исчезла в воде[554].
Тогда Дауд направился в Гао, и едва он прибыл, как скончался упомянутый арбенда-фарма. Дауд проехал дальше, в Кукийю. Он приехал раньше кончины аскии Исхака. Хи-кой Муса самым резким образом поспорил с Даудом, говоря ему: "Кто тебе это велел? И с кем ты об этом советовался? Сейчас же возвращайся!" Дауд возвратился, но вскоре аския скончался, и хи-кой послал за ним, чтобы он вернулся. И Дауд вернулся [во дворец].
Когда Исхак отчаялся остаться живым, он отобрал сорок отважных всадников и велел им доставить сына его Абд ал-Малика в Гао к хатибу, дабы [царевич] вступил под покровительство последнего. Потому что аския знал беды, которые он [сам] причинил сонгаям, и то бесстыдство и унижение, с которыми обращался с ними упомянутый Абд ал-Малик от высокомерия своего и своей несправедливости. Всадники доставили царевича, как хотел аския. Среди них был Усман-Дарфоно, сын Букара-Кирина-Кирини, сына повелителя, аскии ал-Хадж Мухаммеда.
В дни мощи аскии Исхака Мулай Ахмед-старший[555] прислал к нему, [прося] передать ему копи Тегаззы. Аския отправил ему ответ: Ахмед-де, который [бы] послушался [такого совета], это не [султан] Мулай Ахмед; а Исхак, который [бы] прислушался [к такой просьбе], это не он, [аския]; того [Исхака] еще не кончила вынашивать его мать.
А потом послал он две тысячи верховых туарегов, приказав им, чтобы они совершили набег на окраины области Драа в сторону Марракеша без убиения кого бы то ни было и возвратились обратно. Туареги совершили нападение на рынок бену-асбих[556], как только он открылся и утвердился, пожрали все, что обнаружили на том рынке из имущества, и возвратились, как и велел им Исхак, никого не убив. Все то [проделали] для того только, чтобы показать /100/ упомянутому султану Ахмеду силу аскии Исхака.
То, что аския Исхак отобрал из богатств у купцов Томбукту несправедливо и силою, оценили после его смерти; и оно составило семьдесят тысяч золотом. [Он это делал] через своего слугу Махмуда Йаза, брата ал-Амина Йаза — по происхождению оба они были невольники-певцы. Махмуд ездил взад и вперед между Томбукту и Гао, беря с каждого по его возможности. При жизни Исхака никто не говорил об этом, боясь его крутого нрава.
А скончался аския Исхак в субботу (а Аллах лучше знает) двадцать четвертого сафара девятьсот пятьдесят шестого года [24.III.1549]. Между его смертью и смертью отца благословений факиха Махмуда [прошло] пять месяцев и десять дней. У власти он пробыл девять лет и шесть месяцев.
ГЛАВА 17
После Исхака брат его аския Дауд, сын повелителя аскии ал-Хадж Мухаммеда, вступил на престол в воскресенье двадцать пятого [числа] упомянутого сафара [25.III.1549] в городе Кукийя. В Гао он возвратился в первый день [месяца] раби ал-аввал [30.III.1549].
Дауд назначил курмина-фари Котийю (тот был дьогорани по происхождению[557]); своего сына Мухаммеда-Бенкан он назначил фари-мундио, а своего брата ал-Хаджа — корей-фармой. Затем к нему приехал денди-фари Мухаммед-Бенкан Симбило из Денди.
Когда Дауд вступил в Гао, то заявил: "Все слуги заслуживают наказания, кроме одного только хи-коя Мусы, потому что он — бескорыстный слуга и вел себя в должности верным образом!" — он подразумевал здесь изгнание им /101/ Дауда, когда тот явился без приказания.
Упомянутый хи-кой Муса был наделен отвагой, смелостью и силой, в которых достиг высшей степени. И аския Дауд затеял хитрость, [дабы] внезапно его погубить. Он велел сыну своей сестры, Мухаммеду Улд Далла, подстерегать Мусу, пока не найдет относительно него возможности внезапного убийства. И однажды Мухаммед бросил в него дротик и убил его. А Дауд назначил хи-коем после Мусы Али-Дадо.
Затем Дауд повелел освободить Букара Али-Додо ибн Али Фолена; и оставался тот с