Тереза, не переодевшись, развалилась посреди кровати, свешивая ноги вниз. Взгляд её пустых серых глаз устремлён в потолок.
Больше он не мельтешит, не думает, как правильно. Проходит прямиком к ней, острые коленки упираются в его ноги, и он заваливается на Терезу. Придавливает телом, но не слышит каких-либо бурчаний или недовольств в свою сторону. Она в ответ, поступив не так, как Тереза Гарднер, обнимает его за плечи и вжимает в себя сильнее, пока не находит своим глазам место в изгибе его напряжённой шеи.
- Прости, - шепчет на ухо горячо и тяжело, - я часто стал говорить глупости, поддавшись эмоциям.
- И ты меня прости, я не должна требовать от тебя чего-то.
- Должна! - вмешивается сразу же, - Я не подумал, что тебе нужна будет моя помощь с ребёнком. Отменю тур и проведу с тобой время.
- Ты действительно этого хочешь? Искренне? - вглядываясь в его зелёные глаза, она искала честность.
- Да, я буду лучше здесь, с тобой.
Мягко его губы опустились на её холодные. И она утонула в нежности, которая никогда раньше не была присуща именно ему. Мир не смог упасть на них именно сегодня, стены выдерживали, а силы, затраченные обоими, смогли дать отпор.
Комментарий к Однажды
Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!
https://www.wattpad.com/user/Lion_official
========== Верхом ==========
“Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным”
- Вольтер.
Она раскинулась на его тёплой груди, положила руку на плечо, а взгляд устремился куда-то вдаль. Ночь была, на удивление, тихой и спокойной. Возможность помолчать, насладиться компанией друг друга предстала в самом обнажённом виде. Казалось, в буквальном смысле. Тереза прижимается ближе, терзая и его, и себя терпкими объятиями. Ухмыляясь довольно, она скользит глазами по мятой простыне и натыкается, как бы невольно, на поблёскивающий металл наручников. Перед ней вновь предстаёт его задорный взгляд, когда со словами, что новогодние подарки ещё не закончены, он достал коробку с прелестным комплектом нижнего белья и меховыми наручниками. Гарри слишком часто вспоминал их первую ночь в Токио и возвращался к тому моменту, когда она просила показать что-то «новенькое», а затем содрогалась в бешеном удовольствии, когда со всем новеньким было покончено.
Ещё раз дрогнула, словно обожглась, вспомнив, с каким упоением, он твёрдо сковывал её тонкие кисти. На щеках появился румянец: Тереза приходила в себя. Гарри сразу это почувствовал и подхватил маленькую ручку со своей груди, чтобы прижаться губами к её мягкой коже. Вновь она вздрогнула и попыталась утихомирить бурю чувств внутри себя. Слишком тихо в комнате, но так приятно. Ни за что нельзя нарушить эту неугомонную идиллию.
Заворожённо наблюдая за его едва появившейся нежностью, темноволосая задерживает дыхание и наблюдает, как Гарри покрывает поцелуями её руку, прикрыв расслабленно глаза.
- Иногда ты бываешь таким нежным, - прошептала сквозь счастливую улыбку.
- Чем меньше я тебя вижу, тем больше хочу проявлять всю нежность, на которую способен. - Улыбнулся в ответ и отвлёкся от изучения руки, на запястье которой красовался красный след от жёсткого металла.
- Ты дома уже почти две недели, - усмехается под нос и, повернув голову к его груди, оставляет ответный поцелуй.
- И мне кажется это таким коротким сроком, - искренне сказанные слова вызвали её усталую улыбку, будто она всё понимает и может подписаться под теми же чувствами, которые частенько разрывают её одинокими ночами.
- Это и правда короткий срок, - хмыкнула тихо.
Она быстро окунулась в прошедшие дни, когда они были не разлей вода. Постоянно вместе, то дома, то на выездах по делам. Это время их разбаловало и стало сладкой пилюлей, что подобное может длиться теперь вечно. Гарри понимал, что наступит скоро день отъезда, и к этому надо готовиться уже сейчас. Но он просто не мог. Слишком горячи её руки, когда она принимала его всем телом. Слишком приторны поцелуи, которые она дарила так небрежно и обыденно. Слишком нежна натура. Слишком хрупко её тело. Он окунулся в неё с головой и поймал себя на том, что готов вот так вечно. И тут же одёргивал себя по привычке, думая, что ничего не вечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Тереза, - прошептал ей в лоб, оставив тёплый след от поцелуя, - как ты в целом себя чувствуешь?
- У меня нет никаких симптомов, - небрежно дёрнула плечами.
- Я не про это, - голос слегка понизился, он чувствовал некий страх. Рука опустилась на едва выпирающий живот, который сейчас так идеально утыкался в его бок, - Я про беременность.
За всеми этими бесконечными беседами он ни разу не позволил себе поинтересоваться, каково её здоровье, как девушки, которая носит ребёнка. После тяжёлого опыта с Самантой, ему казалось, что лучше не вмешиваться, что это не совсем мужское дело. Якобы зачем лезть со своими расспросами? И это ему наконец показалось неправильной позицией. Нужно интересоваться. Он это понял, когда она чуть ли не со слезами на глазах призналась, что нуждается в его поддержке и помощи после родов. Вдруг она всё-таки хочет его вмешательства в этом вопросе, в этом далеко не мужском деле?
Поэтому молчал все эти дни, не давал себе даже шанса поинтересоваться, но временами он чувствовал её отстранённость. Будто бы тема беременности стала чем-то неприятным между ними.
- Хорошо, - сдержанно ответила и посмотрела на свой маленький живот.
- Ты сейчас сказала так, будто я просил услышать одно слово. - Ухмыльнулся над её словами и прижал сильнее, тем самым побуждая посмотреть ему в глаза, - Неужели это всё, что ты хотела сказать?
Её серые глаза вцепились в его спокойное лицо, выжидающе. Она не сразу смогла поверить в искренность вопроса. И тогда Тереза просто повалила своими рассказами.
- Ужасно! Меня каждое утро тошнит, курицу больше не могу ни в каком виде переносить, а тянет, знаешь, на что? - затараторила под его чутким взглядом. Гарри качнул головой, желая искренне услышать ответ, - На ананасы! Я их в детстве просто терпеть не могла, а сейчас каждый день уплетаю.
- Ни разу не видел, - хмыкнул Стайлс.
- Я кушаю их втихую, чтобы ты не смеялся надо мной.
- Не думаю, что ты должна этого стесняться. - Он отвечал вполне снисходительно и спокойно.
- Правда? - с некой невинностью в голосе отозвалась темноволосая, приподнимаясь на локте.
- Конечно, - его тон был наполнен серьёзностью, - Я хочу, чтобы ты была самой счастливой беременной девушкой. Многие начинают париться из-за своей талии, веса и прочих несущественных проблем. Надеюсь, ты не из таких.
- Я хочу быть всегда красивой для тебя.
С той чуткостью, с которой она преподнесла сказанное, он не смог совладать. Зелёные глаза соскользнули ниже лица, коснулись обнажённой груди. Тереза буквально прилипла к нему, закинув ногу, матовая кожа на которой притягивала, манила, чтобы коснуться.
- Нет ничего более красивого и прекрасного, чем твоя беременная девушка.
Он не удержался и осторожно, не напорствуя, мазнул прикосновением по животу и крепче вцепился в тонкую талию темноволосой. Губы сошлись в напряжённом поцелуе, и Тереза попыталась взять всю инициативу на себя. Проведя пальцами по его скуле, скользнули на выпирающую косточку челюсти, она едва надавила, чтобы поцелуй стал хоть чуточку глубже. Гарри стал похожим на талую карамель, которая только в её руках становилась мягкой и податливой. Такое случалось редко и почти сразу угасало, как только он брал себя обратно в руки, но не сейчас.
Ей с лёгкостью удавалось быть ему ровней, внутри сразу зарождалось приятное тягучее чувство. Почти неописуемое. Будто она снова несмышлёная девчонка, впервые ощутив оковы влюблённости на себе.
- Ты меня любишь? - в её голосе скользнул страх, будто это может быть неправда, будто сейчас вся построенная шаткая сказка падёт, и всё, что от неё останется, - пыль.
- Конечно, Тереза. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил.