Читать интересную книгу Дорога соли - Джейн Джонсон

У меня закружилась голова, земля поехала из-под ног. Я заморгала, судорожно сглотнула слюну и попыталась взять себя в руки.

— Женщина, которую ты зовешь матерью, француженка, так? — поинтересовалась Тана.

Я молча кивнула.

— Должно быть, им как-то удалось провезти тебя контрабандой, — задумчиво сказала она. — Я знаю, для этого существует много способов, доступных богатым европейцам. Война в песках их не касается, они живут в своем, совершенно ином мире, непохожем на наш.

— А ваше свидетельство о рождении, Иззи! — вдруг сказал Таиб, глядя на меня изумленными карими глазами.

Он порылся в кармане и вытащил какую-то зеленую бумажку, сложенную пополам. В последний раз я видела этот листок, когда Феннек в сердцах швырнул его через всю палатку.

— Как только я увидел бумагу, сразу понял, что это свидетельство о рождении, выданное в Марокко. Видите печать? — Он ткнул пальцем в выцветший треугольник в самом низу пожелтевшего листка. — Это профиль Хасана Второго, нашего старого короля. Тут уже плохо видно, но покажите этот оттиск любому марокканцу, и он сразу узнает его. У вас марокканское свидетельство о рождении! — воскликнул он и засмеялся.

Фальшивое свидетельство, которое выписал и отметил печатью коррумпированный чиновник, получивший свой бакшиш.

— Нет, не может быть, — сказала я тихо, почти шепотом. — Это не мое свидетельство о рождении. У меня его нет.

Тем не менее мое смятение постепенно вытесняла бурная радость. Она сквозняком вытягивала все сомнения, исподволь, непреклонно заполняла все мое существо, как вода затопляет русло высохшей реки.

— Тана сказала, что ты придешь.

— Откуда она узнала?

— Ты же знаешь ее гораздо лучше, чем я. Ей многое известно.

Возникла пауза.

— Знаешь, ты всегда был со мной. Все эти годы я носила тебя в своем сердце и еще вот здесь, рядом с ним.

Мариата отшпилила серебряную брошку, прикрепленную на груди, и размотала кожаную обвязку. Под ней лежал обрывок ткани цвета индиго с буро-ржавыми пятнами, сложенный несколько раз, чтобы не занимать много места. Она мгновение смотрела на него нежным взглядом, потом отпустила, и ткань, порхая, упала на землю.

— Это кусочек твоего рукава. Он остался в моей руке, когда меня силой оттащили от тебя. Я думала, что в нем хранятся остатки твоей жизненной силы, когда поняла, что ношу в себе твоего ребенка. — Мариата смотрела на него со светлой улыбкой. — Неужели ты не узнал нашу девочку с первого взгляда? — Она усмехнулась. — Надо же, взял в заложницы собственную дочь!

Амастан покачал головой.

— Откуда же мне было знать? Ведь я и ведать не ведал, что у нас вообще был ребенок. Как тут догадаться, да еще в таких обстоятельствах… — Он не закончил этой совершенно нелепой фразы, помолчал, размышляя о чем-то, и продолжил: — Конечно, я ее не узнал, и все-таки, понимаешь, было в ней что-то такое… напоминающее о тебе.

— А я сразу узнала. Я отличила бы ее из тысячи женщин. У нее твои глаза.

По щекам Амастана потекли слезы. Он вытер их тыльной стороной ладони. Закон асшака требует, чтобы мужчина не обнаруживал своей слабости даже перед собственной женой. Но напор оказался слишком настойчив и силен. Амастан уже не обращал на них внимания. Слезы свободно бежали по щекам и исчезали под тканью тагельмуста.

— А подбородок твой, — кое-как сумел выговорить он.

— Дай я на тебя посмотрю. — Мариата протянула руку к его щеке. — Хочу видеть твое прекрасное лицо. — Она потянула вниз его тагельмуст и стала смотреть, жадно вбирая в себя каждую морщинку, каждую складку его лица. — Я совсем не думаю о том времени, которое пробежало в разлуке с тобой. Оно ничего не значит. Ты для меня нисколько не изменился. Ты — мой Амастан, я — твоя Мариата. Больше не покидай меня никогда. Обещай.

Он не нашел в себе сил что-то ответить, просто кивнул и прижал ее руки к своему сердцу.

Два года спустя

В жарком небе пустыни ярко пылало солнце, освещая селение, приютившееся у подножия горы, и группу людей в нем. Вид был очень впечатляющим. С одной стороны, пронзая линию горизонта, вздымались зазубренные вершины вулканических гор, с другой — поразительное по своей красоте, неподвижное море песка, его огромные волны, их гребни и впадины, застывшие словно по мановению волшебной палочки. На пастбище, расположенном поблизости, ярко-изумрудном на фоне красноватых песков, бродили или лежали верблюды, задумчиво уставившись в пространство. Их челюсти удовлетворенно двигались из стороны в сторону. Внизу, возле серебристой ленты реки, ловко прыгая с одной скалы на другую, куда-то двигалось козье стадо. Между молоденькими козликами то и дело вспыхивали игривые схватки, блеяние взрослых самцов, не одобряющих это легкомысленное поведение, эхом прокатывалось меж красноватых скал. В дальнем конце селения, за ограждением и несколькими запыленными автомобилями, возле одного из длинных низеньких шатров собралась кучка детишек. Они внимательно слушали двоих мужчин с закрытыми лицами, одетых в традиционную одежду. У того, что постарше, был выразительный, грубоватый профиль и настороженные глаза. В данный момент они были обращены на другого, помоложе, который, горячо жестикулируя, что-то говорил, наклонялся и заостренной палкой чертил на песке перед собой большие круги. Вот он отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой, потом быстро куда-то ушел и скоро вернулся, неся в полах халата кучу камней. Под халатом на нем были джинсы, прекрасно скроенные и узенькие, во французском стиле. Он высыпал камни на землю. Поднялось густое облако пыли, и детишки, которые были поближе, закашляли и зачихали. Старший мужчина что-то сказал, и детишки дружно засмеялись. Резкие черты его лица на мгновение разгладились, угрюмый огонь в глазах померк. Молодой человек положил круглый красноватый камешек на линию одного из нарисованных им эллипсов, потом, чуть поодаль, еще один, побольше и посветлей. Несколько камешков легли по одному на каждую концентрическую кривую. Детишки зачарованно и озадаченно наблюдали за его действиями. Говорил он с жаром, указывая сначала на камешки, потом вверх, на небо, вслед за этим в сторону пустыни. Наконец учитель сделал величественный, широкий взмах рукой, заставив детей снова обратить взоры на рисунок.

Поодаль от этого импровизированного класса, в котором проходил живой и интересный урок, сидели две женщины, наблюдая за происходящим. Их лица светились сложным чувством, в котором читались нежность, гордость и удовлетворение. В профиль их совершенно нельзя было отличить, поскольку яркий солнечный свет стер морщинки с лица одной из них и несколько смазал черты другой. Если бы не резкая разница в цвете волос, заплетенных в косички, — серебро и вороново крыло, — этих женщин можно было бы принять за сестер, в крайнем случае двоюродных. На обеих были синие платья свободного покроя со множеством складок, в которых не так ощущалась жара. Головы женщин покрывали цветастые платки. На них было много серебряных украшений. Темные выразительные глаза подведены сурьмой. Руку одной из них украшали часики, но не какие-нибудь дорогие, указывающие на то, что она занимает достойное положение в обществе, а простенькие, пластмассовые, с цифровым экранчиком, вызывающе дешевые, но время показывающие точно. Она посмотрела на них, встала, прижала ладони к пояснице, грациозно, прямо как кошка, потянулась всем телом, а потом направилась к классу. Вторая похлопала по амулету — массивному четырехугольному куску травленого серебра, украшенного маленькими красными дисками, сверкающими на солнце, — который она с гордостью носила на груди, потом тоже поднялась, закинула длинный конец платка за спину и последовала за ней.

— А что это такое? — Молодой человек указал на белый камешек, и детишки вытянули шеи.

— Теллит? — неуверенно спросил один из них, повернувшись к старшему и глядя на него серьезными глазками.

Амастан просиял и подтвердил:

— Теллит.

— Луна, — подхватил Таиб. — Lalune. — Он указал на кусочек розового гранита, расположенный на соседней эллиптической линии, прочерченной на песке. — Что это такое? Кто-нибудь может вспомнить?

Девочка, волосы которой были заплетены в полудюжину косичек, едва слышно что-то прошептала.

Таиб приложил ладонь к уху, она застенчиво повторила сказанное.

— Красная звезда, именно так, совершенно верно. Марс. Молодец, Таришат.

Потом он попросил их самих нарисовать овалы и поместить на них планеты вместе со спутниками, задавал им вопросы и отвечал на смеси английского, французского и тамашек. Потом кто-то наступил на Венеру, упал и выбил ногой Землю со своей орбиты. Все дружно засмеялись и принялись класть новые камешки, крича, что это звезды или астероиды. Вдруг на песок легла огромная тень, и присутствующие сразу обернулись. Что за странное явление?