Уж не знаю, что он там вспомнил, но шерсть на загривке ощутимо встала дыбом.
— Вот, помню, магистр Рихтер… — в тон откликнулась я, осторожно приглаживая вздыбившееся. — Сперва прибьет почти до смерти, а потом сам же эликсиром отпоит…
— А ты бы чего хотела? Бульона? — огрызнулся Эгмонт.
— Кафию, — серьезно сказала я, и Сигурд невольно вздрогнул.
Дождь шумел и шумел. Спать не хотелось — еще даже не смеркалось, — но говорить было, кажется, не о чем. Я допила чай и отдала Эгмонту кружку; пахло мокрой травой, и молчание становилось все глубже и глубже.
Прервал его Сигурд.
— В общем… это… — он отодвинулся от меня и сел, по-собачьи обвив лапы хвостом. — По-доброму давно рассказать надо было, да все как-то не к слову приходилось. А кто знает, может, и вовсе никогда не придется? Эх, да чего врать! Стыдно рассказывать, вот и все! Да надо…
— Ты про Игроков? — спокойно спросил Эгмонт, а я одновременно сказала:
— Да ладно, Сигри!..
— Какое там «ладно»! — рыкнул было Сигурд. Спохватившись, он продолжил спокойнее: — Из-за моей дурости вы оба чуть жизнью не поплатились. Ты, Эгмонт, — маг; ты, Яльга, — полуфэйри. Может, что полезное узнаете. Короче, дело было так…
Четыре года назад некий молодой волкодлак шел через Драконий Хребет по самой короткой тропе. Стояло жаркое лето; до солнцестояния оставалось не больше трех дней, и волкодлак торопился, надеясь миновать горы до того, как Собачья Звезда достигнет своей высшей точки.
Только люди почему-то верят, что оборотни гуляют через Драконий Хребет туда-сюда, как им вздумается. На самом деле, наверное, здесь хорошо только гномам да драконам. Всем остальным, будь то человек, оборотень или эльф, следует не забывать об осторожности. И думать как следует, делая выбор между короткой тропой и безопасной.
Но Сигурд дель Арден был молод и самонадеян. Он полагал, что у него есть причины выбрать короткий путь, — ведь ему доверено такое важное задание, и не след заставлять конунга ждать! Торговые переговоры, да вдобавок с человеческим городом… ха, тот щенок, кто не знает, что это означает!
Очередной вечер застал его на землях гномьего клана Анбург-шэн-аддир. То есть земель как таковых здесь не было, а были одни только скалы да пропасти между ними. Ну и тропа, конечно же узенькая, но верная. Можно было пройти еще немного и напроситься к гномам на ночлег, но под вечер Сигурд наткнулся на необычайно удобную пещерку. Она была сухой, достаточно просторной и, что характерно, в ней давно никто не жил. Оборотень развел костер, приготовил себе ужин и совсем было собрался лечь в левом углу пещеры, как вдруг его будто что-то толкнуло, и он расстелил свой плащ в правом, самом дальнем от входа.
Засни он в волчьем обличье, и все сложилось бы иначе. Но тогда, четыре года назад, Аррани Лерикас еще не явилась на землях Конунгата, и проклятие продолжало тяготеть над потомками древних клятвопреступников. Оборот давался очень нелегко, он занимал не меньше трех-четырех минут, и Сигурд, как и многие, прибегал к нему только в случае прямой необходимости.
Он спал и не слышал, как глубоко под горой зарождается страшный низкий гул, недоступный человеческому уху. Гул нарастал, поднимаясь оттуда, от корней гор; он проходил через слои гранита, и слои базальта, и пещеры, и рудные жилы…
На глубине нескольких лиг под пещерой всколыхнулись воды черного озера. В этот момент Сигурд дель Арден резко проснулся. Почуяв опасность, он бросился к выходу, но подземные силы уже почти выбрались на поверхность. Пещеру встряхнуло, оборотень потерял равновесие и рухнул на каменный пол. Позже он готов был поклясться, что базальтовые глыбы ходили ходуном.
Гора пела, и это была воистину страшная песнь. Завороженный ее голосом, придавленный к земле, Сигурд даже не слышал страшного грохота, раздавшегося у входа. В пещере потемнело, оборотень закашлялся от каменной пыли…
И внезапно все прекратилось.
Сигурд не сразу пришел в себя. Дрожа, как после немыслимого напряжения, он сперва сел, потом встал и обернулся, пытаясь понять, куда это запропастился вход. Камень, камень… длинная извилистая трещина…
И громадная куча камней, глубоко вдавшаяся внутрь пещеры: крупные глыбы, щебенка, медленно оседающий песок…
Выход завалило. И раскопать его не сможет даже бывалый гном.
Не веря своим глазам, Сигурд подошел ближе. Как всякий оборотень, он прекрасно видел в темноте и быстро понял, как обстоят дела. Даже если у него хватит сил отвалить три основных глыбы — а куда их девать, в пещерке и так места мало! — внутрь немедленно хлынет лавина щебня. Это верная смерть. Оборотень так ярко представил эту картину, что у него перехватило дыхание.
Дом, семья, конунг — все осталось там, по другую сторону завала. Сигурд находился с горой один на один, и очень скоро к ним должен был присоединиться третий — та, молчаливая, в красных одеждах, что приходит за каждым в назначенный богами срок. Сигурд дель Арден не боялся смерти, но умереть вот так, подобно крысе!.. А мама…
Не удержавшись, оборотень застонал сквозь зубы. Она провожала его, она шутила и смеялась, потому что женщина не должна плакать — нет хуже приметы! А он еще пообещал, что вернется! Какой лесной тролль подслушал его слова?!
Волкодлак и не думал благодарить богов — хотя было за что. Его не засыпало щебнем, не придавило случайной глыбой, потолок пещеры не обвалился… словом, Сигурд остался жив и невредим. Возможно, обратись он к Старому Волку, или к Вэйлезарре, или к Арведуэнн — лучше всего к ней, ведь она тоже мать! — все окончилось бы куда благополучнее. Но есть законы, которых не нарушают даже боги. Сигурд не звал, и без зова к нему никто не пришел.
Некоторое время он стоял в темноте, глядя на завал, и пытался осознать, что жизнь кончена. Умирать отчаянно не хотелось. Сигурд разжал кулаки, провел ладонью по лицу и неожиданно для себя выпалил:
— Мрыс эт веллер! Да я все отдам, чтобы только отсюда выбраться!
Звук его голоса пометался под сводами пещеры, и вновь воцарилась тишина. Резко выдохнув сквозь зубы, Сигурд отвернулся от завала. И первое, что бросилось ему в глаза, — это узкий черный лаз, открывшийся в стене пещеры. До землетрясения в дыру могла пробраться разве только змея, но сейчас она стала шире. Значительно шире.
Сигурд колебался недолго. Опустившись на колени, он закрыл глаза, сосредоточился, и через несколько минут, наполненных дикой болью, с грязного пола поднялся грязный волк.
Сразу за дырой начинался узкий туннель. Даже в волчьем обличье Сигурду приходилось наклонять голову. Но через десяток шагов потолок резко поднялся вверх, под лапами стали поскрипывать мелкие камни. Оборотень присмотрелся и понял, что такие же камни, только крупнее, все чаще и чаще попадаются в стенах туннеля: темно-красные, какого-то грязноватого, неопределенного цвета, они глубоко сидели в основной породе. Пару раз попадались целые гнезда, но в них камни были скорее сиреневатые. Эх, сюда бы гнома, а еще лучше — целый клан Анбург-шэн-аддир! Хотя нет, не надо сюда никого, и самого Сигурда — тоже не надо…
Откуда-то спереди повеяло прохладой, и Сигурд преисполнился надежды. Он побежал быстрее, не забывая, однако, прислушиваться и принюхиваться, но в туннеле было тихо. Сколько прошло времени, он не знал: может, час, может, больше.
Неожиданно туннель чуть изогнулся, расширился и превратился в настоящую пещерку — правда, очень маленькую. Из нее вело два выхода, и из обоих тянуло свежим воздухом. Поколебавшись, Сигурд шагнул направо, и под лапой у него что-то звякнуло. Он уже привык наступать на самые разные камни, но этот был каким-то гладким, скользким и необыкновенно холодным.
Вернувшись, Сигурд внимательно обследовал этот участок. Когда волкодлак что-нибудь ищет, он всегда это находит — даже если лучше бы и не находил. Почти сразу он ткнулся носом в небольшой круглый медальон, наполовину засыпанный мелкими каменными осколками.
Действуя передними лапами, как какой-нибудь нашкодивший кот, Сигурд откопал и медальон, и цепочку. Бросить находку было немыслимо: оборотень не мог даже представить, сколько веков пролежала здесь эта вещь. Она ждала, когда за ней вернутся, — и за ней вернулись! Ее следует непременно отдать конунгу!