Царской Семьи:
«Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
— Да, а где царь?
— Конечно, — ответил он, — расстрелян.
— А семья где?
— И семья с ним.
— Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
— Все! — ответил Свердлов. — А что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
— А кто решал? — спросил я.
— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.
Больше я никаких вопросов не задавал, поставив на деле крест. По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо»{694}.
Л. А. Лыкова, комментируя эти строки Троцкого, справедливо пишет: «Широко цитируемое высказывание Л. Д. Троцкого о том, что он не был на этом заседании и ничего не знал об участи царской семьи, не соответствует действительности. Документ отметил среди присутствующих и его. В РГАС ПИ хранится оригинальный документ — «Протокол заседания Совета Народных Комиссаров от 18 июля», где в числе 32 присутствовавших секретарь Н. П. Горбунов зафиксировал Л. Д. Троцкого в тринадцатом списке»{695}.
«Внеочередное сообщение» об убийстве Императора Николая II было вначале оглашено на Президиуме ВЦИК: «18 июля 1918 г. Слушали: Сообщение об расстреле Николая Романова (Телеграмма из Екатеринбурга).
Постановили: По обсуждению принимается следующая резолюция: ВЦИК в лице своего президиума признает решение Уральского областного Совета правильным. Поручить тт. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся в ЦИК документах (дневник, письма и т. д.) бывшего царя Николая Романова. Поручить тов. Свердлову составить особую комиссию для разбора этих бумаг и их публикации. Председатель ВЦИК: подпись отсутствует. Секретарь ВЦИК: В. Аванесов. Помета на документе: «тов. Свердлову»{696}.
Того же 18 июля состоялось заседание СНК: «18 июля 1918 г. Председательствует: тов. Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Присутствуют: Гуковский, В. М. Бонч-Бруевич, Петровский, Семашко, Винокуров, Соловьев, Козловский, Галкин, Смирнов, Дауге, Свидерский, Правдин, Троцкий, Попов, Альфатер, Стучка, Рыков, Ноги, Склянский, Пестковский, Невский, Середа, Подбельский, Скорняков, Юрьев, Брюханов, Николаев, Милютин, Попов (статистик), профессор Сиринов, Чичерин, Карахан.
Слушали: внеочередное заявление Председателя ЦИК тов. Свердлова о казни бывшего царя Николая II по приговору Екатеринбургского Совета и о состоявшемся утверждении этого приговора Президиумом ЦИК. Постановили: Принять к сведению»{697}.
Интересно, что если на своем заседании ВЦИК «решение» Уральского Совета одобрил, то Совнарком только принял его к сведению. Это еще одно косвенное подтверждение страха и сомнений Ленина в целесообразности упорного стремления Свердлова истребить Царскую Семью.
Таким образом, сам собой напрашивается вывод о том, что не Ленин играл в организации убийства Царской Семьи решающую и главенствующую роль, не он был «главным вершителем судьбы Романовых». «В июле — августе 1918 года резче, чем когда-либо, проступила угроза личной власти Ленина. На политическом горизонте вырисовывалась фигура нового партийного руководителя: не оратора и идеолога, каким был Троцкий, и не авторитетного вождя, кем был Ленин; а незаметного партаппаратчика, функционера, известного лишь в узких кругах партии — фигура Свердлова»{698}.
Свердлов
В организации и осуществлении Екатеринбургского злодеяния одной из самых главных фигур большевистской верхушки является, безусловно, фигура Свердлова. Свердлова вообще можно отнести к гениальным инфернальным личностям, если только к сторонникам преисподней можно отнести такой термин. Прожив очень короткую жизнь, на момент смерти ему не было 34 лет, Свердлов столь успел содействовать для победы мировой революции, задать такие темпы массового кровопускания, на какие ни до, ни после не оказался способным ни один мировой злодей. Троцкий очень любил, и ему это льстило, когда его называли «демоном революции». Но надо сказать, что по сравнению со Свердловым фразер и демагог Троцкий явно проигрывал. Имя «демона революции» по праву заслужил не он, а Свердлов. В отличие от Ленина и Троцкого, Свердлов не произносил истеричных и пафосных речей, не объезжал фронты в бывших царских вагонах, не давал интервью иностранной прессе и почти не мелькал на страницах газет и журналов. Он, занимая высший пост в Советском государстве, все время оставался как бы в тени, предпочитая руководить из-за занавеса. Его речь, всегда спокойная и рассудительная, его интеллигентный внешний облик с неизменным пенсне и бородкой клинышком, его миндалевидные, всегда чуть печальные глаза скорее наводили на мысль о земском враче, чем о главаре одного из самых кровавых режимов мировой истории. А. В. Луначарский писал о Свердлове: «Внутреннего огня в нем, конечно, было много, но внешне это был человек абсолютно ледяной. Когда он был не на трибуне, он говорил неизменно тихим голосом, тихо ходил, все его жесты были медленны»{699}.
Но тот, кто близко знал Свердлова, знал и как обманчив этот облик интеллигентного доктора.