— А ты там был?
— Разумеется! — фыркнул принц. — Там же Лунный Сан-Анхель, вторая столица Солнечной Системы!
— Угу. Везет. Я что-то не пойму, куда мы попали… Почему я ничего не вижу?
Я вроде бы размышлял вслух, но на самом деле спрашивал Рабана. Но симбионт, похоже, тоже пребывал в затруднении — он молчал и делал вид, что его нет.
— Не знаю, что это за место, но нам лучше стоять и не двигаться, пока я немного не отдохну, — посоветовал я. — Хрен его знает, может, тут в одном шаге пропасть…
— А шлем можно снять? — попросил принц. — Он мне шею натирает…
— Терпи. Вдруг тут и воздуха нет? Может, это действительно какой-нибудь астероид…
— Эй, патрон, я все выяснил! — порадовал Рабан. «Ну так колись».
— Просто в этом мире зрение не действует. Тут отсутствует само понятие «свет».
— То есть как? — От удивления я даже спросил вслух.
— Что — как? — не понял Сигизмунд.
— Не обращай внимания, это я сам с собой.
— А что тут удивительного, патрон? Ты ведь уже был в мире, где нет гравитации, почему бы не быть и такому, в котором нет света? Но в одном ты прав — задерживаться здесь не нужно. Направление тут действует, но оно же зрение заменить не может… Мало ли кто здесь водится — вдруг такие дяди, которые нас пальцем раздавят? Здесь ведь все слепые…
— Угу. Твое Высочество, камеру можешь не включать, здесь она не заработает.
— Почему?
Я объяснил. Принц, как и я, не сразу поверил, что такое возможно, но потом вспомнил мир с планетами-чашами, и успокоился.
— Эй, патрон, я уже готов. Можем прыгнуть в любой момент.
«Ну а чего тянуть-то? Начинай переброску».
— Слушаюсь, патрон! Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
Резкая вспышка. На самом деле мы просто переместились в другой мир, но переход от абсолютной тьмы к яркому свету оказался слишком резким. Мы очутились на вершине здоровенного валуна. Скорее даже небольшой скалы. Вокруг насколько хватало глаз простиралась каменная равнина светло-оранжевого цвета, кое-где украшенная валунами, похожими на наш.
— А тут жарковато! — присвистнул Сигизмунд, взглянув на термополоску в рукаве скафандра. — Да, тут шлем тоже лучше не снимать…
— Сколько там? — заинтересовался я.
— Почти восемьдесят по Цельсию. Круче, чем в пустыне Атакама.
В это я поверил. Солнце над головой выглядело каким-то распухшим, а воздух подрагивал от жары. Я почесал второй локоть на правой нижней руке и в очередной раз порадовался своей нечувствительности к неприятным температурам. Очень, знаете ли, помогает при моем образе жизни. Вот, помню, пару недель назад мы побывали в версии Земли, в которой Солнце давным-давно погасло. Вот уж где холодина…
— А это кто такие? — задумался Сигизмунд, включая свою камеру. — На людей непохожи…
Я повернулся в указанном направлении… Метрах в пятистах к… какой-то стороне света виднелись уродливые фигурки, занятые каким-то непонятным делом. Штук тридцать.
— Не знаю, кто это, — прохрипел я. — Но если у них тоже какие-то проблемы, мы сделаем вид, что ничего не видели, хорошо?
Принц высокомерно поморщился: мол, он всегда подозревал, что я холодное и эгоистичное существо. Однако спорить не стал. По-моему, ему и самому не хотелось общаться с этими существами.
Вообще-то там было два разных вида. Одни — чуть выше метра ростом, с темно-серой шероховатой кожей, короткими ножками и ручками и головой, вросшей прямо в туловище, минуя шею. Свой малый рост они компенсировали толщиной — фигуры у них были как у телепузиков из детской передачи. Аборигенов второго типа было в два раза меньше, но казалось, что их даже больше. Эти вторые были, во-первых, на полметра выше, а во-вторых, раза в три толще. Фактически они почти целиком состояли из слоев жира, накладывающихся один на другой. Я даже не увидел их ног — жир-свисал до самой земли, подобно какой-то уродливой мантии. Кожа у них тоже была совсем другой — мятно-оранжевой и очень гладкой. Единственное, в чем эти существа походили друг на друга, — головы. Они были у них абсолютно одинаковыми, только разных цветов, — небольшие, лысые, с одинаково тупыми лицами, огромными ртами, крошечными глазками и приплюснутыми носами-пуговками.
«Что это за уродцы?»
— Майляры, — охотно ответил Рабан.
«Кто из них? Маленькие серые или большие розовые?»
— И те и другие, — усмехнулся керанке. — Майляры очень недружелюбная раса — чужаков они терпеть не могут. Бывают, конечно, и исключения, но вы все-таки лучше к ним не приближайтесь.
«Подожди-ка. Как это — и те и другие? Они же совсем не похожи!»
— Ну и что? Люди разве все на одно лицо? Европеец мало похож на африканца, мужчины сильно отличаются от женщин, а младенцев и взрослых вообще можно принять за разные виды.
«Ах вот оно что… А здесь какой вариант?»
— Пол. Серые карлики — бесполые особи. Ну как рабочие у муравьев. А розовые жирдяи — гермафродиты. Они в основном только размножением и занимаются — у них между жировых складок всегда зародыши торчат.
— Ну и гадость… — вслух пробормотал я.
Сигизмунд удивленно взглянул на меня, и я рассказал ему, что это за существа, майляры, и почему с ними лучше не общаться.
— Но если хочешь, я поймаю пару штук, и ты их снимешь вблизи, — насмешливо предложил я.
Принц покраснел от гнева. Гордый нрав императоров Митхату делал его плохим объектом для шуток — неудачно произнесенное слово могло послужить причиной дуэли.
— Олег… — начал он, но тут же замолчал. Рот принца остался открытым, а рука медленно поднялась, указывая на существо, быстро приближающееся к нашему валуну.
— Патрон, нам лучше сваливать, — быстро посоветовал Рабан. — Это джумэй — редкая гадость.
«Тогда переноси нас!» — потребовал я, недовольно рассматривая джумэя.
Монстр даже не пытался скрыть свое присутствие. Он явно привык, что в этом мире никакая добыча не может ускользнуть от него — грозного и непобедимого. И надо сказать, у него были основания для такой уверенности.
Величиной джумэй мог поспорить со слоном. У него было четыре ноги, оканчивающиеся парой толстых заостренных когтей, и два своеобразных «уса», растущих по бокам головы. Эти «усы» тоже оканчивались когтями, но очень длинными и острыми, похожими на иголки. Один из них был испачкан в какой-то буроватой жидкости, возможно запекшейся крови. Но больше всего мне не понравилась пасть джумэя — треугольной формы, с торчащими из нее клыками, изогнутыми в разные стороны. Такими зубами наверняка удобно рвать мясо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});