Боб посветил и наклонился к этому месту.
В глинистой почве довольно отчетливо были видны следы недавней работы лопатой.
— А это что такое? — произнес Пинкертон и снял с полки лопату.
— Кровь! — пробормотал Боб, слегка вздрогнув.
— И волосы, человеческие волосы! — добавил Пинкертон, рассматривая острие лопаты.
Сыщики переглянулись, и Пинкертон сказал:
— Я вряд ли ошибусь, если скажу, что здесь закопан Вильям Морган и что он убит этой лопатой!
— Там, в углу, стоит еще одна! — заметил Боб.
Пинкертон взглянул в указанном направлении и сказал:
— Той лопатой была вырыта яма!
— Не следует ли выяснить, в чем дело? — спросил Боб, схватив вторую лопату, чтобы раскопать яму.
— Не надо! — остановил его Пинкертон. — Поставь лопату на место!
Он, в свою очередь, положил и первую лопату на полку, а потом сказал Бобу:
— Теперь освети-ка весь пол, вплоть до окна! По всей вероятности… Ну да, так и есть!
— Виден след!
— Он свидетельствует, — пояснил Пинкертон, — что здесь протащили тяжелое тело! Тут есть и следы крови!
Следы вели к окну.
Пинкертон вынул свой фонарь и осветил покатый подоконник.
— Ясно, — проговорил он, — что несчастный был убит в саду и затем через окно брошен в погреб!
— Но как же вы объясните, начальник, что те юноши были в погребе одни?
— Тут, вероятно, и объяснять нечего! — ответил Пинкертон. — По всей видимости, Морган был брошен в погреб еще вчера или я не уверен, причастны ли вообще эти юноши к убийству! Возможно, что они по другим причинам сегодня ночью явились сюда. Как бы там ни было, ты теперь спрячешься здесь и будешь сторожить, чтобы не произошло ничего такого, о чем бы мы не знали! Если эти молодчики снова появятся и не сдадутся по первому требованию, пристрели их! А завтра утром я буду у владельца виллы. Выйдешь к тому времени и пойдешь мне навстречу. Спокойной ночи, Боб!
— До встречи, начальник! — ответил Боб.
— Да, вот что еще… — сказал Пинкертон. — В какой гостинице остановились эти преступники?
— Владельца ее зовут Фомой Гауком, а гостиница находится на улице Ворта, № 54.
После этого Пинкертон скрылся в ночной темноте.
Глава IV
Арест
На другой день рано утром Нат Пинкертон появился в гостинице Гаука и спросил, у себя ли два молодых человека.
— Они сегодня после полуночи уехали! — заявил владелец гостиницы, что нисколько не удивило Пинкертона, так как он ожидал такого ответа.
Затем он направился к вилле Эвальда Брадли. На полпути его встретил Боб, по лицу которого было видно, что случилось нечто интересное.
— Доброе утро, Боб! — приветствовал его Пинкертон.
— Доброе утро, начальник! Сегодня ночью в погребе кое-что произошло!
Пинкертон, выслушав Боба, сказал:
— У меня тоже новость, Боб! Наши юнцы улизнули. Они бежали сегодня ночью, тотчас после того, как вернулись в гостиницу!
— Черт знает, что такое!
— Ничего, Боб! Мне почему-то кажется, что в ближайшем будущем мы снова столкнемся с ними! Ну, тогда уж мы позаботимся, чтобы они не удрали!
Подойдя с Бобом к калитке, Пинкертон позвонил. Вышел лакей и, узнав, что господа хотят видеть хозяина дома, проводил их на первый этаж, и куда-то скрылся.
Было очевидно, что Эвальд Брадли устроился очень уютно, его вилла производила весьма приятное впечатление. Никакого показного богатства, но повсюду чувствовалась опытная рука человека со вкусом.
Подойдя к первой ступеньке лестницы, застеленной толстым ковром, сыщики остановились и прислушались. Пинкертон посмотрел на часы и шепнул, слегка улыбаясь:
— Ровно девять!
Они постояли с минуту, прислушиваясь к голосу мужчины, который явно объяснялся в любви.
Потом Пинкертон громко откашлялся, взял своего помощника за руку и подошел к двери, которая была немного приоткрыта. Когда он постучал, послышался крик, а когда сыщики вошли в комнату, они увидели красивого молодого человека лет двадцати пяти и Мэну Морган.
Это Эвальд Брадли объяснялся в любви супруге своего дяди.
Мэна Морган отвернулась и пригладила волосы, а Брадли подошел к сыщикам и спросил, что им здесь надо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эвальд, я ведь говорила тебе, — произнесла Мэна Морган, — что мистер Пинкертон придет к тебе в девять часов утра!
— Как, в девять? — удивился Брадли. — Ты, кажется, говорила, в одиннадцать?
— Нет, нет, в девять! — настаивала она.
— Миссис Морган права, — заявил Пинкертон, поклонившись, — я говорил, что приду в девять часов!
— Это уже все равно, — отозвался Брадли. — Видите ли, я посоветовал миссис Морган обратиться к вам за содействием!
— Хочу попросить вас, — обратился Пинкертон к Мэне Морган, — оставить меня наедине с мистером Брадли.
Она слегка вздрогнула и взглянула на сыщика враждебно и недоверчиво. Но тотчас спохватилась, выпрямилась и вышла из комнаты, сопровождаемая влюбленным взглядом Брадли.
— Допрашивать мне вас не нужно, — заявил Пинкертон, — так как миссис Морган уже сообщила все подробности исчезновения ее мужа. Я хочу задать вам только несколько вопросов!
При этих словах сыщик внимательно посмотрел на Брадли.
— Спрашивайте! — отозвался тот.
— Не заметили ли вы что-нибудь необычное в поведении вашего дяди, когда видели его в последний раз?
— Заметил! — ответил Брадли, нахмурившись. — Он как-то странно обходился со мной: то был резок, то чрезвычайно ласков. Он просил меня прийти на вокзал, поскольку хотел передать мне кое-что. При прощании он нежно пожал мне руку. А когда я через два часа пришел на вокзал, его там не оказалось, и после этого он пропал без вести!
— Вот как! Скажите, мистер Брадли: вы влюблены в супругу вашего дяди? Ведь ни к какой другой женщине не могло относится ваше объяснение в любви, которое мы услышали, пока находились в коридоре!
Брадли густо покраснел, хотел что-то сказать, но вдруг закрыл лицо руками и глухо застонал.
Пинкертон прошелся несколько раз по комнате, а потом заявил:
— Ввиду выяснившихся обстоятельств дела, на вас, мистер Брадли, падает серьезное подозрение в убийстве вашего дяди, и поэтому я вынужден арестовать вас!
Брадли вскрикнул от ужаса.
— Я весьма сожалею, — продолжал Пинкертон, — что должен сказать вам это, но пока не будет доказана ваша невиновность, подозрение падает на вас! Быть может, вы предпочтете сознаться?
— Мне не в чем сознаваться! — воскликнул Брадли. — Я виновен, но только не в этом убийстве!
Пинкертон помолчал немного, а затем обратился к Брадли с вопросом:
— Будьте любезны, покажите мне теперь все комнаты вашей виллы.
Брадли с трудом поднялся с места.
— Я готов! — проговорил он еле слышно.
За исключением той комнаты, где находилась миссис Морган, Брадли показал сыщикам все помещения. Пинкертон и не стал настаивать на осмотре комнаты Мэны Морган, так как вообще делал все это только для вида.
Потом они прошли к винному погребу.
Брадли позвал лакея, который, открывая дверь, робко поглядывал на гостей.
— Идите с нами! — приказал ему Пинкертон.
Спустя несколько минут они стояли в погребе. Пинкертон внимательно смотрел на Брадли и на его лакея.
— Вы давно не были здесь? — спросил он лакея.
— Дня три или четыре!
Пинкертон внезапно осветил фонарем перекопанное место, на котором были следы мужской обуви. Складывалось впечатление, что кто-то пытался утрамбовать рыхлую землю.
— А вы когда были в погребе в последний раз? — спросил Пинкертон, обращаясь к Брадли, который в немом ужасе смотрел на притоптанную землю.
— Я? Да так давно, что и сам не помню, когда это было!
— Да, это правда! — подтвердил лакей, не дожидаясь вопроса.
— Будьте добры снять ботинок! — снова обратился Пинкертон к Брадли.
Оказалось, что ботинок точно соответствовал следу на земле. Участливо взглянув на растерянного Брадли, Пинкертон отдал ему ботинок.