– Нельзя. Ты и так знаешь. Я хочу, чтобы молодежь задумалась.
«Странно, – задумался представитель молодежи Митька, – охотиться на бессмертие, чтобы потом им не пользоваться. Зачем?»
– Про запас? – спросил он.
– На продажу, – без вопросительной интонации сказал Арно.
– В общем, и то и другое правда, за исключением того, что «про запас» уже давно ничего не откладывалось, – грустно сказал Марк.
– И что делать-то будем? – спросил Митька.
Он-то для себя давно решил: к черту охотников и бессмертие. Все, что ему надо, – найти в Трилунье Карину. Глобальные задачи – потом.
Бабушка Ангелия усмехнулась:
– Выживать. Учиться будете, как сумасшедшие, развивать свою четырехмерность. Проходить испытания на знаккерский дар. А мы будем вас охранять.
Чего еще ожидать от этих взрослых… Идея, что кто-то будет его охранять, Митьке совсем не понравилась, но он смолчал. Нет смысла в громких протестах, если все равно сделаешь, как велено. Лучше промолчать, но поступить по-своему.
– Мы отправимся в Трилунье, в мой дом во Втором городе луны, – объявила Ангелия. – Тропа открыта, и мы с Гедеминасом пройдем в Третий город луны, а оттуда – домой. Так будет быстрее, чем лететь в Вильнюс и открывать тропу оттуда.
– Вильнюс?.. – Митька от изумления даже не договорил.
– Чему ты удивляешься, Гедеминас? Второй город луны – Вильнюс. На земле у городов луны есть собственные названия, а в Трилунье – нет.
– А первый?.. – подал голос Арноха. – Если есть второй и третий, то должен быть первый.
На секунду глаза и Ангелии, и Марка затуманились.
– Никто этого не знает, – мечтательно проговорила старая знаккерша. – В витке Трилунья Первый город луны находится на одном из Тающих островов. Простым смертным… как и простым бессмертным, туда дороги нет. А если кто и попал туда с Земли, пройдя лунной тропой… что ж… в мире каждый день немало людей исчезает бесследно.
Марк только вздохнул и закрыл глаза.
– Львом можно родиться, но можно и стать им, – проговорил он. – Многие тысячелетия не рождались детеныши львов. И Первый город луны – не волчий. Он – львиный. Львята рождаются лишь там. Если когда-нибудь в наших витках появится хоть один прирожденный лев, то мы узнаем про Первый город луны. И возможно, подберемся к тайнам мироздания… – Марк умолк.
Замечтался?
А Кира, видимо, на секунду потерял контроль над собой и провел по столу лапой. На столешнице остались глубокие царапины.
– Мебель мне не порть. Когти есть, ума не надо, – не открывая глаз, проворчал Лев.
– Дирке говорил. Там могут помочь, – в своем обычном «стиле робота» рыкнул ликантроп. – Надо туда.
– Не так скоро. – Ангелия заковыристо перебрала пальцами в воздухе, сотворяя знак, и на стол упала обычная тоненькая папка с документами.
– Что это? – почти в один голос спросили все.
– Твой контракт, бестолочь, – ответила бабушка, обращаясь только к Кириллу.
Тот резко вскинул голову, недоверчиво уставился на нее.
– Как? – лаконично поинтересовался он.
– Выторговала. – Ангелия устало опустила плечи, откинулась на спинку стула.
Митька подумал, что никогда не видел, чтобы бабушка так делала.
– Ты в порядке? – спросил Марк.
Надо же, они на «ты», оказывается.
– Разумеется, – бросила бабушка, снова выпрямляясь. – Твой контракт, Кирилл, я обменяла на ученический контракт Арнольда. Для тех, кто не в курсе: у меня теперь есть свой ликантроп, а Арнольд теперь может причинить мне вред с помощью знаков.
– Интересно, – удивился Митька, – и зачем тебе так понадобился ликантроп?
– Ну, допустим, за Арнольдом все еще числится один долг, так что я для него по-прежнему опасней, чем он для меня. Даже если не брать в расчет его состояние. А его нельзя не брать в расчет. Что же касается Кирилла, то он будет присматривать за ним, – Ангелия указала рукой на Арно, – пока мальчик живет здесь.
– С чего это? – удивился Арно. – Я тут не останусь. Я с вами в Трилунье пойду. Мы с Кирой вам там пригодимся.
Во как запел. А час назад утверждал, что у него тут дела есть.
– На Земле от вас больше пользы, – объяснила Ангелия. – Кирилл и ты, вы будете следить за тропой. На тот случай, если детеныши, – она небрежным жестом указала на внука, – вернутся без меня. И за твоим отцом, кстати, нужен глаз да глаз.
– Я за ним шпионить не стану! – вспылил Арноха. – Слушайте, он вам насолил, я понимаю. Но я не буду ему пакостить!
– Арнольд, ты совсем бестолковый, – впервые назвала его по имени бабушка. – За ним нужен присмотр, а не надзор. Чтобы этот распроклятый бухгалтер, старикашка мерзкий, не подгреб под себя весь его бизнес и исследования. Да и состояние его неплохо бы изучить. Не делай такие глаза, я имею в виду не деньги, а физическое состояние. Впервые вижу частичное омертвение и не имею ни малейшего представления, что тут делать. Если бы можно было знаккерством обойтись, то, будь уверен, твой папаша бы уже танго отплясывал. Ты все понял?
Арно кивнул.
Кира кивнул тоже.
– Твои вещи здесь. – Бабушка небрежно кивнула на бодро краснеющий под соседним столом чемодан и положила на стол небольшую сумочку, вроде маминой косметички, только черную. – Тут кредитки, документы и теле…
– Телефон… – Арнохины глаза тут же остекленели, и он вцепился в сумку. Вот черт!!!
– Не смей!!! – заорал Митька и попытался перехватить сумку. Но Арно вцепился в нее, как клещ, вынул телефон.
– Папапозвонит… – выдал он, ни к кому не обращаясь, руки его задрожали.
– Кирилл, помоги, – каким-то стеклянным от злости голосом сказала бабушка.
К счастью, нечеловеческой силы во время транса у Арно не появлялось. Ликантроп легко отобрал у него смартфон и перебросил Марку. Тот одним движением когтя (не втягиваются или сейчас выпустил?) вскрыл корпус. Кроме положенных платы-батареек там было кое-что еще.
– Зрак?! – воскликнула Ангелия.
– Сувенир, – сквозь стиснутые зубы со злостью прошипел ликантроп. – Арно умеет. Не хуже зраков. Трилунских.
Арноха вдруг всхлипнул, с угла рта потекла капля слюны. Кира, прищурив глаз, всмотрелся в воспитанника, и лицо его исказилось странной гримасой – смесь жалости, отвращения и злости. Он коротко и резко отвесил мальчишке оплеуху. Увесистую. Арно мотнул головой.
– Проклятье! – рубанул ликантроп. – Уродует пацана.
– Удивительно, но тут я с тобой согласна, – холодно отозвалась бабушка.
И вдруг легко повела в воздухе рукой. Снова знак какой-то? В воздухе словно свежий, прохладный мини-вихрь закружился, метнулся к Арно. Тот глубоко вдохнул и, похоже, пришел в норму.
– Я так больше не хочу, – сквозь стиснутые зубы выдавил он и снова стал похожим на того пацана, который в «Блинах-оладушках» говорил Митьке: «Врезать я тебе и сам могу», а потом показывал трюки с четвертым измерением.