Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Радуются! — прошептал Ариас, сидя рядом с Хуаном за деревом. В голосе мулата послышалось злорадство и Хуану это не понравилось.
— Заткнись, Ар! Молчи!
Всадников увидели шагов за шесть. Хуан тихо незаметно вздохнул, увидев, что сеньорита едет с его стороны. Значит, он должен ждать первого выступления товарищей. Он машинально потрогал рукояти оружия, хотя применять его не собирался.
— Стоять, белые подонки! — негромко прозвучал голос Алесио, и в тот же миг сильные руки сдёрнули кабальеро на землю.
Хуан почему-то замешкался, но Ариас действовал быстро. Он не стал осаживать лошадь сеньориты, просто схватил её за подол платья и сильно потянул на себя. Падая на спину, она не могла ничего сделать. А Хуан едва успел поймать повод коня, который уже рванулся было по тропе.
Возня длилась не более минуты. Алесио с Пахо быстро скрутили Атилио, обезоружили, отняв отличной работы кинжал. Другого оружия у него не оказалось.
— Чего вы хотите, сволочи? — прохрипел связанный испанец гневно, но немного растерянно.
— Денег, дон, денег! Чего ж ещё мы хотим! — ответил Алесио и наградил испанца увесистым ударом в лицо босой ногой. — Это тебе за сволоча, дон! И впредь изволь обращаться к нам с уважением, понял, дон?
— Пошёл ты к… — он не закончил, как ещё более мощный удар расквасил его нос. Испанец попытался ещё что-то сказать, хрюкнув носом, но нога негра снова ударила в дерзкое лицо, попав по тонким губам. Кровь засочилась, оросив нафабренные усики.
Сеньорита же сидела оглушённая на земле с разорванным подолом, таращила перепуганные глаза то на одного бандита, то на другого, и никак не могла произнести хоть бы одно слово.
— Хватит! — крикнул Ариас решительно. — Поехали! Садите их на мулов — и в путь! Сеньорита, прошу побыстрее, не задерживайте нас, — повернулся мулат к Габриэле. — Быстро! — И грубо встряхнул её лёгкое тело.
Габриэла наконец отошла от оцепенения и страха. Она вскочила, пытаясь вырваться из цепких рук Ариаса.
— Как ты смеешь, грязный раб, прикасаться ко мне! Прочь, вонючий щенок!
Она вдруг захлебнулась, голос прервался. Это Ариас ладонью сильно ударил её по губам. Нежные губки окрасились кровью, а лицо так побледнело, словно оно омертвело. Она прикрыла ладонью рот, боясь выпустить дерзкое слово, после чего мгновенно последует следующий удар, которого она боялась пуще всего.
Хуан с ужасом наблюдал за происходящим. Он порывался вступиться, но не решился. Сбросил зло один мешок на землю, сел на мула и вдавил каблуки в бока несчастного животного.
Топот копыт вскоре заглох вдали.
— Переживает! — бросил Алесио, кивнув в сторону ускакавшего Хуана. — Это хорошо, что он уехал. Мы сами здесь управимся. Привязывай, Пахо, дона покрепче под брюхом. Сеньорита, ты сама будешь ехать или и тебя привязать?
— Как ты со мн… — Она тут же замолчала. Алесио с видимым удовольствием сильно шлёпнул её по ягодице, что вызвало отчаянную мольбу молчаливым взглядом. Она безропотно позволила себе помочь, не обратила даже внимание на похотливые лапания Алесио, который с тихим хохотом подсаживал сеньориту в седло, перенесённое с её коня на спину мула.
— И не вздумай брыкаться, милая девушка. Будет только хуже. А для надёжности, позволь я сниму твои туфельки. Глядите, эти туфли стоят столько, что я и за три месяца не заработаю, трудись я в поте лица! Сеньорита, сколько вы времени работали, чтобы купить эти туфельки?
Габриэла смотрела с ужасом в глазах, как Алесио грубо снимал её туфли, ощупывал её ноги до колен, а она лишь дрожала мелкой дрожью, не осмеливаясь сопротивляться.
— Смотрите, ребята! Она уже поняла, что к чему! Ха! Этак мы скоро подружимся, не правда ли, красавица? — И он нагло осклабился, засовывая туфли в свой мешок.
— Никогда этого не будет, мер…
— Ты, дочь суки, опять раскрыла клювик? Посмотрим, долго это будет продолжаться! — его грязная ладонь оставила на нежной бархатной коже свой отпечаток, горевший алыми полосами. — Ты ещё не можешь себе представить, что тебя ждёт, если выкуп за тебя опоздает.
— Отец выплатит всё, что вы потребуете, — пролепетала Габриэла. — Только не бейте меня, прошу вас! — И слёзы потекли по её уже грязному испуганному лицу. Она всхлипывала, поглядывала на сидящего с опущенной головой дона Атилио, который не осмеливался поднять глаза, чтобы посмотреть, в каком ужасном положении он находятся.
— Поехали! — Крикнул Ариас, хлестнул мула Габриэлы.
Впереди ехал Ариас, за ним Габриэла и дон Атилио, замыкали кавалькаду Алесио и Пахо. Последние ехали рядом, тихо переговаривались, держа оружие наготове.
Они договорились, что называть будут друг друга односложно, что должно избавить их в случае провала от подозрений.
Отъехав миль на пять, путники остановились на холме, возвышавшемся среди подобных пониже. Кругом простирались предгорья, поросшие не очень густым лесом. Некоторые деревья сбросили листву и стояли голые, другие даже цвели. Видно было далеко. Чуть правее, виднелось небольшое селение, белевшее выбеленными стенами мазанок.
— Па, — обратился Ариас к негру. — Завяжи глаза нашим пленникам. Им нет надобности смотреть на дорогу.
— Далеко вы нас повезёте? — спросил тихо дон Атилио.
— Очень далеко, дон. Так, чтобы твои ищейки вас долго не обнаружили.
— А с выкупом как вы донесёте до места?
— Не твоего ума дело, дон. Сиди, молчи и не трепыхайся.
К вечеру расположились в глубоком овраге, заросшем густым кустарником и высокими деревьями с тонкими стволами, увитыми лианами и ползучими растениями. Пахло прелью, сыростью, найти сухое место оказалось делом нелёгким.
— Если ещё раз обмочишься, сеньорита, будешь бита! — со смешком проговорил Алесио, помогая снимать сеньориту с седла. — Пойдёшь обмоешься, и чтоб от тебя не воняло. — И он сально хлопнул девушку по ягодице.
Ручей, протекавший по дну оврага, был узкий, с холодной водой.
Габриэла едва могла передвигаться на болевших ногах. Всё тело было разбито, болело, ныло, просило мягкой постели, хрустящих простыней. А тут такой позор, ужас! Её просьбы остановиться и оправиться не имели успеха. И теперь она вся мокрая, вонючая, должна сама всё выстирать, высушить, а тут ещё этот мулат со своими грязными лапами, нахально ощупывает её трепещущее тело, тело предназначенное для благородного мужчины. Для благородного?
Она вспомнила вялые протесты дона Атилио, его смиренные слова. Но и у неё быстро пропала охота выставлять свои требования и просьбы. Эти люди её не поймут. Но что они задумали? Неужели только выкуп их интересует?
Все эти мысли трепетной волной проносились в её мозгу. Она пыталась, но не находила объяснения столь внезапному изменению её судьбы. Какой злой рок опустил её в эту грязную зловонную яму,
- Великие тайны океанов. Тихий океан. Флибустьерское море - Жорж Блон - Исторические приключения
- Берег черного дерева и слоновой кости - Луи Жаколио - Исторические приключения
- Месть старухи - Константин Волошин - Исторические приключения