— Трент Каламак не колдун, — бросила я, закипая.
Пирс отпустил меня, чтобы помахать кому-то, и сила, проходившая через меня, иссякла. Головная боль ударила по мне, и я замерла
— Мистер Каламак участвует в судебном разбирательстве, — ответила женщина. — А она нет.
Разозлившись, я положила руки на стол и слегка наклонилась к ней. Айви потянула меня назад, в ее глазах, на удивление, гнева не было.
— Я попаду внутрь по-другому, — пробормотала она.
— Нет, — я вырвалась из ее рук, и женщина не смогла скрыть испуг, поскольку Пирс не обращал на меня внимания. — В меня стреляли, прослушивали и нападали. Я хочу, чтобы ты была там, и нет никакой причины, почему ты не можешь войти!
Женщина нервно заерзала, взглянув сначала на Пирса, потом на людей, начинающих скапливаться за моей спиной.
— Это делается из соображений безопасности, — сказала она, и я резко кивнула.
— Угу. Именно поэтому я хочу, чтобы она была со мной.
— Рэйчел! — воскликнул знакомый бодрый голос рядом с моим локтем, и я развернулась. Пирс улыбался. Рядом с ним стояла моя мать с хозяйственной сумкой под мышкой, на ее голову была надета большая желтая шляпа и в руке она держала метлу. Она лучезарно улыбалась, и все мысли вылетели из моей головы.
— Мама! — воскликнула я, уставившись на нее широко раскрытыми глазами. — Что ты здесь делаешь?
— Проклятие, ты заставляешь даже белую кожу выглядеть хорошо! — она раскрыла мне свои объятия, бросила свою сумку и притянула меня ближе. Запах сирени и красного дерева заполнил мое сознание, и метла прижалась к моей спине. Она отступила, придерживая рукой шляпу, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез.
— Я прилетела сегодня утром, — сказала она, взглянув на свой бэйдж. — Я хотела увидеть тебя. Я знала, что если подожду, ты объявишься в центре конфликта. И вот ты здесь!
Я снова обняла ее, не веря в это. Женщина за столом указала на следующего человека в очереди, и мы отодвинулись в сторону.
— Мам, я рада, что ты здесь, — сказала я, отмечая, что она выглядит великолепно, ее рыжие волосы были коротко подстрижены, а джинсы с футболкой демонстрировали ее фигуру. Сейчас, когда она меня не отчитывала, мы могли быть почти сестрами. Тем не менее, страх пронзил меня, когда мама начала тащить нас к двойным дверям. Если дела пойдут плохо, это может быть последний день, когда я ее вижу.
— Давай же, — сказала она, взяла меня за руку и повела вперед так, будто мы шли за кофе, не найдя мест в суде. — Трентон достал нам места впереди, но если ты не поторопишься, эти дубины попытаются на них сесть.
Она обернулась, посмотрев за наши спины.
— Привет, Айви. Рада тебя видеть, — сказала она, и Айви пробормотала что-то в ответ. Она никогда не чувствовала себя достаточно комфортно рядом с моей матерью.
Мамины шаги замедлились, и она пристально посмотрела на Пирса.
— Уоллес, да? — произнесла она сухо. — Ты, должно быть, Пирс. Приятно, наконец, познакомиться с человеком, который обеспечил моей дочери ее первый протокол в ОВ. Полагаю, ты бы смог это сделать. Надеюсь, ты хорош в постели. Это настоящая боль в заднице, пытаться обучить вас, мужчин, тому, что нравится женщине.
Я мельком увидела выражение шока на лице Пирса, но остатки страха испарились. Это была моя мать, а не кто-то, на нее похожий. Если что-то приходило в ее голову, оно тут же выходило из ее рта.
— Мам…, — запротестовала я, но она снова сорвалась с места, тараторя о том, как рада меня видеть и что ей нравится, когда мои волосы так заплетены. Мама спрашивала меня, была ли я в Сент-Луисе, когда упала арка, и что на счет землетрясения, произошедшего сегодня после полудня? Было ли там что-то? Я знала, что ее болтовня была способом справиться с ситуацией, и ничего не говорила, издавая случайные звуки в нужный момент.
Когда кто-то вошел внутрь, перед нами раскрылись двойные двери. Я подняла глаза, ноги продолжили двигаться. Первыми до меня донеслись приглушенные разговоры, а также запах моря и хлопчатобумажной ткани на стульях. Все вокруг было в сине-серых тонах, слышалась музыка. Зал был почти полон, и шум сотен разговоров ошеломлял, даже если акустика была устроена так, чтобы впитывать его. Сцена находилась в добрых пятнадцати футах ниже того места, где мы стояли, хорошо освещенная, с трибуной в центре и овальным столом, вокруг которого лицом к аудитории стояли шесть стульев. Оливер и Леон уже были там, игнорируя людскую массу. Оливер говорил, а Леон слушал.
Сердце забилось сильнее, и я застыла.
— Это твоя мать? — прошептал Пирс.
Я хотела ответить, но охранник, торчавший у двери, встал перед нами.
— Мадам, вы не можете войти, — сказал он Айви, и я резко вскинула голову.
Уже находясь внутри моя мать развернулась, ее подбородок был высоко поднят и глаза сверкали.
— Уйди, черт возьми, с дороги, — громко велела она, проталкиваясь к нам и хватая Айви за локоть. — Ты разве не знаешь, кто это? Убирайся, иначе я сломаю эту метлу о твою задницу.
Пирс потерял дар речи, но я ухмылялась.
— Да, это моя мать, — сказала я, а затем последовала за Айви, которую моя мать перетащила через порог, пристально глядя на мужчину, будто была готова воплотить в жизнь свою угрозу, если он хоть пикнет. Охранник был оставлен далеко позади и сдался, испугавшись.
Айви смотрела на меня через плечо, пока мама вела ее вниз по лестнице к амфитеатру. Моя улыбка медленно угасла. Здесь было слишком много людей, и сцена казалась огромной.
— Твоя мать не боится высказывать свое мнение, — заметил Пирс. Мои плечи опустились, когда колдун взял меня за руку, и внутрь меня потекло безвременье. Я знала, что это ненадолго, и сжала пальцы Пирса, боясь отпустить его.
— Она такая, — сказала я, опустив голову, и принялась разглядывать свои ноги. Люди заметили, как мы вошли, и разговоры изменились. Появилось больше шепота, больше злобных сплетен.
Рука Пирса сжалась на моей, и я подняла взгляд, чувствуя предупреждение в его прикосновении. В задней части сцены показалась Вивиан, выглядевшая уверенной и необычной в ниспадающей, как у принцессы, мантии ярких оттенков — фиолетового, синего и зеленого. Ее волосы были убраны наверх, и колдунья была похожа на высококлассного хиппи из Сан-Франциско, и так же отличалась от гладкости моей белой кожаной одежды, как птица от лягушки. Меня охватило беспокойство. С развевающейся одеждой она подошла к трибуне и склонилась, чтобы достать амулет. Она выглядела хорошо — отдохнувшей и готовой. Мне бы хотелось, чтобы я была такой же.
— Тест, — сказала она просто, сжимая амулет, и когда ее голос поднялся на достаточную громкость поверх болтовни, она бросила магический артефакт в карман и отправилась поговорить с Оливером. Весь зрительный зал, казалось, пришел в готовность и заволновался, и я по-глупому махнула рукой Вивиан, когда она подняла взгляд, следуя пальцу Оливера, указывающему на меня. На нем был надет впечатляющий костюм, и я снова занервничала из-за своего наряда. Белый? Чертовски большое спасибо, Ал.