– Когда за тебя молятся, делают это от всей души и совершенно бескорыстно. – С упреком в голосе прошептал монах и отвернулся.
Я в очередной раз пожалел, что у меня такой длинный язык.
– Прости, вырвалось непроизвольно.
– Бог простит, – монах помолчал, – так мне поговорить с твоим другом?
– Другом? – я не сразу понял, о ком идет речь, – ах, да, обязательно. Только предупреди его о последствиях, хорошо? И вот еще что. Не в службу, а в дружбу. Попроси его достать для меня кожаную куртку, да чтобы кожа была потолще.
– Хорошо, я это сделаю.
– Ты настоящий друг, спасибо.
– Вы так действительно считаете или это в очередной раз вы легкомысленно отнеслись к словам? – Питус испытующе посмотрел на меня.
– Ну, что мне сказать, чтобы ты поверил? – Я задумался, – Скажем, так, лучшего друга, чем ты, на этой планете у меня пока нет. Так тебя устроит?
– Вполне. Тогда я скажу еще одну вещь – в белый зал отправляют также братьев, нарушивших устав Ордена, либо совершивших тяжкое преступление. Не было случая, чтобы кто-то еще не был наказан.
– Тогда получается, что я должен буду принести себя в жертву именно там?
Питус молча вышел.
Вот тебе и автомат, ай да Пит, какая выдержка, просто поразительно. Как говорят, друзья нужны, чтобы говорить тебе в глаза горькую правду бытия, и это правильно. Но есть и оборотная сторона медали – они часто страдают за эту правду. Теперь у меня появился повод переживать не только за себя. На этой планете появился человек, за которого…
Ждать пришлось долго, даже несмотря на то, что за компьютером время значительно ускорялось, но отвлечься так и не удалось. К тому же, я вспомнил, что не дал Питу никаких ориентиров. Он спросил, не сходить ли ему, я ответил – сходи. Нужно же быть таким остолопом, а если он приведет кого-то не того? Или, возможно, нас подслушали и Пита ведут в белый зал на расправу? Пойти, что ли, поискать? Куда вот только, тоже в белый зал?
Такие терзания не прибавляли энтузиазма. В конечном итоге я так устал, что, едва коснувшись подушки головой, провалился в темноту без сновидений.
Сколько я спал, не знаю, но проснулся оттого, что чья-то рука коснулась моего плеча. Я вскочил как ужаленный.
– Пит, ты живой, – заорал я спросонья.
– Не кричите, гостя напугаете, – приложил палец к губам монах, он сильно нервничает. Всю дорогу его колотило будто в лихорадке.
– Где же ты столько пропадал?
– Искали куртку, вы же сами просили. Нашли неплохую, клепаную. И еще нашли штаны, тоже из кожи и гладкий шлем. Ваш друг за все заплатил, так что благодарите его. – Пит повернулся, чтобы уйти, но я задержал его.
– Как ты его нашел?
Пит снова приложил палец к губам.
Я думал, что у меня разорвется сердце, когда я выходил из своей каморки. Колдун! Собственной персоной. Вот это да! Неожиданно для нас самих мы бросились друг другу в объятья. В моем мозгу что-то щелкнуло: «…двое…».
– Как вы решились, Мастер, Ведь это такой риск!
Колдун пристально посмотрел мне в глаза.
– Когда твои подопечные лезут на рожон, чтобы спасти тебя и многих неизвестных ему людей, разве устоишь перед соблазном направить их на путь истинный? А вдруг тебе не захочется идти дальше, кто тебя подтолкнет? – Он засмеялся, но не очень искренне. – Да, дела наши желают быть лучшими. Но, ничего, с божьей помощью, – он посмотрел на Пита, – пойдем дальше вместе. Не одному же тебе славу добывать, в конце концов.
Мы снова обнялись, и я заметил по лицу монаха, что он доволен событиями. Это здорово, ведь трое это уже команда.
Колдун принес мне не только амуницию, но и инструменты и мы между делом, то есть содержательными беседами, составлением планов, подгоняли одежду таким образом, чтобы можно было легко передвигаться. И здесь Пит меня удивил. На вид неказистый, не очень складный парень оказался знатоком какой-то там борьбы и уже он стал моим учителем, а я его неумелым учеником. Началась самая трудная стадия подготовки, в том смысле, что с меня сходило семь потов. Но и это было не самое сложное – мы не знали, как работает механизм в белом зале и каким образом «бог» ловит подвижную мишень и есть ли на самом деле люк вверху купола.
Я склонялся к мысли, что нужно идти напролом, а там видно будет, возможно, снова повезет – я найду тот рычаг, который отключает охранную систему. Но мои оппоненты по спору были категорически против. Таким образом, я почувствовал, что работать в команде значительно сложнее, чем в одиночку. К тому же, как оказалось, мы перешли к заключительной фазе, мы начали действовать, передо мной замаячило не очень приятное действо – жертвоприношение, в том смысле, что самопожертвование. Когда мы были все вместе, об этом как-то забывалось, но когда я оставался один наедине со своими мыслями – далеко не всегда удавалось заставить себя не думать об этом.
– Ну, все, друзья мои, мы обсудили все варианты, кроме одного, – торжественно объявил колдун.
– Какого? – Эхом отозвалось в зале наше удивленное восклицание.
– Помнишь наш последний опыт? – обратился колдун ко мне, – мы должны повторить это и тогда у тебя появляется шанс для хорошей разведки.
Я расцвел в бесподобной улыбке. Питус даже присел…
– А можно узнать, о чем идет речь? – Не выдержал Пит после долгого молчания, поскольку мы с колдуном не могли оторвать взгляд друг от друга, обдумывая возможные варианты, нам говорить особенно было не о чем, а вот Питу…
– Видишь ли, Питус, объяснить это почти невозможно, это можно увидеть, – я повернул к нему голову, – но для этого нужны крепкие нервы.
– На нервы я не жалуюсь, – обиженно воскликнул монах, – у нас есть в арсенале несколько упражнений для их укрепления.
– Это понятно. Только вот один самонадеянный человек, – я сделал паузу, чтобы было ясно, кто этот человек, – стал седым за считанные секунды.
Настала очередь Питу задуматься.
– Я готов пройти через это испытание, – он усмехнулся, – а волосы можно и брить, так даже лучше.
– Не думал, что ты такой эстет. Ну, смотри, потом не обижайся. И лучше тебе поверить нам сейчас на слово. Потом, когда дойдет до дела, падать в обморок будет некогда.
– Говорите!
– Результат этого действия, которое может произвести только один человек на вашей планете, это наш Великий мастер, – я кивнул в сторону колдуна, – он может отделить то, что вы называете душой от тела…
Питус отступил от меня на шаг и побледнел. Было похоже, что его губы живут отдельной жизнью, они уже шептали слова молитвы. Наконец, он пришел в себя и извинился за свое малодушие.
– И как это выглядит? – это уже был вопрос к колдуну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});