Читать интересную книгу 1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский

«В операциях на Правобережной Украине условия работы тыла были в целом неблагоприятные. Операции начались сразу же после завершения летне-осенней кампании 1943 г., то есть без стратегической паузы. После почти пятимесячного беспрерывного наступления (вспомним, что немцы в 1941 году непрерывно наступали менее четырех месяцев. — Прим. С.К.) тыл фронтов растянулся на сотни километров… Автомобильный транспорт отечественного производства, работавший всю войну, износился…а машины…полученные по ленд-лизу и импорту от наших союзников, не могли покрыть потребности фронтов. Тыл 2-го Украинского фронта, например, имел на ходу только 641 машину из 1272, числящихся по списку. Остальные требовали ремонта. Примерно такая же картина наблюдалась и на других фронтах. К тому же слишком рано наступившая даже для этих мест (в середине января) распутица и бездорожье еще более усложнили подвоз…»

Но советские генералы в своих мемуарах не сетовали на «генерала Распутицу», не позволившего им дать жару Вермахту на рубеже 1943–1944 годов в полной мере. Хотя уже во втором и тем более в третьем периоде войны все-увеличивающаяся растянутость коммуникаций РККА при всесокращающейся (не забудем!) протяженности коммуникаций Вермахта представляла для советского Верховного командования все более усложняющуюся проблему, особенно с того момента, как мы вступили на территорию Польши, Венгрии, Германии с Австрией…

Нет уж, причина неуспеха Гитлера в 1941 году — не растянутость фронта и коммуникаций, а принципиальная несоразмерность возможностей рейха, как материальных, так и нравственных, и способности рейха разгромить Советское государство.

Иными словами, весь комплекс тех факторов, которые характеризуют страну и общество в целом, начисто исключал шанс для Гитлера на победу.

Он мог, допустим, прислушаться в августе 1941 года к Браухичу и Гальдеру и не отвлекаться на наращивание удара по Украине, сосредоточив все силы на Московском направлении. За счет этого немцы, возможно, и подошли бы к Москве на месяц-полтора раньше.

Но это означало бы, что у нас сохранялся бы промышленный потенциал Днепропетровска, Харькова, Запорожья, Николаева, Донбасса. У нас сохранялись бы соединения Юго-Западного фронта.

А это означало бы создание благоприятной возможности для фланговых ударов по немецким тылам и коммуникациям, после которых немцы от Москвы так или иначе, но все равно откатились бы — во все том же 1941 году и примерно в те же сроки, если не раньше.

Гитлер мог ударить всеми силами по Украине — как это вначале предполагал Сталин. Но немцев здесь, во-первых, ждали, так что и встретили бы соответственно. Да, собственно, их здесь и встретили! Оглушительно провалился только Западный фронт Павлова, а Юго-Западный фронт Кирпоноса сразу оказал врагу в целом достойное сопротивление.

И если бы основной первый удар пришелся по Кирпоносу, немцы не получили бы тех огромных брешей на обоих флангах Западного фронта, через которые в первую же неделю войны хлынуло на Россию новое нашествие двунадесяти языков.

Как ни поворачивай, а общий итог даже 1941 года не мог быть для Германии в России успешным. Германия могла к исходу этого года в России лишь надорваться, что в действительности, в реальной истории, и произошло.

Я не только не противник альтернативных методов исследования истории, но, напротив, считаю, что современное историческое исследование, не рассмотревшее тот или иной исторический период, кроме реального его течения также в виртуальном аспекте, не может считаться полноценным. Однако и виртуальный анализ должен быть исторически состоятельным, перебирая нереализовавшиеся варианты с учетом реальных возможностей, факторов и обстоятельств. И когда приходится сталкиваться с виртуальными экзерсисами англосаксонских военных «историков», лихо оперирующих немецкими танковыми массами в 1941 году в районе Арзамаса, Горького и т. д., остается лишь удивляться тому, что подобные «исследования» могут кем-то на Западе расцениваться как серьезные и профессионально состоятельные.

Да, можно лишь удивляться тому, как примитивно по сей день на Западе рассматривают Россию образца 1941 года. Похоже, что сегодня средне интересующийся историей Второй мировой войны русский парень знает о ней намного больше, чем западный эксперт-профессионал. Во всяком случае, мы сегодня намного лучше представляем себе ход и обстоятельства войны за Западе, чем внешний, якобы цивилизованный, мир представляет себе ход и обстоятельства войны на Востоке.

Вот в целом небезынтересная и вполне «свеженькая», изданная в Англии в 2006 году книга Энтони Такер-Джонса «Великий танковый грабеж», переведенная у нас в 2008 году и изданная издательством «Яуза». В той части, где говорится о Красной Армии и ее боевых действиях, этот труд ведущего британского специалиста по истории бронетехники полон самых нелепых несуразиц по части причин наших поражений в 1941 году, размеров потерь и т. д. Энтони Такер-Джонс исчисляет наши потери в советско-финской войне 1939/40 года в миллион человек (при реальных потерях в 126 875 человек убитыми, пропавшими без вести и умершими от ран), а уж относительно танков и бронеавтомобилей называет вовсе умопомрачительную цифру в 2300 единиц, якобы уничтоженных финнами «при помощи пресловутого «коктейля Молотова».

Примеры, подобные приведенному выше, можно продолжить. Ведь плохо знает историю нашей войны не только Энтони Такер-Джонс.

Но знаем ли ее мы сами, если по сей день позволяем кормить себя байками относительно того, что вот если бы фюрер не ошибся там да не промахнулся бы вот с этим, то все было бы как надо и уже осенью 1941 года на Красной площади состоялся бы не парад красных войск русского Московского гарнизона, а парад частей победившего Вермахта?

После войны группа германских генералов — Зигфрид Вестфаль, Гюнтер Блюментрит, Фриц Байерлейн, Курт Цейцлер, Бодо Циммерман, Хассо фон Мантейфель и Вернер Крейпе, — сидя в комфортном американском плену, разродилась коллективным трудом с характерным названием «Роковые решения». Что ж, название достаточно точное. Но вот фельдмаршал Манштейн дал своим мемуарам название «Утерянные победы». Сегодня они, как и «Роковые решения», — один из классических источников по истории войны, но их название тоже классически неточно. «Мнимые победы», «Непрочные победы», «Призрачные победы» — вот верные названия для труда германского фельдмаршала.

Можно было бы назвать его, впрочем, и «Пирровы победы» — от имени Пирра, царя Эпира. Он так «разбил» римлян в двух битвах при Гераклее и Аускуле, что через несколько лет ему, полностью истощившему свои силы и разбитому в битве при Беневенте, пришлось убираться из Италии восвояси.

Как Гитлеру из Советской России.

На тему, поднятую в этой статье, можно написать еще много. Но тогда это будет уже не статья, а книга, написание которой пока в мои планы не входит. Поэтому в завершение сообщу еще вот что…

17 апреля 1940 года на Совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии Сталин говорил:

«А что такое современная война? Интересный вопрос, чего она требует? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия — это Бог… артиллерия решает судьбу войны, массовая артиллерия… Как пишут финские солдаты, они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия — первое дело.

Второе — авиация, массовая авиация… И вот кто хочет вести войну по-современному, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы… Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно…

Дальше, танки, третье. Тоже решающее, нужны массовые танки. Танки, защищенные броней, — это все. Если танки будут толстокожие, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте…

Минометы — четвертое, нет современной войны без… массовых минометов… Это очень эффективная и дешевая артиллерия. Замечательная штука, миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей!..

Дальше — автоматизация ручного оружия… Люди, которые живут традициями гражданской войны, хотя они и хорошие люди, дураки, когда говорят: «А зачем нам самозарядная винтовка?» Боец с самозарядной винтовкой равняется трем бойцам… Значит, пехота, ручное оружие с полуавтоматом-винтовкой и автоматический пистолет (то есть автомат. — Прим. С.К.) — обязательны…»

Если вдуматься, это была краткая программа уже скорой Большой войны. И это была программа того, кому предстояло будущую Войну обязательно выиграть — несмотря ни на что. Ведь Сталин тогда говорил и так:

«Наша армия, как бы вы ее ни хвалили, и я ее люблю не меньше, чем вы, но все-таки она — молодая армия, необстрелянная. У нее техники много, у нее веры в свои силы много, даже больше, чем нужно. Она пытается хвастаться, считая себя непобедимой, но она все-таки молодая армия. …Наша современная Красная Армия обстреливалась на полях Финляндии — вот первое ее крещение. Что тут выявилось?..»