Читать интересную книгу Пирамида. Т.2 - Леонид Леонов

— Столько о нем трепались на Москве, и вдруг порвалось. Он что, помер, пропал, завалился куда-нибудь в дальнюю преисподнюю по своим дра-конским обязанностям?

— Отстаете от событий, Женя. Он просто иссяк без предупрежденья даже. Хотя и уверял, что осталось на донышке, но я убеждена в окончательной атрофии чуда.

— Итак, ангел не оправдал возлагаемых надежд на манер ярмарочного чертика. Пшик, и на ладони остается одна гуттаперчевая кожица.

— Но занятно, что окончательно я убедилась в его ангельстве, лишь когда застала его в такой прострации. Нет, это не человеческое исчадие. Даже на погребальную церемонию не заявился, хотя ему-то и полагалось бы!

Через зеркальце перед собою Сорокин увидел, как презрительно сузились ее губы. Не было высказано прямых обвинений в адрес Дымкова, но читалось между слов, что, и не питая особых родственных чувств к покойному Дюрсо, все же осуждает серое неблагодарное существо, если не прямого самозванца, не предотвратившего катастрофу с собственным благодетелем, который вознес его на рубеж почти всемирной славы.

— Не удивился бы, если бы весьма неясный мне господин ангел вовлек старика в какую-нибудь политическую авантюру с последствиями для вас самой! — обмолвился проницательный Сорокин и покосился сквозь запотелое стекло за борт машины, в стремительный мрак внизу с прочерками вечерних огней. — Скажите, пани Юлию не тревожит предчувствие, что сейчас мы с нею вспыхнем на метеоритной скорости? Было бы занятно прочесть про себя в некрологе, что в отличие от сгорающих на работе тружеников режиссер Сорокин сгорел звездочкой на ночном небосклоне...

В свете одного памятного эпизода не слишком шикарная хохма с головой выдавала психофизическое состояние пассажира.

— Я поняла вас, Женя, но, право же, у меня все предусмотрено. Сердитое железное корыто, где вы сидите, надежно, как кружение планет!

Высокомерной шуткой она сослалась на отсутствие каких-либо исторических сведений о дорожных авариях у ведьм; подразумевалось, что и средневековую метлу постигла техническая модернизация, подобно всему на свете.

— Конечно, гарантия безопасности должна входить в конструкцию любого чуда, — продолжал настаивать пассажир, — без чего оно выглядело бы капканом с наживкой. Но как видно, гарантия теперь уж слишком не обеспеченная!

Заметая след, он выразил сочувствие пани Юлии, которая отныне должна обходиться без усердного, постоянно при дворе, исполнителя своих капризов. При внезапном лишении привычных благ так легко совершить легкомысленный поступок, который оплачивается потом всю жизнь. Свое суждение он тотчас распространил на всю цивилизацию:

— При нынешней избалованности человечества, — сказал он, — мало-мальски неосторожное повреждение коммунальных удобств может стать гамбитом катаклизма с дневными разбоями и моровой язвой сперва и — обыкновенным каннибальством ближе к развязке.

— Нет-нет, не виляйте, Женя!.. Крепче держитесь за мой плащ и не бойтесь. Пока вы со мною, вам ничего не грозит. Кроме того, не надо загружать мои бедные извилины своей ученостью и потом... Что такое гамбит?

Впрочем, она согласилась, что ей не мешало бы заблаговременно взять у ангела немножко его волшебных способностей про запас, на мелкие расходы. Тогда Сорокин напомнил ей, как плохо кончилась подобная затея с одной старушкой, пожелавшей стать владычицей морскою. В ответ Юлия указала собеседнику, что он непростительно для режиссера с воображением упускает из виду разницу ситуаций, возраст просительниц и — какие только всемирные делишки не улаживаются в аудиенциях наедине, без посредников. Начиналась обычная у них безобидная пикировка, причем Юлия не преминула уколоть собеседника прозрачным упреком, что своими мрачными предсказаньями, из личных некрасивых побуждений, омрачает радость их долгожданной встречи.

Тому оставалось только защищаться:

— Вся моя ошибка в том, что по наличию колес у вашего почтенного агрегата я счел его предназначенным для передвиженья по твердой почве. Пани Юлия напрасно пренебрегает моими умственными способностями, тем более что после прошлой нашей поездки у меня родились кое-какие соображения в ее же интересах!

Несколько туманный намек, третий по счету после вчерашних двух, мог иметь один определенный смысл. Так вот он, наконец-то, долгожданный разговор о некоторых переменах в ее однообразном существованье, самая мысль о которых всегда внушала ей молодящее чувство робости.

— Кто же мешал вам сразу позвонить мне, как только они проклюнулись?

— Некоторые вещи не доверяют телефонному проводу.

— Ну, в случае пожарной неотложности на прием врываются, не дожидаясь дозволенья!

В создавшихся обстоятельствах нельзя было допускать, чтобы их необидная игрушечная вражда перезрела хотя бы в маленькую настоящую ссору. Правда, Юлия сделала вдруг пугающее открытие, что приблизившееся осуществление надежды уже не сулит ей радости, как раньше, ничего кроме обременительных, обидных для самолюбия хлопот. Конечно домашний волшебник Дымков легко обеспечил бы ей мировую кинокарьеру, но... В ее годы уже начинают понимать, что только египетский бык Апис, царственное мясо, неспособен понять всю унизительность принудительных, незаслуженных почестей! И, как всегда бывает с перегоревшими желаньями, рука сама тянулась поиграть хоть угольками. Нечего было ждать обстановки более благоприятной для обсужденья щекотливой темы — без необходимости смотреть в глаза друг другу. И раз собеседника нервирует скорость и высота, то... ничего не случится, если на место прибудут получасом позже. Движимая нетерпеньем Юлия довольно круто, сквозь случившуюся в тучке промоину, стала спускать своего левиафана на белесую сверху ленту шоссе, причем решилась на дерзость пожать охолодавшие, на сиденье рядом, в кулак сжатые пальцы компаньона. Мгновением позже постигшее их приключенье по своему благополучному исходу весьма походило на призыв к благоразумию в будущем.

Если железная громада со всего хода коснулась земли, в свете фар впереди разве только обманом зрения объяснимая возникла как бы ослепленная фигура, прикрывшая глаза козырьком ладони. Последовал панический выверт руля, правое колесо скользнуло на размокшую обочину, и потом непогашенная скорость в несколько головокружительных витков, по закону классических аварий, швырнула машину вдоль шоссе, видимо, только вес помешал ей перевернуться. Нарушаемое ровным гулом работающего мотора наступило долгое безмолвие, в течение которого спутники слушали застылый в ушах визг покрышек.

— Мне показалось, что сшибли кого-то... — подала наконец голос Юлия. — Взгляните, Сорокин, я боюсь.

Тот молча отправился осмотреть машину, на ощупь исследовал крылья и нагнулся к колесам, а на обратном пути безуспешно пытался поднять крышку капота.

— Ваши страхи напрасны... ни царапин, ни поломок, — сказал он по возвращении, — а на таком разгоне кроме вмятин остались бы и другие следы. Лично я не слышал удара, но... судя по зигзагам на асфальте, можно предположить, как могли бы мы сами выглядеть сейчас. Кстати, почему все у вас там заклепано вглухую? Вечный двигатель? Было бы небезынтересно выяснить, что так правдоподобно урчит у него в середке? И нельзя понять, откуда заливается горючее. Пани Юлии удается и на бензине экономить за счет чуда?

Не слыша его вопросов, она продолжала настаивать на своем:

— Но я же отчетливей чем вас видела человека с поднятой рукой... и будто махал платком навстречу. Что-то до крайности в лице знакомое, и не могу вспомнить — где.

— Остается допустить, дорогая, — на полном серьезе поклонился Сорокин, — будто ваш покойный папа приветствовал нас на пороге небытия, что очень мило с его стороны.

Жестокая шутка вернула Юлию к действительности:

— Мало того, что злюка, товарищ Сорокин, но вы еще и злюка мстительный! — с недоброй горечью взглянула она и верно хлестнула бы побольней, если бы не опасение испортить самый важный в ее жизни разговор.

Вдруг безумно захотелось сделать шажок вперед, самой услышать запоздалое приглашенье к славе — ради того лишь, чтобы тут же и непременно его отвергнуть. Однако истекла целая минута, и уже унизительная неуверенность в себе закрадывалась в душу, а Сорокин все не приступал, словно впрямь забыл вчерашние намеренья.

— При всех его очевидных недостатках вряд ли стоит делать несчастного Дюрсо мишенью для дорожного острословия. И нет никакой мистики в том, что колесо оскользнулось на мокрой глине... Итак, легли на курс, — легко сказала Юлия, пуская машину на самой малой скорости, и только после маскировочного маневра решилась подтолкнуть рассеянного пассажира на исполнение обещанного. — Мне послышалось, будто у вас срочное дело ко мне и даже в моих интересах? Очередная сплетня, анекдот, какое-нибудь сумасбродное предложенье?