Читать интересную книгу Предел - Елена Лобанова

— Может быть еще что-нибудь? Расти, ты карту хоть мельком видел?

— Видал. Тока я в этом не смыслю ничего. Вот, могу сказать, где было пальцами затерто и засалено. Два пятна с обратной стороны. Как будто попало что-то. По краям, где они лапами хватали — тоже. А вот посередь кожи, на этих линиях, вот эта — грязная.

— Ну, просто даже не знаю, что сказать. Чтобы мы без вас делали! — И Даэрос нисколько не преувеличивал.

Судя по тому, что сказал Расти, если прибавить к этому тот разговор, содержание которого они уже знали с помощью Знающих, выходило, что плащеносцы и в дороге и в доме спорили насколько далеко можно подняться по притокам выше их слияния. Если верить «засаленной» линии, то Тасьву обсудили так, что затерли. Видеть бы самим ту кожу…

Расти и Сульс отправились за водой к колодцу. Нэрнис решил сначала пройтись к лесу, но увидел, чем занимается его брат и остался. Полутемный копал погреб.

— Даэр! Зачем здесь эта яма? И так в этом месте впадина, а ты её еще и увеличиваешь!

— Нэрьо. Это не впадина. Это погреб. Ясно?

— Бывший.

— Нет, действующий. Лучше помоги. Я тут припрятал кое-что. Двадцать лет назад.

— А что прячут в погребе?

— Нэрьо, ну не еду же на двадцать лет! Просто некоторые мелочи. Например, веревки, три запасных плаща, смену одежды — все в промасленном кофре и пергаменте, котелок, три набора накладных волос, два — с бородами, камни, золото и шесть ножей. Мало ли что… Место — замечательное. Если бы пришлось бежать и отсиживаться — лучше не придумаешь.

— Даэр! Ты меня, конечно, прости, но…

— Копай, копай. Вон тем куском доски. Тут, кстати, глубоко копать.

— Чем ты таким занимался, что… в общем, чтобы тебе потребовались места для «отсиживания», а? Мне-то ты можешь сказать, а я постараюсь понять, как ты дошел до такой жизни.

— Ой, Светлый! Ну, что ты выдумываешь? Да ничем я таким не занимался.

— Но… а… зачем?

— На всякий случай. А вдруг пришлось бы заняться чем-нибудь таким, после чего пришлось бы отсиживаться? А тут — такое место зря пропадает.

— Чем? Таким?

— Я тебе что, прорицатель будущего? Брат, никто не знает, что будет завтра. Но, видишь, пригодилось же.

— Даэр, мне дядя Морнин рассказывал, что все Темные слегка… «того».

— Слегка, это — не страшно. Это — полезно. Вот некоторые — совсем «того». Мнительные чересчур. И подозрительные себе во вред. А главный у нас по этой части — Выползень. Если он не найдет за пару лет ни одного заговорщика… Это будет страшно. Ты не отвлекайся, ты копай.

— А что будет? Это же хорошо, когда подданные тебя любят. Я так считаю.

— Нет, брат. Это не хорошо. Это — подозрительно. А когда очень любят, то это — очень подозрительно. Еще хуже, когда пытаются добиться от него взаимности. Этих он сразу переводит куда пониже, чтобы недалеко потом было на выработки идти. И чаще всего, он оказывается прав. И чем чаще он оказывается прав, тем подозрительнее становится. И так — почти две тысячи лет. Представляешь, что из него получилось?

— Прости, но я бы сказал — чудовище.

— Не стесняйся так. Он это название очень любит. Скажи, можно любить чудовище?

— Нет. Чудовище… нет, нельзя.

— Вот! Чудовище, знает, что оно — чудовище. И, что его нельзя любить. Из чего следует, что любовь поданных, это — более, чем подозрительно. Понял? Копай!

— Брат, по-моему, ваш Выползень — самое несчастное чудовище на свете.

— Ничего подобного! Несчастно только то чудовище, которое ощущает себя несчастным. Уверяю тебя, он не имеет ни малейшего намерения так себя чувствовать. Знаешь, кто у него теперь самый подозрительный поданный? По глазам вижу, ты догадался. Я!

— Да тебя же столько лет не было… Ты…

— Вот именно!

— Но у тебя же не было особенных способностей! Мы с тобой только недавно вместе и это, вероятно как-то повлияло…

— Брось Нэрьо. Ему этого не хватит даже на пять дней. Не сегодня-завтра вся наша история будет им пережевана, выплюнута и слеплена заново. Я тебе даже могу рассказать, как именно. Хочешь?

— Ну, попробуй. Ой, тут доска!

— Правильно. Отгребай землю, сейчас вскроем тайник. Так вот! Это будет примерно так: Светлые мерзавцы и заговорщики рассчитали, что от твоего дяди и моей Матери может родиться что-нибудь достойное по части возможностей. И подсунули твоего дядю послом. Когда их расчеты оправдались, мне посоветовали исчезнуть из Его владений. Потом выяснилось, что я могу обрести потрясающую Силу в паре с братом или другим близким родственником. Долго думали-гадали и, наконец, появился ты — Надежда Светлого Заговора! Как только ты подрос и показал свои способности, замаскированные как бесконтрольные, тебя немедленно послали на встречу со мной. Мы вчера хорошо повеселились со шкурой, да? Это мы так втирались в доверие! И, конечно же, не продемонстрировали и части того, на что действительно способны. Он на всякий случай завысит наши возможности в десять раз. Как только прибудем в наши Темные Владения, ты лично встретишься с Выползнем, который будет нацелен на твое горло, как… как голодный выползень. Вот так.

— Даэр! Но как же доказательства?

— О! Выползень ничего не делает бездоказательно. Именно поэтому он подождет доказательств лет сто-двести. Если ничего не появится за это время — сбесится. А так, конечно, сразу никого не убьёт. И, главное, как назло трое Сильнейших пошли против него. Вывод?

— А уж тут-то мы причем?

— Да, братец, с Темной сообразительностью у тебя дела обстоят совсем плохо. Мы «притом», что этих троих не иначе как Светлые подговорили. С чего все началось? Я понаделал везде дырок. Прибыло Светлое посольство. И как всё сразу подозрительно с места сдвинулось… Выход к Торму — случайно? Светлые Силы, которые со мной проникают вниз — случайно? Именно наша сестра прибывает с Посольством и шлет тебе Вести — случайно? Отец встречается с моей Матерью и планирует… осуществляет дальнейшее э…. размножение — случайно? Твой Отец тоже приезжает — случайно? Ой, брат, не смеши меня!

— А может, ты и сам веришь, что не случайно. Очень у тебя все как-то убедительно вышло.

— Нэрьо… эта Темная подозрительность заразна. Не поддавайся!

— И это никак нельзя… поправить? Даэр, я же вижу, ты что-то задумал.

— Точно! Я задумал великолепно спланированный заговор. С полной моей выгодой. Со всеми доказательствами. Просто смотреть и завидовать какой заговор! Потрясающий! Редкий! А главное — с массой удовольствия.

— Брат, я не хочу верить своим ушам! — Нэрнис вскочил, но поза гордого негодования не удалась: нога съехала в свежевыкопанную яму. — Ты решил устроить заговор против своего Повелителя? Ты?

— Не кипятись. Да, я! Причем, уникально скомбинированный. Против Выползня. В конце концов, он еще никогда не принимал участия в заговоре против себя самого. Ему должно понравиться.

— Всё! Я сейчас сам дойду до бешенства не хуже твоего Выползня! Как можно с собой и против себя? Против кого тогда заговор?

— Ты не поверишь! Против всех. Надеюсь, он меня поддержит.

— И… против Озерных Владык?

— А как же? Конечно! Но с их ведома и к их пользе. Нэрьо, не забивай себе голову. Мне осталось продумать некоторые детали. Додумаю — расскажу. Но общая идея — «мы все вместе против всех для общей пользы». Понятно? Так… котелок оставим Сульсу. Ножи я возьму с собой, мало ли что…

— Даэр! Я понял. Мне надо было не на человеческих душевных страданиях специализироваться. По сравнению с вашими Темными аморальными изысками, воительницы, злобные девственницы и непризнанные поэты — просто пустяк. У меня такое впечатление, что голова вашего Повелителя вывихнула себе ногу. Силой мысли. Начал в ухе, кончил пяткой.

— Нет, Нэрьо. Он никогда не заканчивает мысли в пятке. Это обычно совсем-совсем другое место. Причем, для его подданных. Или ты думаешь, я тебе вчера зря подсказывал, каким местом шкуру развернуть? Так, рубашку Сульса возьмем с собой. Карту, которую ты чертил уже хорошо землей засыпали. Но, притоптать не помешает. А рубашка… потом трагически погибнет. На всякий случай. Братец, доверять никому нельзя. Кроме семьи, конечно. А ты — моя семья. Это я тебе поясняю, чтобы ты на меня не косился так.

— А брат твоего Повелителя? Это как?

— А у них это — как раз внутрисемейное. Его родственник убил его отца. Мать прокляла самого Выползня. В общем, у них все то же самое, но в пределах одного рода. Выжимка, так сказать… из общенародных традиций. Но родного брата мог бы и простить. Или перевоспитать. Или придумать ему что-нибудь такое интересное, что отвлекло бы его. Да, что я, за него придумывать должен? Хотя… я же уже придумал. Его брат тоже вписывается в общий заговор. И даже его Благородная Мать.

— Ужас! Что-то у меня мысли путаются. То есть начинают двоиться и троиться. У каждой сразу столько смыслов рождается… И все — мерзкие.