Можно считать, что в дальнейшем вытеснение с руководящих постов «правых уклонистов» происходило бы более спокойно, если бы 22 января не разорвалась информационная бомба Троцкого: Сталин из изданной троцкистами брошюры узнал о тайной встрече Бухарина и Каменева. Он понял: это сговор политических противников для захвата власти. По-другому Сталин и не мог думать, потому что «левый» Троцкий и «правый» Бухарин отстояли друг от друга в идейном отношении еще дальше, чем центрист Сталин и Бухарин. Это было очевидно. Объединительным мотивом было желание устранить Сталина и его группу.
Тридцатого января на объединенном заседании ЦК и ЦКК разбиралась запись переговоров Бухарина и Каменева. Бухарин и его сторонники заявили, что проводимая политика «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» обернется крахом, ведет к разложению Коминтерна, насаждению бюрократии. Бухарин отказался от своих постов в Коминтерне и «Правде».
Объединенное заседание обсуждало проблему вплоть до 9 февраля.
Седьмого февраля Сталин предложил Бухарину соглашение на следующих условиях:
1) признание им переговоров с Каменевым ошибкой;
2) признание им, что утверждения в заявлении от 30 января «сделаны сгоряча, в пылу полемики», и отказ от них;
3) признание необходимости дружной работы в Политбюро;
4) отказ от отставки с постов в «Правде» и Коминтерне;
5) отказ от заявления 30 января.
Бухарин не принял ничего.
Девятого февраля Сталин решился на крайний шаг. Он назвал действия Бухарина и Томского преступлениями, грубо нарушающими постановления ЦК и явным образом формирующими «оппортунистическую платформу против партии».
Собственное отношение к ним он охарактеризовал как «слишком либеральное» и задал риторический вопрос: «Не пришло ли время положить конец этому либерализму?»
Переговоры Бухарина с Каменевым были оценены как «фракционный шаг, рассчитанный на организацию блока с целью изменения партийного курса и смены руководящих органов партии». Если перевести эту формулировку на обычный язык, все парторганизации, которым было предложено оценить внутрипартийное положение и осудить «правый уклон», поняли: бухаринцы — заговорщики и предатели, они не хотят укрепления страны.
Шестнадцатого — двадцать третьего апреля 1929 года на объединенном пленуме ЦК и ЦКК Сталин подвел итог противостоянию. Само слово «фракционность» еще с ленинских времен звучало как страшное обвинение, сейчас же оно превращалось в страшнейшее.
СССР вступал в эпоху государственного монополизма на все, от крестьянского хозяйства до партийного руководства. Это делалось ради сбережения ресурсов, оперативности управления, концентрации сил. Страна входила в предвоенную мобилизацию. Историческое время стало разделяться на прошлое и на будущее.
Сталин в речи на пленуме разделил партийное руководство на просто «старых большевиков» и «вечно новых, не стареющих революционеров». Он открыто признал раскол в Политбюро. Стилистика его выступления — страстная, гневная, бескомпромиссная. Он верит в свою правоту и готов за нее идти до конца. Вспомнив его религиозное образование, можно сказать, что это проповедь миссионера.
Сталин говорит о Шахтинском деле и подобных делах в других отраслях промышленности, о воспитании «красных специалистов», снижении себестоимости продукции, колхозном и совхозном движении, о борьбе с бюрократизмом, улучшении профсоюзной работы, чистке партии.
В своей суровой проповеди наш герой использует личный драматический опыт сибирской ссылки: «Видали ли вы рыбаков перед бурей на большой реке, вроде Енисея? Я их видал не раз. Бывает, что одна группа рыбаков перед лицом наступившей бури мобилизует все свои силы, воодушевляет своих людей и смело ведет лодку навстречу буре: „Держись, ребята, крепче за руль, режь волны, наша возьмет!“
Но бывает и другой сорт рыбаков, которые, чуя бурю, падают духом, начинают хныкать и деморализуют свои же собственные ряды: „Вот беда, буря наступает, ложись, ребята, на дно лодки, закрой глаза, авось как-нибудь вынесет на берег“. Нужно ли еще доказывать, что установка и поведение группы Бухарина, как две капли воды, похожи на установку и поведение второй группы рыбаков, в панике отступающих перед трудностями?»199
Когда Сталин говорит, что из-за экономических противоречий будет усиливаться классовая борьба, слышится призыв готовиться к новым испытаниям.
Несколько разделов речи Сталин посвятил развенчанию Бухарина как партийного теоретика. Не были забыты Рыков и Томский.
В заключение Сталин предложил осудить фракционную деятельность оппонентов и лишить занимаемых постов Бухарина и Томского, оставив их в Политбюро.
Что же отныне представляли собой утратившие реальную власть Бухарин и Томский? Одну память о прошлом. В «светлом будущем» для этих партийных вождей уже не было места. Теперь их имена будут вспоминать только в связи с именем триумфатора.
«Схоластик» Бухарин, коллекционер бабочек и поклонник молодых девушек, проиграл в личной борьбе аскету с железной волей.
Что же касается внутрипартийной борьбы, то ее исход был решен выбором секретарей крупнейших организаций России и Украины. Если бы они пошли за Бухариным, карьера Сталина была бы завершена. Но они пошли за Сталиным.
После апрельского пленума генеральный секретарь стал «генеральным директором» страны. Всмотревшись в его личность, мы должны, прежде всего, отметить, что в 1929 году он еще не диктатор. Его жизнь аскетична (такой она будет до самой смерти), семья неконфликтна, он любим женой и детьми. В интеллектуальном плане он на подъеме: у него огромная библиотека, сформированная им самим; ежедневно он прочитывает сотни страниц разных текстов, включая художественные; он следит за всеми процессами, начиная с технических новинок и кончая международной информацией. У него есть собственный технический аппарат: Особый сектор. В Политбюро и правительстве его поддерживают Молотов, Куйбышев, Киров, Каганович, Микоян, Орджоникидзе. В армии — Ворошилов. Его противники разгромлены. В январе 1929 года Троцкий выслан из СССР.
Можно ли предполагать, что вскоре все изменится и предсказанное им «усиление классовой борьбы» обернется и для него, и для страны невосполнимыми потерями на фоне огромных достижений? Ничего этого он, конечно, не мог знать в деталях.
Однако «третья революция» уже началась, и новое время уже начало пожирать прошлое.[15]
Начиналась новая эпоха крайне оптимистично.
Еще весной 1928 года Наркомзем и Колхозцентр РСФСР составили пятилетний план коллективизации крестьянских хозяйств. К 1933 году намечалось объединить 1,1 миллиона хозяйств (4 процента). Летом того же года Союз сельхозкооперации поднял цифру до трех миллионов хозяйств (12 процентов). В апреле 1929 года в пятилетнем плане уже было записано — 4–4,5 миллиона хозяйств (16–18 процентов). То есть за один год планы выросли в четыре раза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});