— Это ты виноват, что я стала такой, — ее подбородок дрожал от слез, которые она изо всех сил пыталась сдержать. — Ты! Тебе легко говорить, что не любил. И мог уйти! Вам всегда легко уйти! — из нее вырвался всхлип. — А обо мне ты думал? Хоть раз в жизни ты подумал обо мне?! Что я теперь? Сука, которая осталась одна? Я потратила на тебя почти всю жизнь, — убито выдохнула она, повисая в его руках. — А ты говоришь о том, что я могла уйти. Нельзя спать с мужчиной и не привязываться к нему, Игорь. Я любила тебя. И до сих пор люблю, — увидев, как Игорь дернулся от ее слов и скривился, Вика почувствовала настолько сильную боль, какую не чувствовала никогда. — И все, что я делала…да, может и для себя. Но я не переставала тебя любить, зная, что ты любишь мою дочь. Ты знаешь каково это, каждый раз наблюдать за тем, как ты становишься лишней в собственном доме, — Вика пристально посмотрела на него, пытаясь разглядеть какие-то эмоции. — Нет, ты не знаешь этого, Игорь.
Он нахмурился и тяжело вздохнул.
— Вика…да, я виноват. Но я достаточно заплатил за свою ошибку. И ошибка не в том, что я с Лёной, а в том, чо когда-то у меня духу не хватило просто развернуться и уйти. А надо было уходить сразу, не обращая внимания ни на что, — говорить было тяжело, но нужно. Для всех. — А я поддался. Себе, тебе, вам — неважно кому. И я за это заплатил. И плачу до сих пор. Почему ты не можешь понять то, что давно нет никаких "нас". Есть ты и я — и это разные вещи. А все, что было хорошего между нами, ты в момент перечеркнула. Чего ты ждала? — Вика снова начала всхлипывать. — Что я вернусь? И все будет как раньше? Нет, — он покачал головой, — ничего не будет как раньше. И я просто предлагаю тебе. Давай закончим все это. Разъедемся и попробуем начать свою жизнь. Каждый свою, Вика. Я обеспечу тебя, и ты ни в чем не будешь нуждаться. Я оставлю тебе дом, квартиру — все, что хочешь.
— Мне нужен ты, — тихо прошептала она, безнадежно заглядывая ему в глаза. — А этого у меня никогда не будет. Правда? — мягко усмехнулась своим же словам, не дожидаясь ответа. — Конечно правда. Скажи мне. Почему она? Почему именно Алена? Что в ней такого есть? Почему она, а не я? — Вика схватила его за грудки и слегка встряхнула. — Почему? Из-за того, что она моложе?
— Ты сама знаешь, что это неправда.
— А что тогда, а? Что тогда? Как это назвать? Игорь, да почему она? — не выдержав, Вика взвыла от отчаяния. — Почему? Что вас связывает? Господи, за что мне это. Я не понимаю. Видит Бог, я не понимаю. Судьба? Я не верю в это, — она попыталась усмехнуться. — Отцовский инстинкт?
— Ты сама слышишь себя со стороны? — вспылил Игорь, который не желал вмешивать в этот и так непростой разговор Алену. — И не пытайся понять, Вик. Я просто ее люблю. И хочу жить с ней. И мне не важно, какая она и что делает.
— Почему ты не смог полюбить так меня? — слезы покатились из ее глаз, прямо на светлую рубашку Игоря, но оба не придали этому значения. — Чего нет у меня, что есть у нее? Я не понимаю, и это непонимание убивает меня. Я могла бы измениться ради тебя, — прошептала она, пытаясь обхватить щеки Игорь, но он увернулся, не давая дотронуться. — Я могла бы все сделать ради тебя. Почему не я? — с мукой в голосе простонала женщина.
— Ты не Алена, — просто сказал Игорь. — Прости, но ты не она.
Вика зажмурилась и скривилась, содрогаясь от беззвучных слез. Как же больно, Господи. Она думала, что пережила многое, а в реальности все стало только хуже. Все хуже.
— Я не отдам тебе Костю, — Вика открыла глаза и прямо посмотрела на своего мужа. — Нет. Он мой сын. Частичка тебя. Я люблю его и буду о нем заботиться. Со мной ему будет лучше. Я же мать. Я дам тебе развод. Сразу после Нового Года ты можешь забирать документы и уезжать со своей Аленой куда душе угодно, — она замолчала, ожидая реакции Игоря на сови слова по поводу отъезда. Уже догадываясь, что они на самом деле решили уехать. — Вот как… — протянула она. — Уже все решили…Ну что ж, я не стану вас держать, так даже лучше.
— Я не хочу забирать у тебя ребенка. И не хочу находить для него новую мать. Я просто хочу, чтобы у Кости была нормальная жизнь, наполненная добром и радостью, а не злостью матери на сына из-за его отца.
Он знал, что говорил, хотя уже хотелось все послать к черту. Как же он устал от всего. От ее слез, от двойной, разрывающей в разные стороны жизни. Сейчас Игорь делал больно и Вике, и себе. Но это нужно было. Все они уже устали от такой жизни. И выстрадали достаточно. А ребенок совершенно ни при чем.
— Почему ты думаешь, что родная мать не сможет ему этого дать? — с вызовом вскинув подбородок, выпалила Вика, вырываясь из его рук и отступая на шаг. — Я лучше знаю, что ему нужно. Я воспитываю его. И я, в отличие от тебя, живу с ним. И вижу, как он растет.
Игорь вздрогнул от этих слов, чувствуя, как Вика нашла самую болезненную рану и теперь методично проворачивает в ней посыпанный солью нож, заставляя внутри все сжиматься от боли. Знала, куда бить. Как и он сам, впрочем. Но уже поздно останавливаться на полпути. Ради будущего его любимых людей можно и потерпеть.
— Знаешь, Вик, прекрасно, — Игорь пожал плечами на удивление Вики. — Ты мать, и тебе виднее. Но только скажи мне одну вещь, — когда женщина насторожилась и с опаской на него поглядела, Игорь в успокаивающем жесте поднял руки. — Всего одну. И я уйду из вашей жизни, лишь изредка, когда ты разрешишь, проведывая Костю. И если разрешись.
— Что ты хочешь? — она сузила глаза и наблюдала за каждым его движением, как зверь, готовый в любой момент дать деру.
— Вы купили елку? — Вика вздрогнула и непонимающе уставилась на него с ужасом и облегчением в глазах. Потом нахмурилась, и глаза снова наполнились ужасом, только совсем по другой причине. Игорь ждал, долго ждал, но ответа так и не получил. — Скажи, а ты знаешь, что Костя хочет в подарок от Деда Мороза?
— Игрушку, — опустошенно прошептала она, отстраненно смотря в пространство и ничего не замечая вокруг.
— Нет, Вик, — Игорь покачал головой и прошел мимо нее. — Он попросил в подарок семью.
Она заплакала. С надрывом, дергая себя за волосы и зажимая рот ладонью, чтобы приглушить истерические рыдания, которые после этих слов не смогла в себе удержать. Она была сломлена и напугана. А Игорь…он даже не подошел к ней, чтобы утешить.
— Я приеду завтра утром за Костей, — помолчав, тихонько добавил Игорь. — И на праздники он побудет…с нами на даче. Вика, сделай это хотя бы ради сына. Я не буду его забирать, ты сможешь в любой момент его видеть. Просто…отпусти.
Игорь развернулся и вышел, стараясь не реагировать на разрывающие душу рыдания, звеневшие у него в ушах. Он прожил с этой женщиной почти двадцать лет. И что бы она не делала, он относился к ней с жалостью и снисходительностью, как к младшей сестре или маленькому ребенку, многое прощая. А Вика и была тем маленьким ребенком, которого недолюбили. Но пора было взрослеть. Как бы ни было больно ни ему, ни ей.