— Мерт…, — король, не переставая улыбаться, подал знак охраннику, чтобы он покинул палатку. — Заходи. Давно тебя не видел.
— Из Фегрида добирался обходными путями, — начал оправдываться вор. — Прибыл в Парм, узнал, что армия выступила. Бросился следом, и… наконец, я здесь.
— Это ничего, ничего…. А с основным заданием что?
— Разве твое величество ничего не знает? Известия не опередили меня?
— Нет. Говори.
— Миэльс мертв, твое величество. Все сделано как надо.
Король откинулся на спинку стула и шумно выдохнул. Наконец-то! Хоть одно положительное известие на фоне неприятных новостей и событий.
— Присаживайся и рассказывай все по порядку. Есть хочешь?
— Нет, твое величество. Я поел совсем недавно. И выспался тоже хорошо на одном из постоялых дворов.
— Тогда рассказывай.
— Ну что же… с Миэльсом получилось вот как…
Через несколько минут перед королем развернулась вся картина покушения на бывшего короля Ранига. Ренгел оказался занимательным рассказчиком, обладающим даром красочного повествования. Описание сцены смерти Миэльса ему удалось особенно хорошо. Однако оно не произвело особенного впечатления на Михаила. Ему не было жалко своего предшественника. Он точно знал, что кто-то из них двоих должен был умереть. Знал с того самого момента, как объявил себя принцем Нерманом. У него был очень примитивный взгляд на вещи, если они касались его выживания. Получилось, что умер Миэльс. Что ж, такова судьба.
— И что теперь будет с его армией? — спросил король, когда рассказ закончился. — С ранигскими дворянами, ишибами, которые последовали за ним? Есть информация об этом?
— Нет, твое величество, — покачал головой Мерт. — Я торопился покинуть Фегрид. Не рискнул задержаться, чтобы разузнать, что там будет дальше.
— А какие слухи ходят? Ожидается ли война с нами? Что говорят?
— Разное говорят, твое величество. Но никто Раниг не воспринимает всерьез. До убийства Миэльса считали, что император посадит его обратно на трон. А что теперь… не знаю.
— Ну что же…. Ты хорошо поработал, Мерт. Даже не ожидал, что так отлично справишься.
Ренгел наклонил голову. Ему была приятна похвала короля.
— У тебя есть какие-нибудь особые пожелания по поводу награды? Если есть, то не стесняйся. Большое и важное дело наконец завершилось.
— Разреши мне подумать, твое величество.
— Конечно, думай. Если ничего не придумаешь, то как только закончится это затяжное сражение, твой вклад в победу будет отмечен. Разумеется, без оглашения подробностей. Тебе, в силу твоих занятий, нужно оставаться в тени. Надо продумать, как все сделать.
— Твое величество собирается вручить мне один из орденов, дающий право на дворянство? — уточнил Ренгел.
— Конечно, Мерт, конечно. И еще кое-что. Поверь: ты не останешься недовольным.
— Твое величество очень щедр, — поклонился вор. — Не угодно ли, чтобы я еще что-нибудь сделал?
— Пока что ты сделал достаточно, — рассмеялся король. — Можешь отдыхать.
— Я не устал, твое величество.
— Этого не может быть, ты проделал большой путь. Так что, считай себя официально в отпуске. Хотя бы эти дни, пока идет сражение.
— У твоего величества достаточно ишибов для войны?
— Нет, но почему ты спрашиваешь?… А, ты ведь тоже ишиб. Неужели обижаешься, что не предлагаю место в армии? Что-то подобное желание не вяжется с моим представлением о тебе.
— Твое величество, я не особенно стремлюсь в армию.
— И это правильно, Мерт. Аб-то у тебя слабенький, даже несмотря на амулет Террота. Прости за прямоту. Я бы не стал тебя использовать в открытых столкновениях. Ты слишком ценен в другом, чтобы тобой рисковать.
— Твое величество, мне тоже не нравятся открытые столкновения.
— Тогда на что ты намекаешь, Мерт?
Ренгел, казалось, замялся.
— Твое величество, можно я буду откровенен?
— Конечно. Говори, — королю уже стало интересно, к чему собеседник подводит разговор. С точки зрения Михаила, подобные трудовые порывы и отказ от безопасного отпуска могут быть свойственны либо карьеристам, либо трудоголикам. Ни к первой и ни ко второй категории вор не мог быть отнесен.
— Твое величество…, — Ренгел словно не решался начать.
— Ну говори, говори. Я ведь разрешил, — подбодрил его король.
— Эта последняя работа… она мне не очень понравилась. Крайне неприятно о ней вспоминать. Это ведь было просто убийством.
— Спасибо за прямоту, — король слегка нахмурился. — Но убийство такого рода — не просто убийство. Это… впрочем, неважно. Продолжай. Что из этого следует?
— Мне бы хотелось получить какое-то задание, которое позволит избавиться от неприятного ощущения. Чтобы чувства, связанные с последней работой, заменили собой чувства, связанные с тем убийством. Я точно знаю, что это мне поможет.
Михаил удивленно посмотрел на собеседника. Просьба не была обычной.
— Интересно… а подождать ты не можешь? У нас тут война. Трудно что-нибудь придумать.
— Конечно, могу подождать, твое величество. Но все же… хотелось бы побыстрее выполнить новую работу.
— Мерт, ну какая работа может быть сейчас?
— Украсть что-нибудь, — предложил Ренгел. — В крайней случае — что-то поломать, нанести какой-то ущерб. Я мог бы даже попробовать взорвать крепостную стену. Думаю, что это меня тоже немного успокоит.
— У меня нет для тебя крепостных стен, которые можно взорвать. К тому же, это тоже может привести к жертвам. К убийству.
— К убийству кого, твое величество?
— Ишибов и солдат Томола и Кманта.
— Их смерть не считается за убийство. Они ведь враги. Воюющая сторона. Сражаются с Ранигом прямо, не скрываясь….
— Но Миэльс тоже сражался.
— К тому времени он уже бежал, твое величество. И скрывался. Здесь есть разница.
— Мерт, это какие-то нюансы. Враг есть враг, — произнес Михаил, пожимая плечами.
— Твое величество, совсем даже не нюансы. Здесь — явная война, там — изгнанник. К тому же, мое задание будет лишь взорвать стену. Я с ним справлюсь. Если враг понесет потери, то это его проблемы. К моему заданию они не будут иметь прямого отношения. Ведь мне поручено будет просто взорвать стену, а не убивать кого-нибудь.
Король только покачал головой. Он старался вникнуть в логику вора. Получалось, что тот не мог идти на убийство ради убийства. А вот если вследствие, например, кражи кто-то случайно погибнет, то это не ляжет тяжким бременем на совесть Мерта. Логика была удивительной.
— Послушай, здесь нет крепостных стен. Мы в открытом поле.
— Может быть, тогда твое величество мне просто разрешит что-то украсть? Что-то очень ценное? По собственной инициативе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});