задумали, и пусть так и остается.
Азраэль исполняет красивый поворот и, не прерывая танец, выводит меня на террасу. Над нами простирается темное ночное небо. Луну не видно, зато звезд просто не перечесть. Музыка слышна и снаружи, а гул голосов стал намного тише. Только сейчас я по-настоящему расслабляюсь.
– Лучше? – спрашивает ангел, касаясь губами моего виска. Он не должен так хорошо знать, что для меня лучше.
– Спасибо. – Обвив руками его шею, прижимаюсь к Азраэлю еще сильнее. – Мне не понравилось, что ты танцевал со всеми этими принцессами, – бормочу, уткнувшись ему в грудь.
Очевидно, он не меньше меня самой удивлен, что я в этом призналась.
– Это обыкновенная вежливость, и я знаю их целую вечность. Они для меня как сестры.
– Очень красивые бессмертные сестры. – Мне бы стоило закрыть рот, но вино, похоже, не зря называют эликсиром правды.
Азраэль приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. Его глаза светятся в темноте, словно весенняя листва. Я дотрагиваюсь рукой до его высоких скул, скольжу пальцами по челюсти, а потом по губам.
– Возможно, я все-таки немножко жалею, что не приняла твое предложение, – шепчу я, и весенне-зеленый цвет превращается в темно-оливковый.
– Сколько ты выпила?
– Не знаю. Бокал всегда был полон.
– Этот воин-призрак должен был за тобой присматривать, – рычит ангел, подхватывая меня и утаскивая вниз по ступеням террасы.
– «Присматривать» не значить «тиранить». Я держала все под контролем, пока ты не вытащил меня на свежий воздух. – Опускаю голову ему на плечо. Азраэль словно плывет среди цветущих кустов и аккуратно подстриженных деревьев. – Куда ты меня несешь?
– Чуть дальше отсюда есть небольшая беседка и родник. Ты сможешь передохнуть пару минут и попить воды, после этого тебе станет легче.
– А нас не потеряют?
– Возможно, но если я не уведу тебя в сад, принцессы забеспокоятся. А мне нужно поддерживать свою репутацию.
– Они что, делают ставки на то, соблазнишь ты меня или нет? – ворчу я явно не так сердито, как следовало бы.
– Я бы не удивился. А завтра с утра они набросятся на тебя, чтобы выяснить, кто из них выиграл.
– Джентльменка наслаждается и молчит.
– Такое слово вообще существует?
Ангел усаживает меня на небольшую каменную скамейку, и я расправляю вокруг себя юбку зеленого платья. Если бы Гарольд увидел меня в нем, он бы мной гордился. Главное, что мне нравится в этом наряде, – это что он сочетается с цветом глаз Азраэля.
– Феминитивы[11] – новый тренд, – информирую я, рассматривая беседку позади.
Как и все в этих садах, она чудесна. Колонны из белого мрамора увиты розами, а внутри стоят удобные лежаки с пледами и подушками. Почему он не отнес меня туда? Выглядит очень заманчиво. Они будто созданы для любовных утех.
– Это не просто модная прихоть, – поправляет меня ангел, и пару секунд я вспоминаю, о чем мы говорили, – а попытка создать гендерное равноправие в языке. – Он целует меня в лоб и куда-то исчезает.
– Ого. – Я определенно впечатлена.
Минуту спустя Азраэль возвращается и протягивает мне стакан. Я его нюхаю.
– Всего лишь прохладная родниковая вода, честно.
Я пью, и по горлу стекает ледяная жидкость.
– И что я только буду делать, если однажды ты перестанешь приносить мне воду?
Он кладет ладонь мне на щеку и большим пальцем стирает капельку с моих губ.
– Я буду приносить тебе воду до конца твоей жизни.
– Нет, не будешь, – не соглашаюсь я. – Если думаешь, что я позволю тебе наблюдать, как я старею, а ты при этом остаешься таким же красавцем, то ты просчитался.
Азраэль вытаскивает из моих волос заколки, удерживающие сложную прическу, и на плечи мне падают две толстые пряди.
– А если я не оставлю тебе выбора? – Он целует мое обнаженное плечо. – Если просто всегда буду там, где ты? Ты не сможешь от меня спрятаться. Я везде тебя найду.
– Сначала одеяльный вор, а теперь еще и сталкер. И почему я захотела именно тебя?
Азраэль улыбается, не отрываясь от моей кожи, и я запрокидываю голову, чтобы он мог поцеловать меня в шею. Ангел делает это, губами спускаясь до самой груди. Ах, эти губы. Кажется, я несколько недель подряд фантазировала о подобных поцелуях, а теперь он сводит меня ими с ума. Мои защитные стены рушатся.
– Разве ты не собирался рассказать мне, где кольцо? – интересуюсь, найдя в себе последние крохи самообладания.
Азраэль поглаживает мои бока, а я тем временем кладу ладони ему на грудь. Рубашка определенно мешает. Он вытаскивает две последние заколки и расчесывает мою шевелюру пальцами. Потрясающее ощущение, а ведь это всего лишь волосы. Насколько приятнее будет, если эти пальцы окажутся на моей голой коже?
– Это Гор скоро расскажет сам. Не хочу лишать его минуты славы.
К нам приближаются голоса, и я цепенею, узнав один из них. Исрафил.
Азраэль берет меня за руку, и вот я уже прижата спиной к задней стене беседки. Он прикладывает палец к моим губам, чтобы я молчала.
– У тебя от меня секреты, – произносит в тот момент Исрафил. – Мне это не нравится. После возвращения Сета ты изменился.
– Это связано не с Сетом, а с поиском регалий, и тебе это прекрасно известно, – отвечает Данте.
По-хорошему нужно дать им знать о своем присутствии, однако Азраэль качает головой. Мне не нравится подслушивать без их ведома.
– Не цепляйся к словам! – повышает голос Исрафил. – Ты должен держать меня в курсе событий. Сет дурачит вас всех, – взволнованно добавляет он.
– Азраэль ему доверяет, – говорит Данте. – А я доверяю Азраэлю.
– А не стоило бы. – Его слова, твердые и холодные, падают и будто разбиваются о пол. – Ра отправил Сета обратно в надежде, что тот займется поиском регалий и приведет нас к ним. Но Ра пожертвует и Сетом, и любым, кто встанет на его сторону, как только регалии вернутся. Я не хочу, чтобы ты оказался между двух огней. Не доверяй им. Никому из них. Я не смогу тебя защитить. Боги всегда стремились возвыситься над нами. Постоянно пытались ослабить влияние наших народов. Они использовали людей и настроили нас друг против друга.
Похоже, высший ангел встревожен, как никогда на моей памяти. Неужели я в нем ошибалась? И он все-таки любит Данте сильнее, чем кажется на первый взгляд?
– От чего защитить? – в недоумении спрашивает Данте. – О чем ты?
– Когда найдете кольцо, забери его себе. Это очень важно. Оно не должно попасть в руки никому другому. Тем более Сету.
После этого ненадолго воцаряется тишина. Мои уши улавливают только знакомые звуки.