— Почему? Акхор ведь пересекал. Трижды.
— Все три раза он делал это лишь затем, чтобы спасти жизнь госпоже Ланен.
— Понятно, — сказала гедри. — А я не стою того, чтобы меня защищали так же, как и ее.
— Это иной случай, госпожа Релла. Госпожа Ланен…
— Да хорош тебе! Заладил: госпожа, госпожа!.. Просто называй нас по имени, дракон. И я не вижу причины, почему ее случай должен быть иным, — она поднесла руку к лицу. — У меня два синяка под глазами, и все благодаря этой девчонке! Правда, один я сама попросила ее поставить, — она издала странный звук, и я решил, что так она, должно быть, выражает свой смех.
— Благодаря госпоже Ланен моя супруга и мой сын живы, хотя им грозила неминуемая смерть.
— Что? — она подошла к Рубежу. — Ты говоришь, что она спасла твоих жену и ребенка?
Вкратце, насколько это было возможно, я поведал ей ту часть истории, которую знал. Она, в свою очередь, рассказала мне остальное, после чего на некоторое время умолкла.
— Несчастное дитя! — произнесла она, покачав головой. — Дуреха. Сжечь себе руки из-за… о святая Владычица! — она на миг прикрыла рот ладонями, затем глянула на меня. — Дракон, ты хоть видел ее до того, как Акор принес ее сюда? Ты видел ее раны?
Я преклонил голову.
— Нет, не видел. Я не думал, что это причинит ей такую боль, она не издала ни звука, всем сердцем она стремилась спасти моего малыша.
— Я… Благодаря своему ремеслу, я бывала в самых разных местах и видела смерть в таких кошмарных формах, о которых большинству лучше и не знать; но ничто прежде так меня не ужасало, как вид ее ожогов. Руки ее превратились в куски мышц, натянутых на… нет, не могу! — на мгновение она отвернулась, потом вновь воззрилась на меня. — Явись твой Акор чуть попозже, ей бы уже никакой целитель не помог — она умерла бы в муках. Ты обязан ей двумя жизнями, дракон, и ты это знаешь.
Я поклонился ей.
— Я знаю это вполне хорошо. И меня зовут Кейдра, госпожа Релла.
— Я же сказала тебе: просто Релла!
— Нет, госпожа, — ответил я. — Своим поступком нынешней ночью ты спасла жизнь госпоже Ланен, не руководствуясь при этом никакой корыстью, насколько я могу судить, — лишь своей добротой. Боюсь, что для меня ты навсегда останешься госпожой Реллой.
Тут она улыбнулась мне кривой улыбкой, которая так ей шла.
— Что ж, ладно. Думаю, мне придется с этим смириться.
Марик
Пробежав четверть мили, я наконец сбавил шаг. Я направлялся на юг, ведомый какой-то нелепой надеждой, шептавшей, что на корабле я найду спасение; на самом же деле я всерьез боялся, что мне не удастся спастись нигде. Называйте меня сколько угодно трусом, да только что толку проявлять храбрость перед лицом неминуемой смерти? Может, Берис и сумел бы противостоять разъяренному дракону, но я — нет. Убедившись, что погони нет, я, однако, повернул назад и осторожно начал красться по тропе к лагерю.
Я повстречал Кадерана, который мчался мне навстречу. Увидев меня, он сбавил скорость. Он совсем запыхался.
— Ракшас задержал дракона… я успел скрыться. Но дракон улетел, и девчонка вместе с ним.
Не долго думая, я схватил его за горло.
— Ну и какой мне теперь от тебя прок, колдун? — спросил я; мне доставляло удовольствие ощущать под пальцами его глотку, и я сдавливал ее все сильнее. — Теперь я должен буду жить с этой болью навечно! А что касается драконов, то против них никакие обманные заклятия не помогут! Я уж не надеялся остаться в живых, когда эта тварюга пролезла сквозь стену! Теперь, когда драконы готовы убить меня при первой же встрече, — какой прок мне от тебя?
Встряхнув его напоследок еще разок, я разжал хватку и оттолкнул его. Он так и повалился наземь.
— Я твоя единственная надежда, Марик, — выговорил он с кашлем, валяясь в пыли. — Как иначе сможешь ты выжить, если дойдет до нападения? Помни, купец, что лишь я способен сотворить защиту от драконьего огня.
Хуже всего было то, что он говорил правду. Придется мне потерпеть его чуточку подольше, по крайней мере до завтра. Завтра последняя ночь листосбора. Тогда я смог бы… Нет!
Сегодня!
Этого они и вовсе не ожидают. Кто бы осмелился на подобное предприятие после столь тяжелого поражения? Своим безупречным разумом они и предположить не могут, что я способен завершить листосбор раньше назначенного срока и убраться восвояси, прежде чем они что-либо заметят.
Недоставало лишь одного. Рывком я поставил Кадерана на ноги и быстро потащил его за собой. Завидев впереди дымящиеся развалины хижины, мы замедлили шаг; но этой твари нигде видно не было, и мы проскользнули в мою хижину, никем не замеченные.
Плотно прикрыв дверь, я подбросил в очаг дров."
— А теперь, дорогой мой заклинатель, ты выяснишь, подходит ли эта ночь для того, чтобы отправиться в земли драконов.
Мне показалось, что он опешил, но лишь на миг.
— Я уже установил это, господин. Ты велел попросить у демонов совета, когда замыслил отправиться туда в первый раз. Я тогда заранее узнал, что сегодняшняя ночь и завтрашняя одинаково благоприятны.
— Прежде ты ничего не говорил о сегодняшней ночи, — прорычал я.
— Мне казалось, что это не имеет значения. Я ведь знал, что ты намерен ждать до последней ночи, — должно быть, он прочитал у меня на лице недовольство и сомнение, ибо добавил: — Мой господин, эти существа затеяли у себя что-то вроде сходки, и она продлится две ночи. Они заняты своими делами. Страж по-прежнему следит за Рубежом, однако внимание его будет пребывать вдали от тебя.
И тут мои смутные мысли обрели ясные очертания — у меня сложился четкий замысел. Усмирив гнев, я негромко произнес:
— Хорошо. Сударь мой Кадеран, я прошу тебя позвать мою охрану. Пусть разнесут весть, что листосбор завершается, якобы из-за опасения, что драконы могут напасть повторно. Пошли людей на дальние участки, куда отправились листосборцы, и вели, чтобы они возвращались: мол, с рассветом мы отплываем. Пусть капитан корабля имеет в виду, что мы постараемся как можно скорее сняться с лагеря и погрузиться на борт, — я повернулся к нему; вместо гнева меня теперь переполняла решимость. — Я буду придерживаться установленного нами времени, чтобы к утру оттуда сразу же попасть на корабль. Ступай. Я желаю побыть один.
Он вышел, и я услышал, как он криком подзывает охрану. Отлично.
У меня перед глазами стоял образ драгоценных камней, ярких и притягательных. К концу ночи эти твари заплатят за то, что лишили меня последней надежды избавиться от боли. Я вновь содрогнулся: в памяти всплыл тот миг, когда эта серебристая тварь своротила стену. Всемогущие силы, я еще пока кое на что способен!
Я погладил пальцами кольцо у себя на руке; его круги на ощупь были теплыми, словно нагрелись от моего внутреннего жара, и я почувствовал, как по лицу у меня расплывается улыбка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});