Читать интересную книгу Наследник дракона - Роберт Черрит

Сабхаш влез на возвышение, подошел к Координатору Нинью между тем несколько мгновений колебался, не зная, к кому примкнуть. Наконец он подошел к Теодору и, прочистив горло, сказал:

— Канрей, у меня сообщение для Миши Накецуны.

Он протянул пакет Теодору Тот принял его и вопросительно посмотрел на Нинью.

— Здесь информация, которая может оказаться ему полезной. Это запись беседы между Джерри Акумой и кое-какими известными вам людьми. Акума счел необходимым зафиксировать разговор. Запись совершенно ясно указывает, кто был виновником гибели Тацухары. У меня есть копия для вас. Этот документ может снять все вопросы… — Он осторожно кивнул в сторону Координатора.

— Домо, Нинью-кун. Я как-то не думал, что вы пожелаете помочь Миши.

— Я как раз не очень-то желаю, однако эта запись, полагаю, поможет смирить его необузданный нрав. Нам как раз театральных страстей не хватает. После того, что случилось… Для Дракона будет лучше, если он и его компания оставят наши пределы.

— Эта запись не сфабрикована? — напрямую спросила Констанция.

В ее голосе не было ничего, кроме детского любопытства, однако даже Фухито догадался, насколько многозначен ее вопрос. В этой наивности таилась такая глубина и опасность, понимать которую могли люди, проведшие годы при дворе какого-нибудь властелина.

— Правда и так чертовски отвратительна, чтобы украшать ее ложью, — резко ответил Нинью.

Фухито поразился — по-видимому, кавэбэшник тоже испугался! Нинью резко, даже не озаботив себя поклоном, отошел на прежнее место у стены. Там замер, скрестив руки на фуди. К своему хозяину, помогавшему привести в чувство Координатора, он так и не подошел, к фуппе офицеров, столпившихся возле канрея, тоже. Неожиданно Нинью вышел из комнаты.

— Тебе не стоит доверять ему, — тихо сказала Констанция, обращаясь к Теодору — Его теперь уже трудно отнести к твоему кружку. Он стал наособицу. — И она глазами указала на Сабхаша.

— Я доверял ему и буду доверять, — так же тихо ответил Теодор. — Он беспредельно предан Дракону. Он никогда не предаст.

— Он же паук. Только тем и занят, что плетет паутину, — не выдержала Констанция. — Он и его учитель весьма своеобразно понимают интересы Дракона. Ты еще столкнешься с этим фактом.

— Мне сейчас не до Нинью, — потряс головой Теодор. — Я не могу тратить драгоценное время на выяснение отношений с ним. Тем более что в настоящее время он не опасен.

— Но этот срок не будет слишком долог, — предупредила мужа Томое.

— Ты права. Но у нас нет выбора. Мы имеем дело с конкретными людьми, а не с выдуманными героями или книжными злодеями. Они действуют в реальных обстоятельствах. Сегодня, сейчас… Завтра наступит завтра. — Он посмотрел на Фухито и спросил: — Разве не так, Фухито-кун?

— Так точно, тоно!

LXXI

Союзный дворец

Имперская столица

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

18 июня 3040 года

Петр Хитцу — теперь Теодору было известно имя куромаку организации якудза, — вошел в зал аудиенций только после того, как стражи вышли из него и закрыли за собой двери. Одет он был скромно, со времени их последней встречи заметно постарел. Он с усилием переставлял ноги — видно было, что скользкий паркетный пол создает ему определенные трудности. Ему помогал молоденький парнишка. Вот этот разряжен, как игрушка! Особенно привлекательным казалось ослепительно белое катагину. Если бы только этот цвет не являлся цветом печали и траура… Лицо паренька показалось Теодору знакомым, он был похож на одного из ойабунов, которых старый Хитцу призвал под знамена Синдиката. Помогая старику, мальчик одновременно нес в другой руке лакированную деревянную коробку.

Куромаку приблизился к возвышению, где на коленях сидел принц Теодор. Не доходя метра три, поклонился. Затем сделал еще два шага и снова поклонился, потом встал на колени.

— Рад еще раз увидеться с вами, Хитцу-сан, — приветливо сказал Теодор. — Сколько времени утекло с того момента, как мы встречались в последний раз.

— Ваша дружба — большая честь для пожилого человека, канрей.

— Рад помочь, дружище, но давайте ближе к делу. Что-то последние несколько месяцев ойабуны затаились. Не проявляют никакой активности…

— Все идет своим путем, канрей. — Хитцу слабо улыбнулся. — Я надеюсь на положительный исход нашей встречи. Разговор касается дела чести.

Куромаку устроился поудобнее, положил ладони на бедра чуть повыше колен. Тяжело вздохнул, глянул прямо в глаза Теодора.

— Да, — подтвердил он, — чести. Мы готовы принести извинения.

Хитцу жестом подозвал к себе паренька. Тог неловко поднялся, приблизился и поставил ящик справа от Теодора. Затем поклонился и вернулся на прежнее место позади куромаку.

— Нецуми-сан искупил свою вину, — сказал Хитцу Теодору не надо было заглядывать в деревянный ящик, он сразу догадался, что там лежит. Замороженная голова Язира Нецуми… Ойабун заплатил за свою ошибку жизнью. Он догадался, что мальчик, должно быть, сын Язира.

— Нецуми-сан поступил опрометчиво, — продолжил куромаку. — Я всегда ценил его за хватку, но…

Теодор попытался было возразить, однако старик жестом остановил его.

— Свой позорный поступок Нецуми-сан сумел искупить, однако часть его вины лежит и на мне. Как начальник, я обязан нести ответственность за его поступки. Его честь — моя честь. Он использовал ваше имя, даже не попытавшись выяснить, какова ваша воля. Его гордыня и высокомерие, конечно, не могли быть прощены. Он действовал, даже меня не поставив в известность! Я бы никогда не дал своего разрешения, ибо не пристало младшим решать дела старших. Все равно, на мне тоже лежит часть вины.

Закончив речь, Хитцу достал из кармана два белых платка — один шелковый, другой хлопчатобумажный. Он постелил их на полу возле себя. Шелковый слева, хлопчатобумажный справа…

— В этом нет нужды, — заявил Теодор.

Догадка прошибла его мгновенно. Юбицуме! Ритуальное отрезание пальца для возмещения ущерба достоинству господина. Варварская, с точки зрения Теодора, расплата, но и отказать в ее проведении выше его сил, тем более что этот человек нужен Теодору и Синдикату. Если Теодор не примет жертву Хитцу, тому придется вспарывать себе живо1. Теодор втайне вздохнул про себя. Удивительное дело, этот человек, главарь якудзы, обладал недюжинным умом и потрясающим здравым смыслом, граничащим с мудростью, не говоря уже о власти, которой он владел, — все равно обычай довлел над ним, как обязывающая тяжесть.

— Ваше решение удовлетворит меня, Хитцу-сан, — кивнул принц.

Старик не ответил, он закрыл глаза, мгновенно в его руке оказался кривой нож в покрытых лаком ножнах. С деликатной медлительностью Хитцу обнажил лезвие, отложил ножны влево от себя, затем положил нож на правое колено лезвием к себе. Сжал левую руку в кулак, оставив выпрямленным мизинец, успокоил кулак на платке. В правую руку взял нож и одним движением отхватил часть пальца по первую фалангу. Обрубок он завернул в шелковый платок и подвинул сверток поближе к канрею.

— Пожалуйста, примите мои извинения.

Теодор наклонился и принял сверток. Он положил его справа от себя, рядом с лакированным деревянным ящиком. Ритуал был ему не очень знаком, поэтому он решил, что следует поклониться.

Старик ответил поклоном на поклон.

— Домо, тоно, честь спасена. Прошу простить меня, но у меня множество дел. С вашего разрешения, я оставлю вас.

Теодор кивнул, и куромаку вместе с пареньком направились к дверям. Его вина улетучивалась с вытекающей кровью.

Канрей оставался на коленях — задумчиво созерцая лакированный деревянный ящик и сверток, на поверхность которого пробилось кровавое пятно.

— Ты правильно обошелся с ними.

Теодор вздрогнул, испуганно обернулся. Наполовину поднялся на ноги, успел выхватить пистолет, когда до него дошло, чей голос раздался в зале для аудиенций. Он сунул оружие под мышку, поднялся и поклонился в сторону расписной шелковой ширмы.

Удивительное дело, это была невероятная в устах отца фраза — чтобы он, Теодор, что-то сделал так, как полагается!..

Такаши вышел из-за загородки, натянуто и в то же время с нескрываемым удовольствием улыбнулся — видно, растерянность Теодора пришлась ему по душе.

— Однако вам следует научиться с большим хладнокровием вести себя, если вы хотите стать Координатором, — добавил отец.

— Я не хочу быть Координатором.

Такаши не выдержал и рассмеялся. Смех его был похож на лай постаревшего, но еще старающегося создать видимость силы пса. Неудачное и оскорбительное сравнение, но Теодор ничего не мог с собой поделать.

— Ты полагаешь, я мечтал об этом титуле? — спросил отец.

Конечно мечтал, во сне видел. Всю свою жизнь ты цеплялся за трон. Однако вслух принц сказал: