Читать интересную книгу Неприятности с физикой: взлет теории струн, упадок науки и что за этим следует - Ли Смолин

Чтобы выразить это более прямо: если вы один из тех, чья первая реакция, когда высказывается сомнение в ваших научных убеждениях, есть «А что думает Х?» или «Как вы можете говорить такое? Каждый хорошо знает, что ...», тогда вы в опасности недолго быть ученым. Вы получаете хорошие деньги за выполнение своей работы, и это означает, что вы несете ответственность за проведение тщательной и независимой оценки всего, во что верите вы и ваши коллеги. Если вы не можете дать точное обоснование вашим уверенностям и взглядам, совместимое с фактами, если вы позволяете другим людям делать для вас ваши мысли (даже если они старшие и влиятельные), тогда вы не достойны ваших этических обязательств как члена научного сообщества. Ваша докторская степень является для вас лицензией иметь ваши собственные взгляды и выносить ваши собственные суждения. Но это намного больше; это обязывает вас мыслить критически и независимо по поводу всего в вашей области компетентности.

Это жестко. Но имеются даже более жесткие слова для тех из нас, работающих над фундаментальными проблемами, которые не являются струнными теоретиками. Наша работа предполагает находить ошибочные утверждения, задавать новые вопросы, находить новые ответы и возглавлять революции. Легко увидеть, где теория струн, вероятно, ошибается, но критика теории струн работой не является. Работой является изобретение теории, которая верна.

Я буду жестче всего к себе. Я вполне ожидаю, что некоторые читатели зададут мне вопрос: «Если ты такой умный, почему ты не сделал ничего лучше, чем струнные теоретики?» И они будут правы. Поскольку, в конце концов эта книга является формой отсрочки. Конечно, я надеялся, когда писал ее, сделать путь более легким для тех, кто идет следом. Но мое ремесло в теоретической физике и моя настоящая работа заключается в завершении революции, которую начал Эйнштейн. Я не сделал эту работу.

Так что я собираюсь делать сам? Я иду пытаться использовать преимущества хорошей судьбы, которую подарила мне жизнь. Для начала я иду раскапывать мою старую статью «К взаимосвязи между квантами и тепловыми флуктуациями» и читать ее. Затем я иду выключать телефон и БлэкБерри, ставить что-нибудь из Бебель Жильберто, Эстеро или Рона Секссмита, увеличивать уровень звука, вытирать начисто доску, добывать где-нибудь хороший мел, открывать новую записную книжку, брать мою любимую ручку, садиться и начинать думать.

Благодарности

Книга начинается с идеи, и заслуга за нее принадлежит Джону Брокману за ощущение, что я хотел сделать нечто большее, чем написать тусклую академическую монографию на тему взаимосвязи между демократией и наукой. Это одна из тем данной книги, но, как он и предвидел, аргументы становятся намного более мощными, когда разрабатываются в контексте конкретной научной полемики. Я в долгу перед ним и перед Катинкой Мэтсон за их продолжающуюся поддержку и за приглашение меня в сообщество, которое содержит в себе третью культуру. Предложив мне среду, которая выходит за рамки моей специализации, они изменили мою жизнь.

Ни один писатель не мог бы иметь лучшего редактора, чем Аманда Кук, а степень, до которой все, что тут есть хорошего, является следствием ее руководства и вмешательства, стыдно признать. Сара Липпинкотт завершила работу с такой элегантностью и точностью, которая добила бы любого писателя. Я имел честь работать с ними обеими. Холли Бемисс, Уилл Винсент и каждый в издательстве Houghton Mufflin заботился об этой книге с энтузиазмом и мастерством.

За последние десятилетия многие коллеги уделили время, чтобы обучить меня теории струн, суперсимметрии и космологии. Среди них я особенно признателен Ниме Аркани-Хамеду, Тому Бэнксу, Майклу Дину, Жаку Дистлеру, Майклу Грину, Брайану Грину, Гэри Хоровицу, Клиффорду Джонсону, Ренате Каллош, Хуану Малдасене, Любошу Мотлю, Германну Николаи, Аманде Пит, Майклу Пескину, Джо Полчински, Лайзе Рэндалл, Мартину Рису, Джону Шварцу, Стиву Шенкеру, Полу Стейнхардту, Келлогу Штелле, Эндрю Cтроминджеру, Леонарду Сасскайнду, Кумруну Вафе и Эдварду Виттену за их время и терпение. Если мы все еще не согласны друг с другом, я надеюсь, ясно, что эта книга не является конечной установкой, а лишь тщательно структурированным аргументом, предназначенным быть вкладом в продолжающееся общение, который предпринят с уважением и вне восхищения их усилиями. Если мир окажется одиннадцатимерным и суперсимметричным, я буду первым аплодировать их триумфу. Но в настоящее время я заранее благодарен им, что они позволили мне объяснить, почему после многих раздумий я больше не верю, что это возможно.

Это не история науки, но я рассказываю истории, и некоторые друзья и коллеги щедро выделили свое время, чтобы помочь мне рассказать правдивые истории, а не сохранять мифы. Джулиан Барбур, Джо Кристиан, Гарри Коллинз, Джон Стэйчел и Андрей Старинец предоставили мне детальные научные заметки на целую рукопись. Ошибки, которые, конечно, остались, являются ответственностью меня одного, так как являются следствием отбора, который производился, чтобы сделать книгу настолько общедоступной, насколько это возможно. Поправки и дальнейшие мысли можно присылать на интернет-страничку, связанную с этой книгой. Среди других друзей и членов семьи, которые прочитали рукопись и предложили очень полезную критику, Клифф Баргесс, Говард Бартон, Маргарет Геллер, Джем Гомис, Дина Грасер, Стюарт Кауфманн, Джерон Ланье, Жанна Левин, Жоао Магуэйджо, Патриция Марино, Фотини Маркопоулоу, Карло Ровелли, Майкл Смолин, Паулина Смолин, Роберто Мангабейра Унгер, Антони Валентини и Эрик Вайнштейн. Крис Халл, Джо Полчински, Пьер Рамон, Жорж Руссо, Моше Розали, Джон Шварц, Эндрю Строминджер и Аркадий Цейтлин также помогли прояснить специфические факты и проблемы.

В течение многих лет мои исследования комфортно поддерживались Национальным научным фондом, за что я остаюсь весьма благодарным. Но мне экстраординарно повезло столкнуться с тем, кто спросил меня: «Что ты на самом деле мог бы сделать? Какова твоя самая амбициозная идея?» Так неожиданно и щедро Джеффри Эпштейн дал мне шанс попытаться получить хорошую выгоду из моих ответов, и за это я всегда буду глубоко признателен.

Эта книга частично посвящена оценке того, как должно управляться научное сообщество, и я был рад поучиться у некоторых из тех, кто был пионером в исследованиях квантового пространства-времени: Стэнли Дезера, Дэвида Финкельштейна, Джеймса Хартли, Криса Исхама и Роджера Пенроуза. Я не смог бы достичь ничего в этом исследовании, если бы не было сотрудничества и поддержки Абэя Аштекара, Джулиана Барбура, Луи Кране, Теда Джекобсона и Карло Ровелли. Я также обязан моим более ранним соратникам Стефону Александеру, Мохаммаду Ансари, Олафу Дрейеру, Джерзи Ковальски-Гликман, Жоао Магуэйджо и, особенно, Фотини Маркопоулоу за непрерывную критику и споры, которые сохранили меня честным и блокировали все попытки воспринимать себя слишком серьезно. Необходимо также сказать, что наша работа не имела бы смысла без широкого сообщества физиков, математиков и философов, которые игнорируют академическую моду, чтобы посвятить себя работе над фундаментальными проблемами физики. Эта книга, прежде всего, посвящена им.

Моя работа и жизнь была бы куда беднее без поддержки друзей, которые дали возможность мне как заниматься наукой, так и прийти к пониманию ее более общего состояния. К ним относятся Сен Клер Кеми, Жерон Ланье, Донна Мойлан, Элизабет Тарк и Мелани Уолкер.

Каждая книга пишется в духе места. В моем случае сначала было два таких места: Нью Йорк и Лондон. Эта книга несет дух Торонто; Пико Айер назвал его городом будущего, и я полагаю себя счастливым знать, почему. За гостеприимство к иммигранту в неопределенный момент сентября 2001 я благодарю за все Дину Гразер, но также и Чарли Трэйси Макдугал, Оливию Миззи, Ханну Санчес и парней из Килевого клуба Дальнего Харбора (Outer Harbour Centreboard Club) (если вы не видите меня на воде с последней весны, то именно поэтому!).

За приглашение меня сюда я благодарю Говарда Бартона и Майка Лазардиса. Я не знаю большего акта дальновидности и поддержки науки, чем основание ими Пограничного института теоретической физики. С их верой в будущее науки и их продолжающейся преданности успеху института, они заслуживают высшей награды, которую может дать любой, кто заботится о науке. Я питаю к ним огромную благодарность за предоставленную возможность, которую они для меня открыли, как в личном, так и в научном смысле.

Несмотря на общий авантюризм и сомнения при создании института и сообщества, все возможные благодарности Клиффорду Баргессу, Фредди Качазо, Лауренту Фрейделю, Джему Гомису, Дэниэлю Готтесману, Люсьену Харди, Джастину Хоури, Раймонду Лафламме, Фотини Маркопоулоу, Мишель Моска, Робу Майерсу, Томасу Тиеманну, Антони Валентини и многим другим, слишком многочисленным, чтобы их перечислить, которые рисковали своими карьерами, чтобы сделать вклад в это рискованное предприятие. И хотя нет необходимости об этом говорить, позвольте мне подчеркнуть, что каждое слово в этой книге является моим собственным взглядом и ни в коей мере не отражает ни официальной, ни неофициальной точек зрения Пограничного института, его ученых или его основателей. Наоборот, эта книга стала возможной благодаря моему членству в сообществе ученых, которые приветствуют честное научное несогласие и которые знают, что живая дискуссия не станет на пути дружбы или совместных усилий, чтобы делать науку. Если бы было намного больше мест, подобных Пограничному институту, я не почувствовал бы необходимости писать эту книгу.