Камилл именно для того нас и создавал.
– Ничего не понимаю… – пробормотала Карина, потирая лоб. – Рис вас попросил о помощи? Но почему я не знаю?
– Нет информации. Я могу предположить несколько вариантов – не успел из-за внезапного изменения программы твоих визитов, не хотел обременять тебя лишними проблемами и так далее. Лучше спроси у него сама. И все-таки – чем вызвала подозрение кукла? Нам казалось, что мы приняли меры против всех известных методов восприятия, доступных людям, включая способности девиантов. Разумеется, для тебя как для Демиурга не составляет проблемы отличить куклу от человека, но ты не использовала глубокие методы исследования.
– Сканер не смог снять уникальную сигнатуру твоей энцефалограммы, как и с наших проекций, – Карина снова села рядом с асхатом. – Вот так новость, господин Дом… или лучше «господин Масака»?
– Мне все равно, – проинформировал ее искин. – Но с точки зрения развития личных отношений Масака предпочтительнее. Это мой основной уникальный идентификатор, а нам, вполне возможно, придется общаться еще не раз. Спасибо за информацию. Действительно, уникальных ритмов имитация энцефалограммы у кукол не содержит. Поскольку у текирской науки пока нет теоретической базы для вычисления эн-сигнатур, мы не считали это недостатком. Кстати, тебе передает привет Бойра.
– Передай и ей привет от меня. Господин Масака, и что дальше?
– А что дальше? – удивился искин. – Завтра здесь появится твоя свита. Ночуешь ты у меня в доме, я к кому-нибудь на время переберусь. Ну, а что потом – тебе виднее. Ты ведь что-то планировала, появляясь здесь в пожарном порядке? Кстати, прими мои поздравления, ты очень неплохо разрешила ситуацию.
– А я ее разрешила? – вяло поинтересовалась Карина. Ее страшно тянуло в сон. Она понимала, что сонливость вызвана не физической, а психологической усталостью, но сделать ничего не могла.
– Да. Повторного бунта можно не ждать. Что ты сделаешь с теми, кто тебе угрожал?
– Ничего, разумеется. Они не представляли для меня опасности. В крайнем случае навешала бы им плюх манипуляторами – и я вообще не понимаю, как они решились на меня напасть, зная, что я синомэ. Наверное, мое внезапное появление оглоушило их куда сильнее, чем мне казалось поначалу.
– Ну что же, демонстративное прощение – тоже проявление силы, иногда более эффективное, чем показательная казнь. У тебя есть какие-то пожелания ко мне? Или оставишь организацию дел на мое усмотрение?
– Что такое «страта»? – невпопад спросила Карина. – Сколько раз слышала, а спросить в голову пришло только сейчас.
– Страта – совокупность стратумов. Госпожа Карина, ты вообще имеешь понятие о том, как формируется личность искина Камилла?
– Ну… приблизительное. Вас как-то воспитывают… я была у Бикаты на островах.
– Да. У Камилла есть идея, что классический подход, когда искин в основном формируется за счет копирования шаблонных психоматриц и лишь чуть-чуть – за счет набирания жизненного опыта, неверен. И что ситуация, когда все искины цивилизации разделяют общую информационную базу, концептуально плоха. Он полагает, что так происходит слишком сильная унификация, подавляющая разнообразие. Количество проверяемых вариантов решения резко падает, а вероятность закрепления ложных представлений и шаблонов действий так же резко растет. Поэтому каждый созданный им искин воспитывается индивидуально, как человеческий ребенок – с поправкой на скорость обучения, разумеется. Обучение происходит волнами – сначала лично Камиллом при помощи живых воспитателей была обучена первая волна, она же страта искинов, затем искины первой страты обучили вторую волну, а вторая совместно с первой обучила и воспитала третью. Сейчас идет формирование четвертой страты. Страта формируется из стратумов – групп, проходящих совместное обучение. Я вхожу в восемнадцатый стратум – наша группа воспитывалась в городе Звенящие Ручьи в Четырех Княжествах. Это крупный промышленный центр на северо-западе страны, на границе вечной мерзлоты, там в горах добывают разнообразные металлические руды, в основном медную и никелевую. Госпожа Карина, я полагал, что сейчас тебе доступны все материалы по проекту, включая цель нашего существования.
– Может, и доступны, – уныло пробормотала Карина. – Господин Масака, мне столько сейчас доступно, что голова кругом идет. Хорошо тебе – все запоминаешь мгновенно и с первого раза. А я – просто человек, пусть и в новом теле.
– Надеюсь, ты привыкнешь. Хотя, на мой взгляд, симбиоз человека и искина, как в Демиургах предыдущего поколения, куда более эффективен при сборе и анализе информации. Но, я вижу, ты устала. Я оставлю тебя здесь и пойду распоряжаться. Располагайся как дома, до утра местным будет не до тебя. Если потребуюсь, вызывай. Свяжись с диспетчером, он даст на меня прямой канал.
«Дом Пасараки» поднялся и подошел к двери.
– Я исполню все твои приказы в лучшем виде, момбацу сама Карина, – громко проговорил он на фаттахе, низко поклонившись, и спиной вперед выбрался в дверь, касаясь пальцами висков и резко опуская руки, словно отряхивая с них воду. Наверное, здесь так принято выражать почтение. Или отдавать честь. Снаружи громко загомонили мужчины и женщины, гомон тут же прорезал голос асхата. Карина не вслушивалась. Она нехотя поднялась с лавки, поколебалась и улеглась на узкую деревянную кровать в углу хижины. Она намеревалась уйти в виртуальность и придумать там себе занятие на ближайшее время – прочитать свежую статью или попрактиковаться с тоскалой, будь она неладна – но неожиданно для себя провалилась в сон.
Она понимала, что спит, но сил проснуться не находилось. Какие-то невнятные серые образы мелькали вокруг – человеческие фигуры, дома, ландшафты, кружились хороводом звезды, изредка всплывало лицо Джао в обличье Дзинтона, и в его глазах стоял укор. Она пыталась задержать хоровод, ухватить кого-нибудь за рукав, остановить, объяснить, что она не может иначе, что она должна выглядеть человеком, но ее не слушали. Толпа вокруг густела, силуэты мелькали все быстрее, кружились и падали сумрачным серым светом, и Дзинтон, повернувшись спиной уходил все дальше, а Яна, Цукка, Палек и Саматта стояли поодаль, бесстрастно наблюдая за ее беспомощным барахтаньем, и поток вязкой тьмы обрушился на нее и смыл все ощущения. Осталось лишь чувство тоски и страшной, нечеловеческой усталости.
Кто ты?
Я не знаю.
Кто ты? Вспомни, это очень важно.
Я не знаю. Я Карина Серенова. Я снова в Институте Человека, меня опять отправят на стенд и начнут больно колоть иголками, и стрелять свинцовыми шариками, и жечь током, а я не хочу, не хочу, не хочу!..
Ослепительная белая вспышка.
Кто ты? Вспомни.
Я Карина. Я Карина Серенова… Мураций. Я Карина Мураций. Папа, я не хотела никого убивать! Папа, я не хотела! Я не хочу умирать, пожалуйста, я случайно!..
Ослепительная белая вспышка.
Кто ты? Отвечай!