входа, всматриваясь в темноту. Я понимал, что он не может меня видеть, но мне померещилось, что взор его, пронзив тьму, остановился на мне. Нет, наверное, не совсем померещилось, я и впрямь что-то ощутил, вероятно, силу его присутствия, ищущую наугад, на ощупь, и в какой-то миг коснувшуюся меня. От этого мгновенного касания я похолодел, сердце ушло в пятки.
— Христе Боже, Спаситель мой, защити! — молился я, сам не зная, почему.
В тот же миг незнакомец развернулся и пропал во мраке: я слышал лишь, как зашуршал плащ, и тут же все стихло. Я подождал самую малость, медленно подошел к входу и с опаской выглянул наружу. Никого. Я быстро обошел святилище. Незнакомца нигде не было, ни на склоне, ни под холмом.
Куда он делся? Я не слышал стука копыт, а пешком так быстро было не скрыться. Может быть, мне просто привиделось?
Тем не менее я лег спать в ротонде и без огня, чтобы не привлечь других незваных гостей. Утром я нашел на ступенях сверток и тут же понял всю свою глупость.
Моим гостем был один из Подземных жителей, каждый день приносивших нам с Эмрисом еду. Он принес сверток и, не видя никого, заглянул в святилище. Я так долго мечтал увидеть хоть одного из наших кормильцев, а повел себя, как дитя. Хорошо, что никто не видел моего позора.
Через два дня из Каер Лиала прискакал целый отряд — смотреть ротонду. В суматохе я и думать забыл о загадочном посетителе.
Глава 3
Королева Гвенвифар оказалась неистовее и прекрасней, чем я воображал. Она являла собой жгучее пламя в нежном женском обличье, ее пылкая, страстная душа отзывалась на все вокруг.
По рассказам, мне представлялась величественная, статная фигура вроде знаменитых римских матрон. Да, она была величава, словно плывущий лебедь, но ничуть не грозная. Ее черные волосы блестели; глаза вспыхнули радостью при виде чуда, которое Мирддин Эмрис сотворил в Крепости Жаворонков.
Она стояла перед ступенями и с просветленным лицом смотрела во все глаза. Остальные, включая Эмриса и меня, ждали чуть поодаль, наблюдая за ее впечатлением. Довольно долго Гвенвифар стояла, просто глядя на плавный изгиб сооружения. Потом, медленно ступая мягкими сапожками, поднялась по лестнице и вошла внутрь.
Гвенвифар долго трудилась над свадебным подарком Артуру и немало претерпела обид и наговоров. Невежды говорили, будто Артур женился на банши, и та, собрав друидов, призвала обитателей Иного Мира, чтобы они перенесли священные камни из Ибернии, а после чародейством установила их и сделала невидимым самое место, дабы никто не мог случайно попасть туда.
Разумеется, все это чистое суеверие. Воинственная Гвенвифар вовсе не из Подземных жителей, как и не из племени пиктов. Она ирландка, хоть и горда, что твоя фея, и может повелевать дружиной не хуже любого из воевод Артура.
Верно, часть камней действительно прибыла из Ибернии, но не чародейством, а по распоряжению отца Гвенвифар Фергуса Мак Гилломара. Прекрасный голубой камень добывали в горах, везли по морю на кораблях, потом на салазках тянули волами в место хоть и укромное, но вполне видимое. И трудились у Гвенвифар лучшие каменщики, резчики и плотники, а вовсе не волхвы-друиды.
Вообще же королева просто соблюдала обычай своего племени, где знатные женщины заботятся о существовании рода — фейна — в этой и той жизни. Гвенвифар, первая из королев Острова Могущественного, решила воздвигнуть Артуру памятник, который простоит вечность.
Тринадцать лет дожидаться свадебного подарка — срок немалый. И более чем достаточный, чтобы родить наследника. Многие из приближенных Артура роптали на Гвенвифар, ибо королева так и не подарила ему сыновей. А уж это, думали они, поважнее любого памятника.
Из ротонды она вышла, сияя.
— Мирддин Эмрис, — сказала королева, беря его за руки, — я твоя вечная должница. Больше никто в мире не смог бы свершить такой труд.
Она повернулась и плавным взмахом руки указала на храм.
— Это то, о чем я мечтала.
— Спасибо за честь, — просто отвечал Мирддин.
С королевой приехали Тегир, Бедивер и еще несколько человек свиты. Теперь все они с жаром заговорили, восхваляя Эмриса за великое свершение.
— Артур будет доволен, — молвила Гвенвифар. — Ему понравится не меньше, чем мне. Это его убежище. Здесь покойно, никто не нарушит его мир.
Королева имела в виду нескончаемые трения между Артуром и южными князьками. То им было не так, это не этак, и все казалось не мило, кроме одной потехи — дразнить Медведя Британии. Несчастные!
Северные короли оказались куда мудрее. Юг давно забыл про войны, от которых до него докатывались лишь отзвуки. Иное дело север, где были живы люди, согнанные варварами с мест, потерявшие родных и близких. Северные роды чтили своего Пендрагона, южные — кое-как терпели. Артур все больше и больше прилеплялся душой к северу и старался бывать там чаще и непременно на Пасху и Рождество.
По мере того как смещались привязанности Верховного короля, смещалось и сердце королевства. Теперь у южных владык появилась новая причина для ропота. Жалкие псы! Не знали своего счастья!
Королева не стала задерживаться в ротонде. Осмотрев постройку, она заторопилась во дворец — готовиться к торжеству. Когда свита уже собиралась тронуться в путь, Эмрис подошел ко мне.
— Я еду навестить Аваллаха и матушку на новом месте. Ты отправляешься со мной.
Я был уверен, что остаюсь в святилище, более того, считал это своим долгом. Однако я подчинился и поехал с ним. Мы доехали до Каер Лиала в сумерках, переночевали во дворце и на заре следующего дня снова тронулись в путь. В гавани ждал корабль, чтобы доставить нас на остров Короля-рыболова, который на севере теперь называют Аваллон, или иногда Инис Шийнт — Остров Благословенного Мира.
Я не знал, где этот остров и как долго нам плыть. Мне было все равно. Блеск утреннего солнца на воде прогнал страх. Все вытеснила одна мысль: я сподоблюсь лицезреть загадочного Короля-рыболова и его прославленную дочь. Из Дивного Народа я видел одного Эмриса, который все-таки не совсем такой, как они, и в сердце затаилось предвкушение. Мысленно я подгонял корабль к цели.
Остров этот лежит на западе от нашего берега на полпути между Ибернией и Британией, с попутным ветром плыть до него день. Удивительно его свойство — он время от времени пропадает. Кимры говорят, это оттого, что Мананнан ап Ллир, повелитель морей, ревниво оберегает прекраснейший из своих