ужаснулся. Она опять (как и в случае с «Презентацией») не имела никакого отношения к содержанию книги, да и серия на обложке была указана совсем другая: не «Адвокат», а «Русская бойня»! А ведь я убедительнейшим образом просил редакторшу показать мне эскиз обложки прежде, чем подписывать ее в печать. Ссылался на происшедшее с «Презентацией»… Увы.
Обложку сделали такую, что мне стыдно дарить свою книгу друзьям. Дикое лицо с вытаращенными глазами, занесенный над ним огромный нож… Художник, что ли, считал, что чем «ужаснее», тем скорее книгу купят? Но ведь те, кто будет искать «ужасти» под обложкой, вовсе не найдут их, а те, кому эта книга адресована – люди, всерьез думающие о нашей жизни, – ее просто не возьмут в руки. Что же выиграло Издательство, продемонстрировав еще раз НЕУВАЖЕНИЕ как ко мне, автору книги, так и к ее читателям?
И как и в случае с «Презентацией» об этой книге тоже не было ни строчки в СМИ. И меня как писателя так и не появилось в своей стране.
…Перечитывая все это теперь и вспоминая, я опять думаю: как же я был наивен! Ведь дело тогда было даже не в остроте моего текста. В том издательстве выходили не менее «острые» книги. Все гораздо, гораздо проще – о чем в разговоре мне и намекал рецензент. В своей «Пирамиде-2» я посягнул на святое: недостаточно уважительно, неблагодарно описал роль Первого зама во всей истории. Ведь он был кумиром определенного слоя тогдашней интеллигенции и, в частности, директора издательства «Олимп»! Он не мог быть неправым в отношениях со мной! Кто он и кто я?! Объективность ситуации в нашей стране никого не волнует. Несравнимо, в тысячу раз важнее «свой» ты или «не свой». Я же всю свою жизнь это недооценивал…
Сколько мы читали и видели отличных фильмов о мафии! Главным образом итальянской. Но ведь там была не только мафия – там было государство, правительство, там были герои, которые отважно боролись с разными мафиози! А у нас? Нам просто не приходило в голову, что мафия у нас – у власти! Мафия государственная у нас – В ЗАКОНЕ. А против нее если и выступает кто-то, то – наивные одиночки. Которых даже не всегда нужно приканчивать. Достаточно просто ЗАМОЛЧАТЬ. Ведь все рычаги, вообще ВСЕ в руках у нашей ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАФИИ, членам которой глубоко наплевать на жизнь «простых граждан». И важно СВОЕ. И заботятся они О СВОИХ. Все очень просто на самом деле. И ничего не меняется. Потому что в нашей стране ТАК ПРИНЯТО.
Что же касается «Предательства в законе», то получилась все же не моя книга, а наскоро слепленный детектив из кусков моей книги. Да еще с отвратительнейшей обложкой. Нельзя поддаваться «хозяевам» даже по мелочи! – еще раз убедился я. Но «Презентацию» они, разумеется, так и не переиздали. А заявку, которую я им дал аж на семь своих рукописей, видимо, просто выбросили. «Не свой».
Qui bono – «Кому на пользу?»
Вспоминая долгий свой путь, тернистую дорогу, которая пока еще так и не привела меня к публикации большей части того, что написал – с желанием не прославиться вовсе и не разбогатеть, а – поделиться с людьми своим опытом, размышлениями, и, может быть, кому-то помочь, – вспоминая и осмысливая свою писательскую судьбу, думаю:
– Кому было бы плохо, если бы в 1968-м году вышла в журнале «Новый мир», руководимом А.Твардовским, моя повесть «Переполох»? Ведь речь там шла о достоинстве человеческом, о справедливости, об унизительности и нерациональности лжи, о ценности человеческой личности, а не о чем-то плохом и вредном. И ведь повесть была одобрена самим Твардовским, всей редколлегией «Нового мира», творческой элитой Москвы – режиссерами театров, кино… Повесть моя была ПОНЯТА. И все-таки ее не пустили. Кому же она была НЕ на пользу?
Ну, хорошо, мой так и не опубликованный роман «Обязательно завтра» остался рецензентами журналов и издательств непонятым, ладно. У них было другое мнение о наших проблемах, а особенно об эротике.
Но кого не устраивал выход «Высшей меры» в «Литературной газете» в 1976-м году? Ведь она была фактически ОДОБРЕНА всеми, кто ее читал. Речь в ней шла о необходимости соблюдать закон, о мерзости лжи и насилия, об ответственности людей за свое дело, о внимательности к судьбам других… О верности советским идеалам, а вовсе не против них! И все-таки Ваксберг и Чаковский поставили ей заслон. Кому это было выгодно?
Я уж не говорю о «Ростовской элегии», которая не вышла из печати в 1975-м году по вине лишь одного человека, который фактически ее не прочитал, потерял 17 страниц, а перед тем всех обнадежил.
– Кто организовал явное, подлое, трусливое замалчивание «Пирамиды» в 1987-1988 годах? Ведь теперь-то ни для кого не секрет, что это было несправедливо, что широкое обсуждение ее могло бы помочь улучшению состояния правоохранительной системы в нашей стране, а замалчивание – только ухудшило ее! Ведь даже в Верховном Суде СССР «Пирамида» была рекомендована для чтения работникам советской юстиции! Мне ведь даже была вручена «премия МВД» за эту повесть… И меня во столько мест приглашали на выступления в связи с «Пирамидой»! Хотя, как уже сказано, не от редакции журнала… Но КТО же все-таки был заинтересован в ЗАМАЛЧИВАНИИ ее в органах массовой информации? Первый зам? Думаю, что все же не он…
– КТО отгонял упорнейшим образом тот самый «бронетранспортер Судьбы», который подкатывал к дверям сначала моей комнаты в коммуналке, а потом и квартиры? Кто запрещал, запрещал, не пускал?
КТО? И ЗАЧЕМ? КОМУ это было выгодно?
Понимаю, какой шум поднимется и по выходе этой книги, если мне удастся ее, несмотря ни на что, опубликовать, а ИМ не удастся ее наглухо замолчать! Так и слышу:
– Неблагодарный! Злопамятный! Его печатали, а он! Ему все же предоставляли страницы для сомнительных опусов, а он! Авторское самолюбие болезненное! Ущемленность! Личные обиды! Неблагодарный, склочный, злопамятный! Правильно было сказано, что его – никак!
И все же хотелось бы мне знать: КОМУ выгодно было – и сейчас КОМУ выгодно? – НЕ ПУСКАТЬ, ЗАМАЛЧИВАТЬ, УНИЧТОЖАТЬ?
КОМУ на пользу? QUI BONO?…
Сейчас почти все мои «запретители», о которых была речь выше, покинули мир земной. Насколько я знаю, никто из них так и не увидел ничего хорошего в жизни. И, по-моему, так и не состоялись они в том качестве, в каком хотели… Так зачем же было упорно мешать другим? Зачем запрещать, переиначивать,