мной похожим образом, — возразил юноша, шагнув вперед. — Может, он и считал, что поступает правильно, но мое мнение его не интересовало. Я был для Пелия лишь вещью, которую он отшвырнул от себя подальше, за бескрайнюю водную гладь.
Ясон вдохнул побольше воздуха, прежде чем продолжить. Медея молчала, ее правая рука медленно поглаживала поверхность простого деревянного стола. Девушка выглядела отрешенной, но Ясон понимал, что она его внимательно слушала.
— Я действительно понимаю твои чувства. И презираю Ээта за его взгляды. Может, ты мне не поверишь или позовешь стражников, чтобы они схватили того, кто оскорбил владыку Колхиды. Сейчас мне все равно. Просто хочу, чтобы ты знала: я на твоей стороне!
— Даже несмотря на то, что я совершила? — спросила она, повернув к нему лицо.
Теперь они смотрели друг на друга. В воздухе повисла смесь недоверия и напряжения. Стоило Ясону сказать что-нибудь не так, уйти от ответа или неудачно пошутить, как их связь разрушится до основания. Медея сочтет его своим врагом с той же легкостью, с какой ранее проявляла интерес.
Осторожность советовала ему промолчать, уйти, пока еще не поздно… Вместо этого Ясон ответил:
— Не нужно задавать глупые вопросы. Тебя это не красит.
Он сам удивился дерзости, прозвучавшей в этих словах. Однако Медея не выглядела рассерженной, лишь приподняла брови.
— Ты сама говорила, что мне пришло время сбросить с души драные одеяния, которыми я прикрывался до этой поры, не так ли? Это произвело на меня впечатление.
Ясон не заметил, как начал говорить с нарастающим пылом. Он подступил вплотную к девушке. Его крепкая фигура, будто скала, возвысилась над невысокой и стройной Медеей.
— Меня предали почти все. Моя родня, мой собственный народ. Я знаю, как рассуждали Пелий и те, кто ему верен. «Уберем неудобного юношу, отправим его куда подальше, и нашему покою больше ничто не угрожает». Теперь твой отец хочет совершить точно такой же поступок. Но знаешь, что? Именно ты стала той, кто открыла глаза на мой образ жизни, на мою слабость. Хоть мы знакомы всего несколько дней, я начал смотреть на мир иначе! Когда-то я пытался довольствоваться малым — мирился с поражениями от Пелия, прислушивался к советам, которые приносили больше вреда, чем пользы… Но недавно все это потеряло значение. Да, причиной этому была ты! Как же я могу выбирать?
Неожиданно он схватил ее за руку. Горячие пальцы Ясона странно контрастировали с ледяной ладонью Медеи. Но легкое пожатие оказалось красноречивее любого ответа на его дерзкий жест. Не говоря ни слова, царевна внимала страстной речи предводителя аргонавтов.
— Я уверен, мы с тобой не так уж и различаемся. В казни преступника не было великого зла — твой отец сделал то же с его сообщниками, лишь используя иной предлог. Просто Ээт не способен понять твои взгляды, а люди склонны бояться неведомого. Но во мне страха нет! И если ты сама, без принуждения, захочешь отправиться в Иолк — клянусь, я буду счастлив.
Он замолчал и выпустил ее ладонь. Ясон ожидал упрека или возмущения, но Медея выглядела довольной.
— Мне не доводилось слышать подобные речи раньше. Это было… волнующе.
Она вдруг широко улыбнулась:
— Молодец, Ясон, будущий царь Иолка. Ты нашел нужные слова и воистину меня удивил.
Она немного выждала. Но Ясон ничего не ответил, лишь смотрел на нее пронзительным взглядом. Тогда Медея подняла руку и быстрым движением убрала с лица Ясона прядь волос. А затем провела пальцем по его щеке.
— Твоя гордость как вино, Ясон. Если ее мало, этот слабый, разбавленный водой напиток будет неприятен на вкус. Но если ее будет достаточно… Что ж, мне нравится твоя прямота. Кажется, я в тебе не ошиблась!
— Да, я был всего лишь подкрашенной водой вместо доброго вина. А затем мы встретились, — Ясон наклонился чуть ниже. Она спросила прямо:
— Скажи, что ты собираешься сделать? Примешь условия отца, попробуешь заполучить мое расположение?
— Кажется, ты заинтересована во мне ничуть не меньше, — решительно сказал он.
— Как знать. Не забывай, у нас столько же различий, сколько и сходства. Хочешь ужиться со жрицей Гекаты? Твое решение может оказаться слишком поспешным.
— Думаю, я способен и на это, — серьезно сказал юноша. Взгляд, который Медея подарила ему, предостерегал и подстегивал одновременно. Царевна прикусила нижнюю губу, ее глаза заблестели. Похоже, она была взволнована.
Глядя на нее, Ясон внезапно отважился произнести слова, которые еще днем не приходили ему в голову. Поддавшись чарам этой женщины, он решительно заявил:
— Других последователей у твоей богини в Колхиде не осталось. Так заявил Ээт. Но я хочу узнать о ней — а значит, и о тебе! — еще больше. Посвятишь меня?..
— Афина, покровительница Иолка, не обрадуется таким словам.
— Совоокая богиня, по слухам, заботится о моем городе, но лично мне ничего не дала. Пусть негодует, я не боюсь.
— Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом, — хотя царевна улыбалась, в ее в голосе звучало предупреждение.
Ни он, ни она не догадывались, что их разговор старательно подслушивали. За стеной стоял потрясенный до глубины души Меланион.
Он не мог поверить, что его друг и предводитель говорил всерьез такие вещи. Сначала мегарец хотел дождаться, когда Ясон покинет покои колхидской девы, и побеседовать с ним, но отринул эту мысль как неподобающую. Быстрыми, но осторожными шагами он удалился прочь.
На сегодня мегарский царевич услышал достаточно. Предстать перед Ясоном значило подставить под удар и Аталанту. Нет, пусть их подруга сама решит, как ей следовало поступить. До этой поры он не скажет ни единого слова остальным членам команды. Да и если бы сказал… Разве это что-нибудь изменит?..
Ясон мог поступать так, как сочтет нужным. Меланион не имел права вмешиваться в личные дела друга. Уже одно то, что ему приходилось следить за ним, донельзя раздражало честного юношу. Завтра он пойдет к Аталанте и все перескажет, а затем откажется от дальнейшей слежки.
Меланион с трудом подавил вздох. Уже давно он чувствовал, как прежняя личность Ясона слабела и менялась. Так вода со временем проделывает дыру в камне. Царевич Иолка позволил одержать над собой верх темным чувствам, и никто не смог бы с уверенностью предсказать, к чему это приведет.
Одно Меланион знал точно. Вспоминая Ясона в детстве, он ни за что бы не поверил, что этот добрый, но ранимый ребенок однажды увлечется кем-то вроде Медеи. Однако это случилось. Теперь все, что мегарец мог сделать, — это наблюдать за тем, как будут развиваться события.
Глава