Он и сам упал на четвереньки, видимо, решив попробовать новый способ передвижения, а Синеглаз рысцой потрусил вперед по уровню. Едва мутанты убрались восвояси, он уловил запах Савитри и услышал ее зов. Она пыталась спастись и защитить Пэгги, и Синеглаз не мог оставить ее безмолвный крик безответным.
— Глаша, куда ты? Это вовсе не мой уровень, — увещевала Камилла, пытаясь не отстать от мохнатого спутника, когда княжич, проплутав по задворкам города, спустился еще ниже… и неожиданно попал в людской водоворот.
В боевом запале, желая защитить Савитри, Синеглаз бы сейчас схватился не только с сотрудниками службы безопасности, но и с самим Великим Асуром. Но вскоре выяснилось, что легче стать жертвой давки, чем продвинуться в нужном направлении. Даже обличье роу-су не спасало. Оказавшиеся рядом люди и рады были бы посторониться, но их нес хаотичный, но могучий поток.
— Осторожнее, малыш, — предостерегала его Кристин.
Она следила за происходящим не только посредством ментальной связи, но и с помощью камер наблюдения, которые контролировал ее возлюбленный.
— На нижних уровнях творится настоящий ад! — согласилась с ней Савитри.
А потом сознание пронзил отчаянный крик обеих принцесс, и Синеглаз понял, что опоздал: агенты службы безопасности сумели добраться до махарани Сансары. Когда Савитри обмякла в руках похитителей, сраженная выпущенным почти в упор парализующим разрядом, внутри у Синеглаза тоже что-то словно оборвалось. Такого отчаяния и бессилия он не испытывал с момента гибели царицы Серебряной. А он зачем-то переживал по поводу мнимых жучков, боялся показаться Савитри на глаза, чтобы ее не выдать. Теперь даже если его не раздавят и не расплющат в этих вонючих коридорах, это лишь ненадолго отсрочит неизбежную гибель от удушья, когда Нарайан взорвет генераторы. Ползти униженно на брюхе и умолять, чтобы его взяли на «Эсперансу», княжич уж точно не станет.
— Нарайану и самому пока на борт не подняться, — кое-как справившись с первым шоком, напомнила ему Кристин. — Да и куда он полетит на корабле с неисправным двигателем и почти полностью разряженными аккумуляторами? После схватки с охотниками нам едва хватает энергии на функционирование защитного поля и систем жизнеобеспечения.
Синеглаз тоже немного успокоился. Стало быть, у них есть еще какое-то время. Кристин и ее друзья продолжают бороться, да и Эркюль с ребятами на руднике все еще ждут освобождения.
Пока княжич решил добраться до жилища Ндиди и Эйо и дождаться там хозяев и Пэгги. Ведомый запахом принцессы Савитри, он выбрался из толпы, с радостью обнаружив, что Камилла его не потеряла, и, распугивая мародеров, направился вперед по полутемному извилистому коридору. Как ни странно, на этом уровне воздух казался даже свежее. Пахло мылом, домашней едой, а людские запахи, у шахтеров, возвращающихся со смены, достаточно терпкие и крепкие, не несли отпечатка вынужденной болезненной праздности.
Они почти добрались до места, когда Камилла издала испуганно-сдавленный возглас и попыталась спрятаться или даже слиться со стеной, благо после путешествия по вентиляционным шахтам ее пижама выглядела не более опрятно, чем обшивка. Девочка, дрожа всем телом, указывала на чуть приоткрытую дверь, которую упорно и деловито вскрывали люди в форме сотрудников опеки.
Когда работа увенчалась успехом, и несчастная дверь слетела с петель, дорогу захватчикам преградила молодая и решительная женщина, кажется, соседка, которую Синеглаз пару раз видел глазами Савитри.
— Вы не имеете права! — начала она. — Я буду жаловаться. У Камо есть мать!
Но сотрудники опеки ее грубо отстранили и вошли внутрь.
— Вот так же забрали и меня, — прошептала Камилла.
Синеглаз неопределенно муркнул. Его охватил охотничий азарт, мышцы перекатывались под кожей, шерсть на загривке вздыбилась, задние лапы напружинились, готовясь к прыжку, хвост хлестал по бокам. Если он не сумел защитить принцессу, это не значит, что он готов позволить прихвостням ее безумного жениха врываться в дома к честным людям и отнимать у них детей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда княжич появился в проеме, один из сотрудников пытался добраться до мальчика, который, словно неразумный котенок, забрался на верхнюю полку, затиснувшись в самый дальний угол. Другой чиновник держал отчаянно сопротивляющуюся соседку, которая, к ее чести сказать, вместо того чтобы задать стрекача, пыталась ребенка подруги отстоять.
Сингелаз успел заметить, что у обоих типов из опеки парализаторы спрятаны и стоят на предохранителях. А реакция роу-су всегда превосходила человеческую. Первым его гнев испытал чиновник, державший женщину. Княжич даже вспомнил, что ее звали Гаэтаной. Трудно сказать, почему ей дали такое имя, но в тот момент, когда зубы роу-су в один укус переломили ее обидчику хребет, она зашлась в диком крике, напоминающем гусиное «га-га-га», раздражая чуткие кошачьи уши и наполняя Синеглаза яростью. К счастью, человеческий разум позволил этот бурный поток перенаправить на второго чиновника. Тот успел обернуться и теперь пятился, пытаясь дотянуться до парализатора.
Синеглаз, понятное дело, это ему не позволил. Пока чиновник топтал пакеты с бельем, ронял со звоном посуду и крушил подрамники, княжич мощным ударом лапы сломал ему правую руку, а потом опрокинул навзничь, одновременно вгрызаясь зубами в горло и вспарывая когтями грудную клетку и живот, мстя за безвестную соседку Камиллы и сотни других детей, которых безжалостно принесли в жертву, чтобы продлить жизнь кучке зажравшихся магнатов. Пожалуй, даже Хоал не требовал таких страшных гекатомб.
Когда оба сотрудника опеки перестали дергаться и затихли, источая отвратительный запах крови и испражнений, Синеглаз, брезгливо отряхивая лапы, перебрался на соседний топчан, приводя в порядок когти и шерсть и пытаясь взглядом отыскать Камиллу и остальных. Его отважная спутница обнаружилась на верхнем топчане вместе с Гаэтаной и Камо. Похоже, бедная женщина, едва оказавшись на свободе, последовала за своим подопечным, прихватив с собой и Камиллу.
Когда в коридоре раздались шаги и знакомые голоса, Гаэтана выдохнула с явным облегчением, но своего поста так и не покинула. Синеглаз тоже решил не делать лишних движений, готовый в любой момент атаковать. Хотя из всех новоприбывших княжич был лично знаком только с Пэгги, и Брендана, и его Рукодельницу, и верного паладина Савитри он сразу узнал, поскольку видел их глазами принцессы. Другое дело, что в черно-белом кошачьем диапазоне все люди выглядели немного непривычно, и они, конечно же, не ожидали такой встречи.
— Откуда в городе мог взяться роу-су? — с профессиональной точностью определив вид родового тотема княжича, взъерошил волосы на взмыленном затылке Брендан.
— А это, часом, не тот малец из команды Шварценберга, которого кэп называл кошаком? — высказала верное предположение Пэгги. — Когда мы на пустоши отбили мою Савитри, он еще втирал ей, что умеет в горного кота превращаться.
— Княжич с Васуки, сын цареубийцы? — нахмурился Брендан.
— Его зовут Синеглаз, — подала голос Камилла. — Мы познакомились в лазарете лицея и ушли оттуда по тайному ходу на плантации, — добавила она, вкратце поведав об основной причине своего побега.
— Сейчас проверим, какой такой Синеглаз, — проговорил Брендан, пружинящим шагом прирожденного воина входя в комнату.
— Позволите, Ваше высочество?
Он осторожно протянул руку к мохнатой серой морде. Княжич нащупал раскрытую ладонь усами, потом церемонно ткнулся мокрым носом. Подтверждая дружелюбие намерений, он даже позволил себя погладить и дал почесать за ухом, хотя прикосновений к загривку избегал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, я же говорила, — облегченно выдохнула Пэгги, переступая порог и деловито обыскивая мертвецов. — Дельный пацан, хотя и оборотень.
— Тайный ход Маркуса Левенталя ему могла подсказать только Кристин, — из-за плеча брата следя за действиями Брендана и боевого андроида, подала голос Эйо. — Савитри рассказывала, что мальчик угодил на больничную койку, поскольку поделился своей энергией.