— Три миллиона сто тысяч, — голос Марувера опять перешёл на писк.
Ставки звучали одна за другой, и меньше, чем за минуту, цена поднялась до тридцати миллионов. Рейн начал:
— Пятьдесят…
Сирейн поднял руку, и подручные Ньорда и Филова, схватившись за оставшиеся ножи и кинжалы, бросились на людей Л-Арджана, а затем зал озарила вспышка.
Раз сплёл руки, заставляя камни трещать и сыпаться, и казалось, Дом начал сходить с опор. Яркие, слепящий свет застилал всё вокруг, из-за него приходилось жмуриться и прятать лицо, и мир сузился до звуков — удары, крики, сопение и скрежет камней.
Увидев, как Найдер тащит Ризара по полу, Раз снова вскинул руки. Связки внутри будто лопались и разрывались, но он всё равно тянул ладони вверх, и стекло с оглушающим звоном ломалось, летело вниз острым дождём, а каменный пол рушился. Крики всё нарастали, превращаясь в единый хор — хор разгорячённых, испуганных голосов.
Раз пробирался на ощупь, чувствуя, как стеклянная крошка впивается в ладони, как руки то и дело нащупывают не пол — дыру, и отползал в другую сторону, пробираясь туда, где должен был находиться выход — а там ли?
Свет начал слабеть, и предметы вновь обретали контуры. Раз увидел дверь всего в двух метрах — она уже была открыта, и с площади слышались крики и верещание. Он обернулся, оглядывая зал — стул, к которому был привязан Лаэрт, пустовал, не было и Найдера с Джо, но Рена так и стояла среди камней и стекла, на маленьком пяточке, из последних сил, самыми мизинцами стараясь удержать вспышку. Вокруг ползали короли и их подручные, министры, порезанные, припорошенные пылью, тыкались во все стороны, как слепые котята, и на ощупь брели к двери.
Раз рванулся к Рене, перепрыгивая с одного островка на другой, но камни уже не поддавались ему — они истончались и сыпались, открывая комнаты и коридоры подземелий. Он схватил Рену за руку и, крепко прижав к себе, кинулся к выходу. Они вместе выскочили, даже скорее выпрыгнули и упали на лестницу, затем побежали по площади, по улицам и переулкам, под крики, возгласы и сотни взглядов.
С тяжёлым дыханием Раз остановился между двух тёмных, нависающих, как гиганты, домов. Найдер, скривившись, тёр больную ногу. Джо беспокойно переминалась и то и дело смотрела в сторону, откуда они прибежали. Даже проклятый Лаэрт, наконец, показал эмоции, смотря таким растерянным, перепуганным взглядом.
И всё же они были вместе, они сбежали. И где-то там, под камнями, остался другой «Лаэрт», и больше брата не будут искать. И пусть и министры, и короли начнут разыскивать их, это уже не важно.
Громко выдохнув, Раз одну руку положил на плечо Найдера, другую — на плечо Лаэрта.
— Всё.
Рена была бледна, она прижимала к груди дрожащие, перемотанные руки, но голос звучал сильно:
— Город не простит.
— Да и к чёрту его! — Найдер выпрямился.
— К чёрту, — отозвалась Рена, на лице появилась сумасшедшая улыбка.
— Кираз, у меня к тебе есть несколько вопросов, — Лаэрт тоже заулыбался, ещё более дикой улыбкой.
— Да иди ты со своими вопросами! — воскликнул Раз и, не сдержавшись, крепко обнял брата.
— Ааа, — протянул Найдер и хлопнул их по спинам.
— Да, ааа! — засмеялась Джо и напрыгнула сверху, обнимая всех.
Раз почувствовал, как Рена осторожно подошла сзади, и они секунду простояли такой кучей, а затем также быстро разошлись.
— Всё, пора уходить, — Найдер махнул рукой и, тяжело припадая на больную ногу, двинулся по переулку — трость уверенно застучала по мостовой.
— Дело кончено, — Раз устало провёл ладонью по лицу.
— Не так мы хотели его закончить, — Рена покачала головой, снова став серьёзной.
Найдер остановился и поднял руки.
— Не так?
Оша медленно повернулся, на лице опять появилась та проклятая ухмылка. Он расстегнул рубашку. К телу были привязаны пачки линиров.
Они получили свои миллионы.
36. Найти что-то новое
На проспекте Свободы было шумно и суетно. Заканчивался рабочий день, и сотни служащих, банкиров, учёных одновременно вышли из разных дверей. Никто не говорил про работу, про домашние дела — только про День прогресса. Новость не утихала и будоражила уже которые сутки. Кто-то поверил, что произошёл несчастный случай, вызванный неудачным экспериментом, кто-то открыто обвинил министров, а третьи проглотили слова про то, что это было нападение, спланированное цаевскими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Раз и Найдер медленно шли под сенью деревьев, переплетающих серебряные кроны на манер арки. Фигура в чёрном пальто, нагнав их, молча встала рядом. Раз достал из сумки металлический контейнер и протянул Рейну Л-Арджану. Тот щёлкнул замком, пересчитал количество образцов и убрал к себе.
— Когда вы уезжаете? — без капли дружелюбия спросил Найдер.
— Через три часа. Ваши министры позаботились о том, чтобы корабль вышел раньше расписания.
Раз потянулся в карман, но пачка сигарет оказалась пуста. Рейн протянул ему свою: с нарисованным парусником, из Кимчии — такие курил отец. Раз осторожно вытянул сигарету — так просто брать что-то у главы другого государства, им, парням из Цая?
Но это было так. С Рейном они заключили уговор — образцы Лаэрта в обмен на то, что тот бросит вызов всему Киону. Однако теперь у министров не было повода объявлять войну Кирии — ни одна из сторон не получила своего, а правда осталась внутри стен Дома.
— Почему? — спросил Раз. Он не задавал этот вопрос раньше, но тот всегда просился наружу. — Мы же просто преступники из Цая, почему вы стали слушать нас?
Рейн тоже достал из пачки сигарету и затянулся с явным наслаждением. Он держался с прежним достоинством, но в этом момент почувствовалось в нём что-то более знакомое, то, что было у них самих и у всех цаевских.
— Почему? — переспросил Рейн. — Жизнь может сложиться по-разному. Сегодня ты крыса, которая прячется в канаве, завтра — король, а послезавтра — уже революционер. Чтобы добиться своего, надо уметь слушать всех и не бояться прикоснуться к любой из сторон. Я был на вашем месте, я должен был дать шанс сказать.
— Отлично, — процедил Найдер. — А теперь нам пора.
Он первым свернул на боковую дорожку аллеи, мигом затерявшись в толпе.
— Спасибо, — сказал Раз Рейну.
— Поговори с братом. Я знаю, как это важно.
Рейн сдержанно кивнул и направился в другую сторону. Раз несколько секунд смотрел ему вслед, гадая, как кирийский черт узнал правду, а затем зашагал за Найдером.
— Это последняя, — проворчала Тирьянка, ставя на стол бутылку с домашним вином. — Убирайтесь уже, а? Все мои запасы съели!
Женщина с грозным видом покачала указательным пальцем и вышла с кухни. Раз знал, что она это не всерьёз, хотя они действительно задержались у оша дольше, чем планировали.
В городе стало неспокойно, корабли и поезда обыскивали, а улицы патрулировало большее количество гвардейцев. Они затаились, чтобы переждать и отдохнуть, дать бесконечным синякам, ссадинам и порезам зажить. И как бы ни хотелось продлить такую жизнь: когда все вместе, на тесной кухне, с огромными кружками чая, а может, даже вином, так не могло продолжаться вечно.
— Да скоро, скоро! — откликнулся Найдер, открывая бутылку и разливая вино по глиняным чайным чашкам.
— Скоро, — эхом отозвалась Рена и сделала крошечный глоток.
Пальцы у неё уже зажили, хотя всё равно двигала она ими медленнее и аккуратнее, чем раньше. Несмотря на поднявшуюся за окном метель, на привычку носить чёрное, сегодня нортийка была в светлом платье, и взгляд как-то сам собой возвращался к ней снова и снова.
— Если выберемся, — добавила Рена, без страха, просто как факт.
— Ну и ладно, я уже устала сидеть здесь, — Джо скривилась. — Может, не всё так плохо? Мы же всегда находили выход.
— Да, всего-то постоянные гвардейские патрули, увеличившееся количество полиции и ещё несколько бандитов, которые не прочь отрезать нам головы.