Читать интересную книгу Дело о говорящем попугае - Эмили Родда

— Сам ты плод на ветке, — сказал я.

Перси остановился и посмотрел на меня.

— Чашку чаю? — спросил он.

— Нет, спасибо.

— Чашку чаю? Глупый Ник. Кри-кля!

Перси оставался один, пока я обедал на кухне. Потом я позвонил мадам Кларис, но опять услышал автоответчик. Оставил сообщение, что попугай у меня, назвал свой адрес и телефон.

Я решил посмотреть телевизор, но не мог сконцентрироваться. Все время думал о Перси и боялся, что он перевернет мою комнату вверх дном. В конце концов я отправился взглянуть, как там дела.

Перси сидел на книжной полке. Он съел часть крышки от моей копии «Короля ринга», которой была прикрыта чашка с водой, и разбросал весь корм по столу. Вдобавок этот разбойник выдвинул почти все ящики стола и снял колпачки со всех фломастеров.

Наведя порядок, я начал играть на компьютере, но Перси разгуливал по клавиатуре, и мне пришлось прекратить. Затем мы с Перси чудесно побеседовали о чае, о малыше на горящей палубе и представились друг другу еще раз. Потом я услышал, что пришли мама с папой.

Я решил не рассказывать им о Перси, по крайней мере до утра. Мама наверняка скажет, что держать птицу в спальне негигиенично, и будет волноваться до тех пор, пока я не отнесу попугая в прачечную.

А мне почему-то не хотелось запирать Перси одного в чужой холодной комнате. Разумеется, он доставлял неудобства и неприятности. Я и не думал привязываться к нему. Но сейчас он был здесь и выглядел счастливым, и мне не хотелось огорчать его даже мысленно.

Я становлюсь мягкотелым, сказал я себе.

Я погасил свет и начал раздеваться. Если мама с папой решат, что я сплю, то не станут входить. А их спальня довольно далеко от моей. Может, они не услышат бормотания Перси, И мы будем в безопасности до утра. Перси же нахохлился и наблюдал за мной, сидя на книжной полке:

Внизу морской простор бурлит,А он с вершин за ним следит,И вдруг, как молния, летит Кри-кля!

— Смотри сам не слети! — сказал я. — Спокойной ночи, Перси.

— Спокойной ночи, Перси. Спокойной ночи, Ник. Спокойной ночи, Мэри. Глупый Ник. Ники, Ники, глупый Ник. Кри-кля! Спокойной ночи, Ники! Спокойной ночи, Мэри! Кри-кля!

Глава XIII

НОЧНОЙ КОШМАР

Всю ночь я провел в полудреме, прислушиваясь к тому, как Перси царапает пол, клюет зерна и карабкается по мебели. И всю ночь попугай что-то бормотал. Один раз он подошел к кровати, разрыл клювом простыни и начал щипать меня за волосы.

Я хотел удушить его, но у меня не было сил. Я устал до смерти. Время еле ползло. Помню, что начало светать. Затем я, видно, провалился в сон на несколько минут. И когда попугай громогласно приветствовал восход солнца, я подпрыгнул до потолка.

Крик Перси мог поднять мертвого. Попугай снова заорал, потом еще.

Я уселся в кровати, чувствуя, как сердце бьется где-то на уровне шеи. Глаза буквально вылезли из орбит.

В дверь забарабанили.

— Нико, Нико!

Это была мама.

— Все в порядке, мам, — крикнул я. Но было уже поздно, она вошла в комнату.

— Чашка чаю? — с надеждой спросил Перси.

Мама вскрикнула.

— Тоула, что случилось? Ответь мне, Тоула. Ты где? — Теперь и отец встал и направился сюда.

Я выполз из кровати, стараясь вернуть сердце на место.

Мама показала на Перси. Он раскачивался на люстре, переминаясь с ноги на ногу.

— Что это? — взвизгнула она.

— Это просто Перси, мам, — ответил я, стараясь говорить. небрежно. — Это попугай, которого мы искали. Помнишь фотографию в «Пере»? Мы нашли его, здорово, правда?

— Глупый Ник, — сказал Перси. — Глупый Перси. Глупая Мэри, Глупые дураки!

В дверях показалось взбешенное лицо отца.

— Ники, ты что, держал… это… в своей спальне всю ночь? — вопросила мама. — Ты что, не знаешь, что птицы — разносчики болезней? Ты что, хочешь, чтобы мы все умерли?

— Не думаю, что такое случится, мам.

Я знал, что очень важно выглядеть спокойным. Отец не любит, когда его будят. Я, правда, тоже. Но я ведь не стоял в дверях взбешенный, небритый и рычащий, как отец.

— Твоего отца мог инфаркт хватить, — продолжала мама. — Этот крик! Я думала, на тебя напали!

— Мне очень жаль, что мы потревожили вас, — отвечал я, быстро соображая. — Не волнуйтесь. Я должен был следить за попугаем только эту ночь, никто больше не мог его взять. Сегодня я избавлюсь от него. Сделаю это прямо сейчас. Унесу его отсюда.

Отец снова зарычал, повернулся и, тяжело ступая, отправился обратно в постель. Было ясно, что он займется мной позднее. Мама обеспокоенно нахмурилась:

— Вымой руки, Ники.

Испуганно посмотрев на Перси еще раз, она последовала за отцом.

Я сел на край кровати, раскачиваясь в разные стороны. Удивительно, как меня после всего этого паралич не разбил.

— Ты всегда так орешь ни свет ни заря? — спросил я попугая. — Или только когда все спят?

— Малыш на палубе стоял! Выслушайте. Глупая Мэри. Глупый Том. Чашка чаю? Помнишь, Ник?

— Еще бы, — ответил я, с трудом одеваясь. — Эту ночь я точно запомню на всю жизнь.

Перси спустился с лампы, уселся мне на плечо, наклонился и забубнил мне в ухо:

— Глупый Ник. Глупый Ник. Глупая Мэри.

— Здесь нет никакой Мэри, — буркнул я, запихивая ноги в ботинки. Затем в моем затуманенном бессонницей мозгу появился просвет.

Мэри — так, видимо, зовут мисс Бельведер. Почему же я не подумал об этом раньше?

Быстро зашнуровав ботинки, я выскочил из комнаты. Пока я на цыпочках пробирался по холлу, острые коготки Перси глубоко впились в мое плечо, но я не обращал на это внимания. Я был озабочен только тем, как добраться до телефона. И телефонной книги.

Перерыв книгу, я дошел до фамилии Бельведер. Конечно! Полно М. Бельведер. В Рейвен-Хилл, разумеется, ни одной. Но, как заметил Том, никто и не говорил, что мисс Бельведер живет здесь, в пригороде. Она могла приехать к мадам Кларис откуда-нибудь еще.

Я взглянул на часы. Для звонков, пожалуй, рановато. Что ж, можно помечтать. Через пару часов я наверняка буду беседовать с мисс Бельведер. А потом смогу отдать ей Перси. А потом получить вознаграждение. А потом пойти домой и немного поспать. Дела, похоже, шли на лад.

— Николас, забери отсюда эту птицу.

А я и не слышал, как мама вошла в кухню. Я набирал номер уже шестой М. Бельведер, но быстро положил трубку. Ему или ей придется подождать.

Те пятеро, кому я уже позвонил, почему-то были не слишком рады поболтать со мной. Они считали, что половина восьмого утра в субботу — слишком рано для беседы с незнакомым подростком о попугаях, которых они не знают. Забавные люди!

Перси теребил мое ухо, а я его отталкивал.

— Он хорошо себя ведет, мам, — сказал я. — Вот я и принес его сюда. Мне нужно сделать несколько звонков.

— В такую рань? — Мама покачала головой и проскользнула мимо меня поставить чайник. — Ники, мне кажется, ты сходишь с ума.

Я устало кивнул. Может, она права.

— Папа тобой недоволен, — продолжала мама, грохоча чашками, чтобы показать, что она тоже не в восторге. — Твой отец не любит кричащих птиц.

— А кто любит, — мрачно пробормотал я, переводя палец к следующей М. Бельведер.

Перси раскачивался на моем плече.

— Чашка чаю? — крякнул он, глядя на чашки.

— Твой отец не любит их еще со времен Бельведер-стрит. Каждое утро — крик, крик, крик. Он говорил мне: «Тоула, когда-нибудь я придушу эту птицу. Меня не волнует, что скажет этот маньяк напротив. Подожди только». А я говорила ему…

Не знаю, почему я так долго прозревал. Меня извиняет только то, что мой мозг пострадал от недосыпа. Но наконец-то я понял.

Зовут Мэри. Бельведер-стрит. Попугай, сводивший отца с ума, когда они там жили.

— У Селуина Берда и его сестры Мэри был попугай, — завопил я. — Попугай, который орал на рассвете. На Бельведер-стрит.

Мама остановилась в середине предложения и уставилась на меня.

— Именно об этом я тебе и говорила.

Затем она озабоченно нахмурилась:

— Ники, ты не болен? — Она потянулась потрогать мой лоб.

Я покачал головой:

— Нет, не болен, ма. Просто я дурак. Круглый дурак.

— Глупый Ник, — угодливо согласился попугай.

— Ты прав, Перси.

Я потянулся к телефону и набрал номер Лиз.

Глава XIV

ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ

Часом позже я уже вел всех на Бельведер-стрит. Под мышкой у меня была коробка с Перси.

— Ник, ты уверен? — озабоченно спросила Лиз. — А вдруг мы ошиблись?

— Тогда на нас просто наорут. — Том умиротворенно жевал огромный банан, который, видимо, составлял заключительную часть его завтрака. — Ну и что в этом такого?

Покосившись на него, я пожалел, что взял его с собой. Он выглядел еще более нелепо, чем обычно. На нем были мешковатые клетчатые брюки, купленные, видимо, на распродаже подержанных вещей, и великоватая размера на три красная тенниска с белой надписью на груди: «Живая легенда». Волосы торчали в разные стороны,