– Я мог бы заставить вас видеть все в более радужном свете.
Сердце Тэсс сжалось, и она отвернулась, чтобы не видеть его самодовольной физиономии.
– Только похитив женщину, вы можете заставить ее быть с вами, – съязвила пленница.
– Вовсе нет. Предпочитаю более утонченные методы. Попробую вас с ними познакомить, мисс.
Когда он прижал ее к себе, Тэсс попыталась закричать, но голос не повиновался. Она стремилась остаться холодной как льдинка и вырваться из его объятий, но, ощутив жар его груди, безвольно поникла.
Он приподнял ее лицо и прижался губами к ее пылающему рту. Она ощутила еще большую слабость перед нахлынувшей бурей неизведанных чувств. Но странно, она не хотела, чтобы он ее целовал. Не хотела… Однако устоять перед кипучей страстью Гранта не смогла. Ее воля была сломлена. Когда он снова приник к губам в жадном долгом поцелуе, она не только не сопротивлялась, а, напротив, испытывала блаженство…
Закрыв глаза, Тэсс попыталась хоть немного взять себя в руки. Но это было все равно, что сдвинуть с места Эйфелеву башню. Боже, как она смогла настолько потерять самообладание. Где же ее женская гордость, самолюбие?!
Когда Хедли наконец отпустил ее, она еле держалась на ногах. Она чувствовала, что губы у нее распухли, а в глазах стоял туман.
– Я вас ненавижу, – прошептала Тэсс, боясь произнести совсем другие слова.
Глаза Гранта весело засверкали.
– У вас довольно странный способ проявлять свою ненависть. Мне это может понравиться.
Тэсс вымученно улыбнулась.
– Тогда, наверно, мне нужно пустить в ход все свое обаяние. – Она была готова на любые испытания, лишь бы избавиться от него, хотя и не понимала, чего же ей самой-то хочется на самом деле. Противоречия раздирали сердце и душу Тэсс, не искушенной в превратностях любви.
Хедли покачал головой.
– Мы испытали такие упоительные мгновения, перед которыми меркнет ваше бесспорное обаяние.
– Пошли вы к черту!
Тэсс огляделась, ища чего-нибудь под рукой, чтобы швырнуть в него, но Хедли уже вернулся на мостик и запустил мотор, предоставив пленнице полную свободу негодовать. Помимо своей воли она замечала его каждое гибкое движение, каждое прикосновение его ладоней к рычагам управления. Хуже всего было то, что живое воображение тут же представляло эти магические прикосновения к ее, Тэсс, коже. Она содрогнулась, кляня себя за то, что позволила Хедли до такой степени возбудить ее. Но она не знала, как противостоять неодолимому влечению к нему. Может, он ее судьба?
При виде острова, возникающего из бирюзовых волн, Тэсс испытала огромное облегчение. Ей хотелось скорее очутиться на Пероне. Зеленый массив, как ожерельем, был окаймлен белоснежным песком отмелей. Среди зелени она заметила несколько домов, потом увидела пристань. Хедли направил к ней катер, и вскоре судно мягко закачалось на воде, беззвучно ударяясь о светлые, отполированные водой бревна.
Хедли перенес на причал несколько ящиков, вероятно с продуктами, бросил сверху дорожную сумку Тэсс и лишь потом протянул ей руку. Когда крепкие пальцы сжали ладонь Тэсс, она не среагировала на прикосновение, на этот раз сумев сдержаться.
Несмотря на грозное предупреждение, что весь остров находится у Гранта в подчинении, она верила, что кто-нибудь поможет ей вернуться на материк. А вдруг найдется телефон и можно будет вызвать лодку, чтобы выбраться отсюда? Она оплатит услугу, сколько бы ни запросили, даже если на это уйдут все отпускные, лишь бы покончить с этим непристойным фарсом.
Чтобы успокоиться, она спросила первое, что пришло в голову:
– Вы сказали, что вам принадлежит часть острова. Каким образом вы ее получили?
– Выиграл в покер.
Конечно, он и не думал, что Тэсс поверит в такую выдумку.
– А если серьезно? Это собственность вашей семьи?
Хедли насмешливо улыбнулся.
– У моей семьи не было даже самого ничтожного состояния. Отец работал геологом, а мать следовала за ним повсюду, таская меня за собой. Я был подростком, когда они наконец получили в наследство дом деда с отцовской стороны в Сарасоте и осели там. Именно тогда с нами стала жить Урсула. Несколько лет продолжалась игра в счастливое семейство, а потом машину с родителями смыло волной с шоссе.
Тэсс с чувством сострадания взглянула на него.
– Мне очень жаль.
– Избавьте меня от ваших сожалений.
– Не грубите. Я сама росла в приютах и чуть больше вашего знаю, что такое не иметь семейных корней.
Мужчина презрительно хмыкнул.
– Если вы стараетесь завоевать мои симпатии, то не трудитесь. Ваших родителей звали Сузи и Эндрю Уайл, они из Таллахасси. Я проверил о вас все данные, когда вернулся с приема.
– Что?! Как вы смели?! Вам ничего не стоит залезть человеку в душу!
– Я сделал это не для себя, – ответил он без тени раскаяния.
– Что ж, если бы вы копнули поглубже, то узнали бы, что это не родные мать и отец. Они взяли меня из частного приюта, когда мне было тринадцать. Эти великодушные и добрые люди дали мне образование и будущее. Я взяла их фамилию из глубокой благодарности за все, что они для меня сделали. В сущности, эти люди подарили мне жизнь.
И опять – ни малейшего намека на раскаяние, что ее уже не удивляло.
– Что же случилось с вашими настоящими родителями?
Его вряд ли интересовала их судьба, но Тэсс захотелось рассказать ему, хотя бы для того, чтобы устранить подозрения.
– Моя мать была тяжело больна и не могла обо мне заботиться. Меня отдали в приют в шесть лет. – Она повторила то немногое, что ей сообщили, когда выросла. – Отца я не помню.
– Вы никогда не пытались отыскать свою мать?
– Она умерла много лет назад. Теперь Уайлы и есть моя настоящая семья.
– Да, тяжело. Неудивительно, что вас потянуло к Вернам.
– Это совсем не так. Уайлы были любящими заботливыми родителями, о каких только мог мечтать ребенок. Я любила их не меньше, чем если была бы родной дочерью.
– Никогда не сдаетесь, доктор? – Его хрипловатый смешок был сродни рычанию тигра.
– На том стою, и не забывайте об этом, мистер Грант, – предупредила Тэсс.
Прихватив ящики и ее сумку, Хедли направился через кусты, и ей ничего не оставалось, как пойти за ним к дому, выстроенному в колониальном стиле. Коттедж выходил прямо на пляж. Крытая веранда была пристроена с запада. Океанский бриз влетал через жалюзи, затемняющие окна; дощатая обшивка, выкрашенная в белый цвет, отражала солнечные лучи. Наружная крытая лестница вела из жилого здания к площадке под домом, стоявшим на каменных подпорках. Строение было расположено таким образом, что отовсюду взору открывался изумительный вид на сине-бирюзовый океан, высокое небо, близлежащие островки, напоминающие изумрудного цвета букеты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});