Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Очень жаль лишать тебя иллюзий, но покойники не способны выходить из могилы. Естественно, мерзавца следует найти и наказать! Хочешь, я тебе помогу? Если сейчас мы вместе подумаем, составим полный список твоих знакомых, то в нем непременно окажется и «шутник».
Ия опустила голову.
– Нет, это Зоя! Она жива!
– Прости, я понимаю, твое горе безгранично, но люди не встают из гроба.
– Видела надпись: «Гу любит Фо, помоги»?
– Да, конечно.
– Эти два слога – детские прозвища, о них не знает никто, кроме нас с дочкой. «Фо» – сокращение от «фонарик», – монотонно продолжила Ия. – В детстве я прочитала Зое сказку про гусеницу, которая с фонариком искала друзей. История так понравилась девочке, что мы с ней стали разыгрывать действие по ролям. Ясное дело, дочка была гусеницей, а я всеми остальными. Ну а потом как-то прилипло: Зоя стала называться «Гу», а я «Фо». Мы эсэмэски так друг другу подписывали. Это она написала! Фо – обращение ко мне, понимаешь?
Крон закрыла руками лицо и глухо договорила:
– Моя маленькая, любимая Гу, Фо непременно отыщет тебя… Зоя жива! У нее отняли медальон… Дочку где-то держат… Помоги мне! Ну пожалуйста!
Мне стало до слез жаль бедную женщину.
– Хорошо, давай разбираться.
– Ты поверила! – закричала Ия.
– Ну… в жизни случается всякое, – обтекаемо ответила я, – порой самые фантастические предположения оказываются правдой.
– Зоя жива! Она вернется ко мне! Непременно!
Я встала и обняла Крон за плечи.
– Давай договоримся об одном: ты спокойно выслушаешь то, что я сумею узнать.
Ия откинулась на спинку стула, ее глаза из голубых стали темно-синими, а губы побелели.
– Если выяснится, что фото – жестокий розыгрыш, – через силу продолжила я, – тебе придется во второй раз похоронить Зою.
– Полагаешь, некто до такой степени ненавидит меня?
– Согласись, – сказала я, – медальон может быть просто похожим на Зоин. Я поеду в поликлинику и потолкую с врачом, очень осторожно выясню, откуда у нее драгоценность. Можешь дать мне свой телефон? Не номер, а аппарат.
– Бери, только зачем?
– У меня есть приятель, отличный эксперт, попрошу его изучить фото, пусть определит, один ли человек на снимке и у тебя в мобильнике.
– А он не может ошибиться? – напряглась Ия.
– Нет, Федор специалист высокого класса, – заверила я, – если он скажет: это фотомонтаж, начнем искать человека, которому ты досадила. Кстати, перебери мысленно знакомых, подчиненных, есть ли среди них обиженные госпожой Крон или завистники.
– А если эксперт подтвердит, что на постели сидит Зоя, тогда как?
Я откашлялась и решительно ответила:
– Тогда придется признать существование загробной жизни и уйти в монастырь замаливать грехи. Ладно, хватит заниматься ерундой. Как, ты сказала, зовут врача с медальоном? А заодно назови координаты Аллочки, лучшей подруги Зои.
– Ирина Львовна Мячина заведует терапевтическим отделением в поликлинике, где мы с тобой познакомились, – выдавила из себя Ия, – а Аллочкин телефон легко запомнить, он из одинаковых цифр…
Глава 7
Сев в машину, я позвонила Федору, о котором упоминала в разговоре с Крон, и, о чудо, моментально услышала покашливание и глухой голос:
– Слушаю, Бологоев!
– Ой, Феденька, ты на работе!
– Привет, Лампа, – вновь закашлял приятель.
– Ты просто быстроухий олень! Сразу узнаешь человека! – восхитилась я. Потом, решив, что кашу маслом не испортить, добавила: – Настоящий профессионал.
– Понимаешь, Романова, – засмеялся эксперт, – в Москве найдется мало людей, которые звонят тебе на службу, а затем начинают удивляться, обнаружив разыскиваемый объект в рабочем кабинете. Это нелогично! Вот набери ты номер зоопарка и услышь мой нежный голосок, тут твое изумление было бы понятно.
– Очень даже логично, – возразила я, – ты вполне мог быть на выезде.
– А перл про быстроухого оленя? – хмыкнул Федя. – Сильное заявление! Назови еще хоть одну блондинку, способную на подобное высказывание.
Я решила не обращать внимания на зубоскальство Бологоева.
– Федюнчик, окажи любезность, помоги!
– Опять разбирать чьи-нибудь каракули? Уволь! Я занят по горло, – решил избавиться от меня эксперт.
– Нет-нет, речь идет вовсе не о моих служебных делах, – пустилась я на хитрость, – Вовка заболел.
– Костин? – встревожился Федор. – Что с ним?
Я на секунду замялась. Не очень-то красиво ставить в известность о проблемах майора его сослуживца, но мне на самом деле требуется проконсультироваться у специалиста, показать ему результаты УЗИ, а Катя уехала в командировку, связи с ней нет.
– Отвечай немедленно, – потребовал Федя, – не молчи!
Я приняла решение.
– Можно я приеду? По телефону не сумею описать проблему, у меня при себе его УЗИ и анализ крови.
– Давай, – без лишних колебаний приказал Бологоев.
– Закажи пропуск и никому не говори о моем приходе.
– Лучше поторопись, Мата Хари, – отозвался Федор. – Да не заходи в общую комнату, встретимся в тридцать пятой.
Когда Бологоев увидел листок с черно-белыми пятнами, он цокнул языком.
– Это не УЗИ.
– А что? – удивилась я. – Врач сказал, Вовку просветили аппаратом.
– Умных машинок, при помощи которых теперь, на беду, можно изучить больного со всех сторон, напридумывали много, – нараспев пробубнил Федор, уставившись в непонятное мне сочетание линий.
– Врач сказал, что делали именно УЗИ.
– Угу, ясненько, – закивал Бологоев. – Ну, таперича колись! Зачем Костин поперся к коновалу?
Я изложила историю про тошноту и боль в желудке, Федор прищурился.
– Интересное кино.
– Так плохо? – испугалась я.
– Ваще, блин.
– Онкология?! – помертвела я.
– Ага, была, – закивал Бологоев. – Судя по представленному тобой материалу, объекту изучения хреновее некуда.
– Он умрет?!
– Ну, подобный поворот событий неудивителен, рано или поздно все мы в ящик сыграем, – равнодушно сообщил Федька, взял со стола булочку, откусил от нее, потом, спохватившись, протянул мне остатки плюшки. – Хочешь? Угощайся!
– Как ты можешь есть? – взвыла я.
– Так проголодался же, – пояснил эксперт.
– Вовка одной ногой в могиле, а ты… Хорош друг!
Бологоев запихнул в рот вторую половину булки и, быстро проглотив, заявил:
– Некоторые наблюдения вкупе с определенными размышлениями позволяют сделать выводы, косвенно указывающие на относительно стабильное состояние здоровья майора Костина.
– Ты можешь говорить по-человечески?
– Разве я лаю как собака? – хмыкнул Федька и схватил с подоконника бутылку воды.
– Издеваешься?
– Вовсе нет. То, что ты назвала результатом УЗИ, демонстрирует печальную картину. У несчастного N, если, как ты просишь, говорить по-человечески, отчекрыжили желудок. Скорей всего, была онкология в запущенной стадии, вот и ампутировали. Нет органа – нет проблемы. Вмешательство проводили недавно, ну… думаю… месяца три тому назад. Конечно, при вскрытии сказал бы точнее, а так могу лишь предполагать. Теперь глянем на анализ крови. Мда-а… Скажи, он принадлежит тому же объекту, что и снимок?
– Да, – прошептала я.
– Я не ошибся. Значит, онкология, – довольно зачирикал Федя. – Похоже, анализ в промежутке между «химией» сделали, лейкоцитов нет. Да-с! Долго он не протянет, хотя случаются чудеса. Вот у меня сосед… Такой положительный дядечка, прямо зубы сводило на него смотреть! Не человек, а электричка! В семь утра на работу уезжал, в девятнадцать возвращался, в субботу с женой-педагогом на рынок, в воскресенье к теще в гости. Во жизнь! Потом у него рак нашли, и запил мой соседушка по-черному. Жену бросил, про ейную маму позабыл, подался в деревню. Я его встретил в тот момент, когда он чемодан к метро пер. Увидел меня, остановился и говорит: «Ну, прощай, Федя. Решил я перед смертью месяц по-человечески пожить, для себя, один, с удочкой и самогонкой. Лечиться не стану. Какой смысл? Измучают только». Ну и пропал. Я уж решил, похоронили его. А тут, совершенно случайно, на вокзале увидел «покойничка». Румяный, веселый, бухой, бабенка около него, причем совсем не учительского вида. И чего оказалось? Онкология испарилась, теперь соседушка в колхозе обретается!
– Вовке тоже из Москвы надо уехать?
– А при чем тут майор? – осекся Федька.
– Ты результаты его исследования сейчас комментировал!
Эксперт почесал обширную лысину.
– Эх, Лампа! Кабы к твоей неуемной энергии еще и ума побольше… Сказал же, операцию бедолаге делали не так давно!
– И что?
– Вовка все время работал, больничный не брал.
– Подумаешь! Утром сходил в больницу, а вечером вышел. Разве так не бывет?
Бологоев повертел пальцем у виска.
– Ты того, да? После подобной операции люди не одну неделю в клинике лежат, потом инвалидность получают, строжайшую диету соблюдают. А Вовка сегодня утром на моих глазах здоровенный бутерброд с черной икрой сожрал и квасом запил. Я еще ему сказал: «Поосторожней с хавалом, скрутит на фиг!»
- Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Ошибка Девочки-с-пальчик - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Витязь в розовых штанах - Дарья Донцова - Детектив / Иронический детектив