Читать интересную книгу Падение - Пенелопа Дуглас

– Катерина. – Он машет мне рукой, хочет, чтобы я подошла.

– Папочка, я Джульетта, – бормочу я, но мать больно щиплет меня.

Мои губы дрожат, лицо сводит от боли. Я сделала что-то не так. Когда я делаю что-то плохое, она всегда щиплет меня, объясняя это тем, что на людях кричать неприлично.

Я вижу печаль на папином лице и опускаю руки, потому что хочу, чтобы он меня любил.

– Я просто шучу, – говорю я, улыбаясь как можно шире. – Я Катерина.

И бегу в папины объятия, купаясь в его любви, и обнимаю его крепко, хоть он и думает, что я – это моя сестра.

Мне не хотелось это признавать, но засранец Джекс сказал правду. Я не была моей умершей сестрой, Катериной, и, что еще хуже, я уже не знала, кто, черт возьми, вообще такая эта Джульетта. Меня практически не существовало.

Я ела мороженое, которое нравилось Кейси, чтобы не разочаровать отца в его счастливых заблуждениях. Каждое воскресенье я была обязана надевать в церковь туфли Mary Janes – только потому, что их любила Кейси. Я терпеть не могла Mary Janes, но должна была их носить, поэтому заставила себя полюбить их. Кем я хотела стать, когда вырасту? Ох, погодите. Кем хотела быть Кейси? Ведь папочке нравилось говорить с ней об этом, а я не должна была его расстраивать.

Моя сестра, умерев, была возведена в ранг совершенства. Она никогда не грызла ногти, не устраивала истерик, не слушала плохую музыку. Она была красивой, идеальной и живой.

Этой ночью я почти не спала, поэтому сейчас бродила по дому в полудреме. Зайдя в ванную и сняв пижамные шорты и майку, я включила душ и забралась под воду. Отяжелевшие конечности едва меня слушались, я чувствовала себя абсолютно разбитой.

Жалкая и беспомощная.

Я запрокинула голову и задрожала, ощутив теплую воду на коже. На улице было жарко и влажно, и в доме сохранялась температура около 26 градусов: мне не хотелось, чтобы счета за электричество выросли, пока я живу здесь. Но даже несмотря на то, что я постоянно отирала пот со лба, сейчас мне хотелось согреться.

Я повернула кран, сделав воду горячее, и она стала даже слишком горячей, но мне было плевать. Теперь меня хотя бы не трясло от холода.

«…чтобы ты, мокрая от пота, извивалась и умоляла меня».

Я запрокинула голову, прислонившись затылком к стене душевой кабинки и закрыв глаза.

«Я хотел прикоснуться к тебе языком, ощутить, какая ты влажная».

Я прикусила нижнюю губу, почувствовав, как между ног разливается жар, а голова идет кругом.

Возможно, все дело было в температуре воды или в воспоминании о его горячем дыхании совсем рядом с моим лицом. От него пахло яблоками, грушами и дождем.

Это был запах лета. Как чье-то дыхание могло пахнуть летом?

«Когда-то я фантазировал о том, как припру тебя к дверце шкафчика в школе…»

Я опустила руку и провела ладонью по внутренней поверхности бедра, не в силах сопротивляться желанию. Нужно было отдаться ему еще в школе, но я боялась, что он разрушит мою жизнь. Боялась, что запутает меня. И что же теперь стало со мной? Я ли это? Да, мне нужно было позволить ему трахнуть меня. Трахать меня по десять раз в день, когда бы он ни захотел, потому что тогда я по крайней мере снова стала бы Джульеттой, я почувствовала бы хоть что-то.

Я положила руку между ног и стала поглаживать себя средним пальцем, подаваясь бедрами навстречу.

О господи, как приятно. Я тяжело дышала, моя рука двигалась все быстрее.

Я была благодарна матери хотя бы за одну из ее инициатив.

За эпиляцию. Я решила удалять все волоски. Мне нравился результат, и я вдруг подумала о том, нравится ли такое Джексу. Мои пальцы касались гладкой кожи, и в животе нарастало напряжение.

Погрузив пальцы глубже, я подняла другую руку и сжала грудь, представляя, что это его руки гладят меня, а язык ласкает влагалище.

Черт. «Влагалище». Я никогда не употребляла таких слов, но Ник, напротив, постоянно использовала их в речи, и отчего-то сейчас это слово не казалось некстати.

Я простонала, водя пальцами вокруг клитора и чувствуя, как он пульсирует. Я хотела Джекса и представляла его.

Он продолжал касаться меня языком, и горячая струя воды оставляла на его теле сверкающие капли. Мне хотелось слизать их все.

Но сейчас он был занят мной. Его язык коснулся бедра, поднялся к животу; он начал вставать и обхватил ртом мою грудь. Затем, взяв меня за волосы сзади, посмотрел на меня сверху вниз и прошептал мне в губы: «Я хочу, чтобы ты обвила меня ногами за талию и оседлала».

– О боже, – выкрикнула я, все быстрее и быстрее поглаживая клитор. – Да.

Все мое тело пульсировало и горело огнем, и я хотела того, о чем никогда не мечтала с Лиамом. Оставив воду включенной, я вылезла из душа и поспешила в спальню. Вода лилась с меня на ковер. Рванув на себя ящик комода, я достала вибратор и, бросившись на кровать, легла на спину.

Разведя ноги в стороны, я включила вибратор на полную мощность, и он громко зажужжал. Проводя им вокруг клитора, я тяжело дышала – в животе все свело от наслаждения.

Твою мать!

Я начала ощущать, как волны удовольствия накатывают одна за другой. Мои веки затрепетали и закрылись, я выгнула спину, лежа на кровати. Я хотела больше, мне нужно было больше.

О господи.

Прижав вибратор к входу во влагалище, я прикусила нижнюю губу. Как же было хорошо.

– О, – простонала я, ощущая, как внутри все сотрясается и сжимается.

«Я хотел замарать тебя».

– Джекс. – Мой голос дрожал, я водила вибратором у входа во влагалище, не проникая внутрь, только дразня и массируя. Мои ноги тряслись от удовольствия, которое разрасталось внутри.

– О боже! – выкрикнула я, разведя ноги еще шире.

Все тело пылало, и я хотела этого больше всего на свете. Вибрации вызывали спазмы у меня в матке.

О боже. Быстрее, быстрее, быстрее…

Я выгнула спину, продолжая водить вибратором вверх и по кругу, все жестче и жестче массируя клитор.

– О боже. Твою мать! – выкрикнула я, содрогаясь и ловя ртом воздух. Циклон, начавшийся между ног, пробуравил насквозь все мое тело. – Да!

Я кончила, задыхаясь и издавая громкие стоны. Подняв руку, взяла себя за волосы и сжала их в кулаке.

Мои руки ныли от усталости, и я медленно открыла глаза, которые до сих пор были плотно зажмурены.

Господи. Я моргала, пытаясь сфокусировать взгляд на белом потолке.

Что я сделала?

– Послушай, если в ближайшем будущем мы сможем поговорить, будет просто здорово! – произнесла Шейн голосом парня из фильма «Офисное пространство». Было утро понедельника, и она шла за мной следом по школьным коридорам.

– Зачем ты вообще здесь? – спросила я, и в моем вопросе слышалось нескрываемое раздражение. На часах было восемь. Сегодня мой первый день занятий, а у Шейн были летние каникулы и ни одной весомой причины находиться в школе.

– Я заступаю на пост нового капитана группы поддержки, – улыбнулась она и язвительно выгнула бровь. – Я буду появляться здесь очень часто.

Она произнесла эти слова почти с угрозой, и только теперь я наконец заметила шорты из спандекса и спортивный топ, которые были на Шейн.

Уф. Черт, черт, черт, черт. А я-то думала, что хотя бы в школе меня никто не будет допекать.

С той самой вечеринки в прошлый четверг Шейн доставала меня вопросом, что же произошло между мной и Джексом.

Без комментариев.

Я сосредоточенно готовилась к занятиям и проводила последние свободные деньки в тренажерном зале или загорая на заднем дворе, хотя там мне было не слишком уютно, так как с соседнего участка через кирпичную стену можно было легко наблюдать за мной. Вчера, когда Джекс вышел во двор и увидел, что его дружки мешают мне загорать, он сразу же загнал их в дом. Не сказать, чтобы Джекс из кожи вон лез ради моего комфорта, но я была благодарна ему за это усилие, хотя все равно поспешно поднялась и ушла со двора.

К счастью, это был единственный раз, когда я его видела. По утрам и среди ночи я слышала звук мотора его машины. Он приезжал и уезжал в странное время, но еще более странным было то, что он постоянно приезжал и уезжал куда-то. Этот парень почти не сидел на месте. Не успев оказаться дома, он тут же покидал его снова.

Я несколько дней подавляла в себе порыв подглядеть за ним из окна, избегала Шейн и не отвечала на сообщения Тэйт и моей соседки по комнате Ник.

– Послушай, – произнесла я, взявшись за ручку двери кабинета химии. – Прости, что не поговорила с тобой. Я нервничаю, понимаешь? – И это была правда. Я изо всех сил сжимала ремешок школьного портфеля Тэйт. – Дай мне пару дней, чтобы освоиться. Можем поужинать в среду вечером. Как тебе такая идея?

Шейн состроила недовольную гримаску, но я ничего не могла с собой поделать. Ужасные слова, которые Джекс сказал мне тем вечером, продолжали крутиться у меня в голове, словно неумолкающий шепот, а что еще хуже: на следующий день после той вечеринки я фантазировала о нем, мастурбируя.