Читать интересную книгу Аланский треугольник. Мир космоса, галактик, кто их населяет и отношение к нашей Земле. Триллер - Игорь Ассман

Потом я очутился на темной планете, видимо вертолет доставил нас туда. Солнца не было, лишь сильные прожектора освещали небольшую территорию планеты, на которой вместилась бы сотня домов, не больше. Люди ставили палатки, а я ходил и звал маму и папу. Наконец меня забрал к себе в палатку какой-то военный, он же меня и устроил работать в спасательную службу, когда я вырос. Планета оказалась лишь искусственно построенным для научных целей базой, но вскоре последовала помощь, и большие, просто громадные вертолеты стали привозить к нам строительную технику и материалы. Началась стройка, дома лепили друг к другу, но они были высотой в три-четыре этажа вверх, и еще три под землей.

Опять оборвался кадр, и я увидел свою новую планету. Она была наполовину застроена, но все уже были обеспечены квартирами, а сама планета стала мини городом, со школами, парками, учреждениями. Незастроенной оставалась лишь третья часть, но там продолжала работать техника.

Мужчина, взявший меня в палатку, стал мне как родной отец. Он был строг, но справедлив. Уже работая спасателем, я узнал, что произошло в прошлом. Мы жили в созвездии Альфа Центавра, а та планета, где я жил с родителями была самой большой в созвездии. Но оказывается, что и в космосе есть песчаные бури, и на планете знали, что одна из них пройдет вдалеке от планеты. Но случилось непредвиденное, буря резко свернула прямо к планете. Сейчас, судя по рассказам, она была полностью засыпана песком и непригодна для жизни.

– Вот так, – грустно сказал мой начальник, – из пятого измерения попали в четвертое. – Я уже знал об измерениях, рассказы старика учителя не прошли даром.

– А почему в четвертое? – спросил я.

– В связи со случившимся горем почти у всех упал уровень вибраций до четвертого измерения, слишком много горя, печали и потерь.

Кадр прервался. Я стоял у вертолета и грузил на него людей, но уже с Марса, там случилась катастрофа, Марс столкнулся с другим гигантским объектом, а мы эвакуировали людей. Вертолетов было много, многие планеты послали на Марс свою помощь, но наш вертолет перевозил людей только на Землю, хотя другие более мощные корабли и вертолеты уносили людей к ближайшим созвездиям, на планеты, где марсиане могли бы жить.

Марсиане были очень похожи на нас, но вокруг стояла такая обстановка, что я с напарником не приседал ни на минуту, он был моего же возраста. Командир и пилот размещали марсиан внутри вертолета. Это была жуть! Кровь, куски тел, крики и слезы…..

После того новый кадр, я с моим напарником в центре реабилитации, на абсолютно неизвестной планете. В себя мы приходили очень долго, насмотревшись ужасов на Марсе.

Командировки на другие планеты, но названия не вспоминались, зато чего я только не навиделся, каких разумных существ не насмотрелся. Неожиданно я вспомнил слово Плеяды, значит, я и тут был, может не на этой самой планете, но был. Очень коротко.

Потом объявление о вселенском эксперименте. Местом была объявлена Земля, заданием – вспомнить, кто мы есть на самом деле и прожить жизнь по нашим же правилам. Трудность: полная потеря памяти по прибытии на место. Существует смерть, не так как в пятом или четвертом измерениях, но по просьбе дается следующая жизнь, и так до бесконечности. Кто справится, вернется домой с почетом и внесет вклад в опыт целой вселенной. Участие в эксперименте – добровольное.

Вижу, как разговариваю с начальником, и он машет рукой, будто, отпуская куда-то надолго. Совсем маленькая смешная и старенькая летающая тарелка, безумной красоты девушка за табло управления, как биоробот, тряска, голубое небо и удар. Вылезли и осмотрелись. Тарелка врезалась в песчаный обрыв на берегу океана, наверное. Девушка собирается улетать, оставляя меня одного, горечь предательства и ее слова: – Джон, ты же сам на это согласился.

Тарелка улетела, я остался на Земле. Быстро встреченное первобытное племя чернокожих людей, вместо оружия – простые палки. Охота и собирание плодов, и, наконец, первая смерть. Моя душа разрывается на части, я ничего не вспомнил и не сделал никому на Земле ничего хорошего. Пожалуйста, дайте еще шанс! Дали, родился в другой стране, природа похожая, племя более развитое, с копьями из камня и с каменными топорами. Жил долго, охота, бил рыбу в реке копьем, случайно сорвался в обрыв и убился.

– Отец!!! – рвалась моя душа, поднявшись над землей, – я ничего не вспомнил и не сделал, кажется все так просто, только дай мне еще шанс!

Так и пошли жизни. Слуга у фараона в Египте, старый больной дед, прячущий в хлеву двух раненных, война, убили в восемнадцать лет в первом бою, лихой пацан с гармошкой в какой-то деревне, писарь при какой-то церкви, и последняя, семнадцатилетняя девушка, зарезанная в подъезде женихом из-за ревности.

Все. Жизни показали явно выборочно и кратко, некоторые просто были, как бы отпечатаны на единственной фотографии, другие показывали подольше, последняя была как короткометражный фильм и наконец, я очнулся весь в слезах. История с девушкой даже заставила меня плакать. Подожди, – как бы услышал я в голове, – не хватает около двухсот жизней, закрой глаза, мы покажем тебе потерянные, но многие больно тебя заденут: убийство, пьянство, работорговля. Есть и про любовь и другие хорошие и интересные, много обычных.

– Нет, – заворочался я, – с меня хватит и этого. Боже, неужели все так и было? С первого момента? На сон не похоже, здесь все было в деталях, все то, что успели показать. Сны, всегда смытые, и сразу же забываются, но я же помню все, от начала и до конца, я могу описать каждого из первого племени так четко, что будет виден, какой зуб у него был сломан. Около двухсот жизней…. Как много, и до сих пор я еще на Земле и проживаю какую-то, может двести вторую жизнь, а сколько еще впереди?

Я стер пот со лба и тяжело вздохнул. Мне показалось, что пролетело каких-то полчаса, но я увидел столько…. И мне всего этого уже никогда не суждено было забыть.

– Интересно, – пришла мне мысль, – в видениях всех жизней есть какой-то огромный провал. Африка, племена, они развиваются, старый Египет, кстати, с пирамидами и сфинксом, но без других известных храмов, а потом…. – Я присел. – Потом сразу же Европа, другой континент и совсем другая эпоха. По идее не хватало много жизней в Африке или после нее, если я действительно двигался жизнями географически последовательно, всматриваясь в детали. – Я решил опять закрыть глаза, и действительно быстро заснул. В Египетской истории я увидел фотографии, может еще пятидесяти моих жизней, которые не увидел в первом сне, но потом опять шла сразу же Европа, без Средиземного моря, римлян и так далее, но это была Европа, может просто немного севернее. Она дополнилась, может еще сотней фотографий. Но где же период между ними, Египтом с фараонами и Европой, начинающей вовсю развиваться? Насколько я помнил историю, мне сейчас не хватало лет пятьсот, если не тысячу, как раз 30—40 жизней. Их-то память ну никак не хотела вытаскивать из своих закромов.

Неожиданно люк или дверца открылись, и я выехал из своей ракеты, а через десять минут уже стоял одетый перед Лизой.

– Я хотела остановить терапию, – она вглядывалась в мои глаза, – приборы показали, что ты плакал где-то в начале и в самом конце. Тяжело тебе все далось, вспомнил? Ты находился внутри дольше запланированного.

– Неужели? – удивился я. – Больше восьми часов? А мне показалось, что от силы час.

– Только Карл разобрался в ваших часах, – вдруг рассмеялась она.

– Вспомнил многое, почти все, – неожиданно сказал я и опустил голову, – только не верится, сон это был или правда.

– Конечно правда, – она махнула рукой, – эта терапия еще никогда никого не подвела. Хотя думай, как хочешь. Хочешь отдохнуть или тебе включить пару фильмов?

– Нет, уж, – отмахнулся я, – мне и своих фильмов хватило по горло, хоть бы уснуть.

Действительно, уже в своей комнате лежа на кровати, я прокручивал все то, что увидел сегодня. Ни одна деталь не забылась, никакой мелочи не пропало. Вспоминая свою мать, когда она передавала меня в вертолет на спутнике там, в Альфа Центавра, я не выдержал и расплакался. Дойдя же до зарезанной девушки, на этот раз я не заплакал, но слезы выступили.

– Как хорошо, что мне не показали всего что было! – прошептал я. – Можно свихнуться от таких воспоминаний. А может просто моя память меня же и пожалела, не показав сначала очень многого, а потом просто обычные фотографии, то есть, как я выглядел. И еще, что я заметил, мужчиной я был гораздо чаще, чем женщиной. Может это оттого, что тогда в самом начале я родился мальчиком? – Ответа не было.

Я проворочался очень долго, даже вставал и ходил по комнате, а потом, наконец, уснул.

Глава 6. Продолжение разговора

Наутро, как всегда за мной зашла Лиза.