И над всей площадью стоял густой запах пряностей. Но определить его источник Тобас не сумел. Может, с соседних складов?
Он разглядел несколько прилавков, но привычных товаров не обнаружил. Здесь были выставлены образцы канатов, скобяные изделия, свечи и другие вещи, предназначенные в основном для корабельного дела.
Большую же часть рынка заполонили люди, вроде бы вовсе ничем не торгующие и ничего не покупающие. Некоторые из них стояли на коробках или подставках либо просто на земле и что-то бойко говорили то и дело собирающимся вокруг них группам горожан, торговцев и праздных гуляк.
Заинтересовавшись, Тобас приблизился к одной такой группке, состоявшей в основном из моряков, и прислушался.
— ..более того, вам не придется умирать от страха, когда корабль будет проплывать мимо Пиратских Городов, — говорил стоящий в центре человек, — потому что у нас на борту не один, а два мага первого класса: несравненный Колгар из Йолдера, чародей, и Артальда Честный, ворлок! Любой из этих признанных волшебников легко может защитить судно от нападения пиратов. Спать они будут по очереди, и никому не удастся застать нас врасплох! Минимальный риск при максимальном выигрыше — все сокровища Тинталлиона ждут нас! Ну, так кто из вас записывается в команду «Пурпурной Звезды»?
— А где прежняя команда? — спросил пожилой матрос.
— Друг мой, да ты не слушал! — воскликнул вербовщик. — «Пурпурная Звезда» — новое судно, только что со стапелей. — Он махнул рукой на запад, где, как предположил Тобас, находились верфи. — Так кто записывается?
Старый моряк начал выбираться из толпы и, увидев Тобаса, стоявшего с открытым ртом, тронул юношу за плечо:
— Не слушай его, парень. Тинталлион — паршивое местечко, и живут они там не богаче нас с тобой.
С этими словами моряк отошел прочь. Тобас и не собирался в Тинталлион. Он тоже развернулся и направился к соседней группе. Разговор там шел примерно такой же. Вербовщику требовались три опытных матроса вместо смытых за борт во время шторма.
В середине третьей группы стоял солдат в желтом плаще и красном килте. Громко, но устало и монотонно он зачитывал последний указ правителя города, Азрада VII, о мерах по улучшению кораблестроения.
Четвертая группа собралась вокруг молодой женщины в длинном белом бархатном платье, подол которого был густо заляпан грязью. Тобаса поразила ее прическа, скрепленная заколками с драгоценными камнями. Женщина уверяла собравшихся, что она — принцесса и ищет храбрых молодых людей, способных помочь ей восстановиться на престоле какого-то местечка, именуемого Мезгалон, которого ее якобы предательски лишили силой. Тобас зачарованно слушал. Никогда прежде ему не доводилось видеть настоящих принцесс. Но то, что рассказывала эта особа в грязном платье, больше походило на сказку, слышанную им в детстве от матери Перетты. Юноша никак не мог принять слова женщины всерьез.
Во-первых, даже если отбросить разницу, которая, как Тобас давно уже понял, существует между вымыслом и реальностью, эта принцесса мало соответствовала тому светлому образу, который он нарисовал в своем воображении. Несмотря на некоторую утонченность, она была плосколицей и плоскогрудой, к тому же говорила в нос и ужасно картавила. Портовые шлюхи и то больше походили на сказочных принцесс, чем она.
«Что ж, — подумал Тобас, — не всем же принцессам обязательно быть красавицами».
Ему было странно находиться в городе, где кто угодно может назваться принцессой. Хотя, может быть, в старых историях, которые он привык считать сказками, больше правды, чем вымысла, а тельвенцу они казались фантастическими только потому, что Тельвен — исключительно унылое местечко?
Конечно же, в Мире много чудес, о которых он даже и не подозревал. Может быть, здесь, в Этшаре, он найдет что-нибудь поинтереснее чародейства? Маловероятно, конечно, но, как говорят, чем черт не шутит.
В следующих группах опять вербовали матросов, затем шахтеров для работы на алмазных копях Тазмора. Тобас постепенно терял интерес к происходящему. Все это прекрасно, но ему такие предложения не подходят. Он мысленно обругал себя за глупые попытки найти здесь что-нибудь стоящее. У него нет ни денег, ни еды, ни ночлега, а день уже подходит к концу. И он до сих пор ничего не предпринял для того, чтобы выучить новые заклинания. Он еще вернется сюда, если захочет. Теперь же есть более срочные дела.
И все же, что ему делать? Он ведь ничего не планировал заранее. Тобас снова обругал себя, на сей раз за бездарно потраченное время на корабле, когда можно было спокойно все обдумать и принять решение.
Денег нет, значит, нет еды и крова, разве что украсть что-нибудь или продать. Продать нечего, кроме себя самого и единственного заклинания. Но он еще не сошел с ума, чтобы продаться в рабство. Да и кому в этом огромном и богатом городе понадобится чародей, чтобы зажигать огни с помощью магии. Конечно, ему все равно придется как-нибудь устраиваться, но все вербовщики на этом рынке предлагают работу вне города и в основном опасную и малопривлекательную. А покидать город Тобасу не хотелось. Он не настолько отчаялся, чтобы с головой бросаться в какую-нибудь авантюру, заведомо обреченную на провал. Лучше выучить еще несколько заклинаний и стать нормальным чародеем. Для этого нужен учитель. А где как не в Этшаре Пряностей его искать!
Он обратится к товарищам по Гильдии, расскажет им свою трагическую историю и попросит поддержки до лучших времен.
Может быть, они даже даром научат его заклинаниям. Собрав все свое мужество, он дернул за рукав человека, который с несколько ошарашенным видом слушал особо рьяного оратора.
— Простите, сударь, я только что приехал из.., из Тинталлиона. Не подскажете ли, где я могу найти чародея?
— На улице Чародеев, где же еще. — Мужчина с раздражением отряхнул рукав, брезгливо оглядывая грязную поношенную одежду юноши.
— О, конечно, сударь, я должен был догадаться. А как мне туда добраться?
Этшарец недовольно хмыкнул:
— А черт его знает. Квартал Чародеев — в другом конце города, возле Южных ворот. — Он неопределенно махнул рукой куда-то в юго-восточном направлении.
Тобас поблагодарил и огляделся по сторонам. От площади расходились семь улиц: три на север, по одной на запад и восток, одна — на юго-запад, одна — на юго-восток. Выбрав последнюю, юноша тронулся в путь.
Пройдя мимо длинной череды магазинов, складов и многоквартирных домов, он оказался на другой рыночной площади. Она представляла собой длинный узкий треугольник, острой вершиной указывающий на юг. Восточной стороной треугольника служил широкий канал, на берегах которого теснились причалы для торговых судов. Здесь был настоящий рынок. На каждом шагу возвышались груды разнообразных товаров, никто не произносил речей, хотя в середине площади на возвышении стояла пустая трибуна. Товары сгружали со стоящих у причалов судов — меха, кувшины, ткани, драгоценности, строительный камень и древесину, а также коробочки, амфоры и бутылки с травами и пряностями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});