Читать интересную книгу Каменные скрижали - Войцех Жукровский

— Раджа вроде бы большой господин, а нам риса выделили, словно воробьям, — показал он на плоский, как доска, живот. — Пусто, даже бурчит…

Кришан вывел машину на дорогу, огни фар искрами отражались от стволов деревьев.

Дождь насекомых хлестал по фарам машины. Когда они подъехали к дому, чокидар спустился с веранды.

— Всё в порядке, — доложил он, стукнув о землю бамбуковой палкой, как прикладом винтовки.

— Кришан, отвезешь господина в Старый Дели.

— Хорошо, сааб.

Художник долго, многословно прощался, пожимал руку Тереи липкой от тростникового сиропа ладонью.

Иштван ждал, когда машина отъедет. Этого требовала вежливость. На потолке веранды, около лампочки, притаились белесоватые ящерицы, там было лучшее место для охоты. Проходя по веранде, он всегда задирал голову и подозрительно смотрел: не упадёт ли ему какая-нибудь из них на голову. Но они держались крепко.

— Спокойной ночи, сааб, — встал по стойке смирно сторож.

— Спокойной ночи.

Ему не следовало желать «спокойной ночи» чокидару. Слуги обязаны высказывать добрые пожелания, а он должен их принимать и молчать, этого требовал обычай. Закрыв дверь, Иштван увидел огни своей машины.

Уже возвращается. Кришану неохота было везти индийца, и он высадил его на ближайшем углу. Однако у Тереи не было сил позвать шофера и дать ему взбучку. Впрочем, он знал, как Кришан будет оправдываться: художник сам не хотел ехать дальше, он любит ходить пешком, теплая, хорошая ночь, жалко машину, пришлось бы так далеко ехать… Пусть прогуляется, быстрее протрезвеет.

II

Кондиционер, охлаждающий воздух, размеренно шумел. Тереи сидел за письменным столом, заваленным кипами газет и деловых бумаг. Беспорядок напоминал ему редакцию в Будапеште, где на столе с трудом могла поместиться пишущая машинка, на которой ему приходилось печатать множество разного рода дурацких материалов, а снизу доносилось похожее на отзвук града, бьющего по жести подоконника, постукивание линотипов. Прибегали ребята в вытертых до блеска халатах и бросали на стол еще влажные полосы корректур, остро пахнущих типографской краской. Злясь на то, что ему мешали писать, Иштван сбрасывал корректуру на пол. Выбитый из колеи, он вставал, курил сигареты и топтал смятые полотнища бумаги, чтобы через какое-то время поднять их и, расправив, просмотреть внимательным редакторским глазом.

Тереи не любил, когда уборщица наводила у него порядок, он прекрасно ориентировался в том, где лежат статьи, которые надо просмотреть, чья фотография спрятана в толстом словаре. Он и в Дели пытался работать по такому же принципу. Его подход к работе пришелся по вкусу послу, который утверждал, что в посольстве только он может себе позволить иметь пустой стол.

Без стука открылась дверь, и показалось приятное лицо Юдит Кеде.

Тереи притворился, что ее не видит, а внимательно разглядывает лысую голову вождя на портрете, поэтому она постучала карандашом в дверную раму.

— Проснись, Иштван.

— Ты прямо как привидение. Заходи. Что случилось?

— Жаль мне тебя. Похоже, ты погибнешь молодым и к тому же с позором. Тебя вызывает чрезвычайный и полномочный.

Тереи не спеша встал.

— Можешь особо не торопиться, я к нему впустила какого-то индуса.

Иштван любил секретаршу посла, она была приветлива и хорошо к нему относилась. То, что Юдит сидела в приемной у Деда, поднимало ее престиж среди окружающих: сотрудники посольства считались с ее мнением, за спиной у нее шептались, что она выполняет какие-то доверительные поручения, сообщает послу обо всем происходящем в посольстве и дает оценки своим коллегам. Как-то раз Иштван спросил ее об этом. Она ответила:

— Я тебе в чем-то навредила? Нет? Так сиди тихо и не вмешивайся в чужие дела. Во всяком случае я эти сплетни опровергать не собираюсь, будет лучше, если меня станут бояться.

А сейчас она дружески стукнула Иштвана по плечу, как похлопывают лошадь, которой предстоит взять препятствие.

— Держись…

— Неужто дела мои так плохи? — удивленно наклонил голову советник.

Он встал, вынул из бумажной папки два документа, поскольку заодно ему надо было получить согласие Коломана Байчи на показ фильма о рисовых коммунах на Дунае. Впрочем, Дед любил, когда спрашивали его совета, в эти моменты он чувствовал себя важным и нужным человеком.

Посол поздоровался с советником, приподняв отвислый подбородок. Рослый, тяжеловатый, с маленькими глазками и редкими седеющими волосами, которые немного топорщились на проборе, он производил впечатление сильного человека. Когда-то, в минуту откровенности, посол объяснил Тереи, почему с должности директора большого завода им. Сталина он ушел в дипломаты:

— У меня тяжелая рука, а поскольку ее тяжесть испытали многие, мне пришлось на некоторое время исчезнуть… Сами знаете, что у нас недостаточно крикнуть, чтобы воз тронулся, надо и за кнут взяться.

В посольстве Коломан Байчи пытался снискать расположение сотрудников, а иногда даже проявить к ним прямо-таки отеческую заботу, он постоянно расспрашивал о здоровье жен и детей. Тереи посол несколько раз обещал вызвать семью, но выдача паспортов почему-то задерживалась. Илона не настаивала, оба мальчика начали учиться, в Нью-Дели, естественно, не было венгерской школы. Английским ребята не владели; а пока выучили бы, пришло бы время уезжать, тем более, что постоянно поговаривали о кадровых изменениях и прибытия очередных курьеров ждали почти как катастрофы.

— Садитесь, товарищ, — посол указал на место у столика, где сидел, сжавшись, тщедушный индиец, в очках, с копной жирных волос, видно было, что он их недавно причесал. — Это наш советник по культуре, все остальные вопросы вы решите с ним.

Тереи пожал холодную ладонь в пятнах фиолетовых чернил на длинных пальцах, оба не подали вида, что уже неоднократно встречались. Советник не счел нужным проинформировать о намерениях индийца не только министерство, но даже посла, настолько они казались ему нелепыми.

— Господин Джай Мотал — известный литератор, он хочет написать о нас книгу, чтобы показать индийцам новую народную Венгрию, наши достижения, социальные завоевания… Правда, он уже познакомился с нашими брошюрами, но этого ему недостаточно, он хотел бы взять интервью у руководящих деятелей, посмотреть на нашу жизнь изнутри. Запишите его данные и надо будет выслать шифровку в министерство, определить, на каких условиях его могут принять. Посол говорил торжественно, наклонив голову в сторону индийца, тот тоже ответил на поклон, уже предвкушая близкую победу.

— Как вы представляете свое пребывание, что вы хотели бы увидеть?

— Я хотел бы написать толстую книгу, поэтому мне придется путешествовать по Венгрии не менее трех месяцев. Надеюсь, вы оплатите пребывание в вашей стране, гостиницы, питание…

— А проезд?

— Наиболее удобным был бы рейс «Эйр Индия» до Праги. Если такой вариант вам покажется слишком дорогим, я мог бы вернуться через Польшу и ГДР, я побывал уже в их посольствах, они также обещали помочь…

— О них вы тоже хотите написать толстые книги? — мягко спросил Тереи.

— Если уж я совершаю такое далекое путешествие, то, мне кажется, я в состоянии справиться с этой задачей, — Джай Мотал перевернул свои ладони жестом танцовщицы. — Они готовы меня принять, но вся проблема в том, кто оплатит билет.

— На каком языке вы пишете?

— На малаялам. Я бежал с Цейлона… Выступал за присоединение острова к Индии.

— Сколько книг вы написали?

— Три, небольшие…

— Какой тираж?

— Их не напечатали, у нас трудно найти издателя, к тому же мне пришлось скрываться, меня преследовали. Англичане хотели посадить меня в тюрьму.

Посол, внимательно прислушивавшийся к разговору, спросил:

— А на что вы жили, ведь не на литературные заработки?

— Тесть был владельцем рисовой мельницы, кроме того, мы давали в долг деньги под хорошие проценты.

— А должники отдавали?

— Куда им деваться, — усмехнулся он наивности советника. — Мы в заклад брали ювелирные изделия, в конторе стояли запечатанные ларцы с драгоценностями.

— Так вы, выходит, практически ничего не печатали? — советник упрямо возвращался к главной теме их разговора.

— Печатался я много, — индиец показал на пожелтевшие вырезки из газет, старательно наклеенные на куски картона, потрепанные от частого демонстрирования, со следами жирных пальцев, похожие на карты, которыми шулера пользуются на ярмарках, — Это статья о Польше, эта о Чехословакии, а эта о вас, она напечатана по-английски, можете проверить, как я доброжелательно пишу о Венгрии.

Советник наклонился и без труда узнал целые фразы, взятые из брошюрки о высшем образовании в Венгрии, которую раздавали во время съезда ЮНЕСКО.