Читать интересную книгу Любовь в смертельной прогрессии (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна

— Леша, ты должен переехать жить ко мне, — тихо, с плохо скрываемой мольбой в голосе, произнесла она. — Ну, хотя бы на какое-то время.

— Не утрируй. Все образуется. Возможно, это просто хулиганская выходка. Не приходило такое в голову?

— В мою голову, Лешик, приходит всякое. В основном плохое. Я с этим уже давно живу.

— Напрасно, — холодно ответил я.

Мне было бесконечно жаль Алину, но утираться слезами и соплями в ее присутствии никак нельзя.

— Надо найти специалиста. Виталий Иванович, я думаю, сможет помочь нам.

— Бог мой! — воскликнул я. — И Виталию Ивановичу уже успела доложить?

Алина закрыла кран и обернулась ко мне.

— Зачем что-то докладывать? Разве ты не в курсе, что в городских новостях по телевизору рассказали про этот кошмар? Кто-то даже на мобильник снял, как горела машина. Кстати, Бородич хотел с тобой увидеться, звонил, наверное…

Теперь понятно, как они все узнали.

— Хорошо, я свяжусь с ним. Заеду на днях, — пообещал я.

Время поджимало, надо избавляться от непрошенных гостей. Для чистоты эксперимента я решил пока не посвящать в свои планы Алину, тем более что конкретных планов, по сути, и нет. Кто знает, что сыщик скажет мне сегодня. Я подошел к тетушке и, озираясь на дверь, прошипел ей на ухо:

— Аля, скажи, а за каким дьяволом ты притащила сюда Анну?

Перекинув через плечо кухонное полотенце, она удовлетворенно кивнула головой и, глядя перед собой, негромко произнесла:

— Знаешь, племянничек, тебе все не в масть. Я никогда не понимала твоей связи с этой красивой пустышкой, ты прекрасно знаешь. И сегодня, поверь, не моя инициатива была. Она позвонила мне, так как не могла связаться с тобой. Я в это время ехала к тебе, она примчалась следом. Вот и все. Что я могла сделать?

Я с шумом вздохнул и скрестил руки на груди.

— И потом, — многозначительно добавила она, — мне так будет спокойнее.

— В смысле?

— Ты же не хочешь пожить у меня. Если с тобой кто-то будет рядом — мне будет не так тревожно. В конце концов, не я вас сватала.

Я притянул ее к себе и громко в ухо заявил:

— Делай что хочешь, но чтобы через полчаса вы ушли отсюда вместе, так же дружно, как и пришли. Ясно?

Алина оттолкнула меня.

— Сдурел? Так и оглохнуть можно! — Она поморщилась и приложила ладонь к уху.

На пороге кухни появилась Анна.

— Вы ссоритесь?

— С чего ты взяла, детка? — Я состроил счастливую мину и повернулся к Алине. — Вот спрашиваю, когда она познакомит меня со своим женихом.

Анна глянула на тетушку и заливисто засмеялась, выставляя напоказ свои безупречные зубки. Бедная Алина не ожидала такой гнусной выходки от меня, она покрылась ярким румянцем, глаза блеснули. Конечно, это было хамством с моей стороны. Тема замужества Алины у нас как-то давно сошла на нет. Я и сам не понял, что на меня нашло.

— Свинство! — припечатала она и замахнулась полотенцем. Я едва увернулся.

— А что такого? Имею я право иметь дядюшку? Посмотри на себя в зеркало — стройная, красивая, умная, — сделал я ударение на последнем слове, умышленно, искоса глянув на Анну.

И я не врал. Видит Бог, Алина в свои тридцать девять действительно была очень интересной женщиной. Природа щедро одарила ее роскошными волнистыми волосами, красивой кожей и завораживающими светло-карими глазами. Анна перестала смеяться, по ее лицу разлилась плохо скрытая зависть. Ей я таких комплиментов никогда не делал. Может, зря. Женщин надо баловать не только подарками, но и своим восторженным взглядом и словом.

— Мне пора, — сказала Алина и плюхнула полотенце мне на плечо. — Анна, ты остаешься?

Нет, ну это же откровенная подстава! Да, заслужил, но мы же не чужие…

— Я думаю, что Анне лучше поехать к себе, — решительно возразил я.

— Почему?! — не согласилась та. — Я думала, что ты рад мне. Мы так давно не виделись. И вообще, хватит уже дуться, — протянула она тоном доброй родительницы.

Это что-то из ряда вон. Я не переставал удивляться новому амплуа Анны. Из капризного ребенка она невесть почему превратилась в сердобольную мамашу. Это вызывало у меня откровенный ужас. Даже Алина не позволяла себе подобных интонаций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Знаешь, детка, — обдав ее ледяной улыбкой, сказал я, — сегодня не лучший день для выяснений отношений. Я занят серьезным делом этим вечером. К тому же, здесь небезопасно.

Алина выглянула из коридора.

— Да, Аня, и вправду, тебе лучше уехать. Сегодня к Леше должен прийти детектив, пусть они поговорят спокойно.

— Ты нашел детектива? — вытаращила она свои голубые глазки.

— Нет, это я нашла, — отозвалась Алина.

Вот это называется — родственные души. Умничка! Решила подыграть мне и все сказала правильно, в самую точку, не подозревая даже об этом.

Я медленно ехал по улицам вечернего города, прохлада вливалась в приоткрытое окно, приятно остужая голову. Ехать надо было достаточно далеко, но время позволяло не спешить. В какой-то момент показалось, что за мной увязалась следом машина, ксеноновый свет фар которой назойливо светился в зеркале заднего вида. Решил прибавить скорость, огни в зеркале исчезли.

Подозрительность, недоверие, осторожность — это новые составляющие моей теперешней жизни. Можно только предположить, как живут детективы. Я передернулся, представив себя на месте сыщика. Это ведь надо постоянно находиться в таком напряжении, плюс ко всему — риск, зачастую неоправданный. А ведь люди не просто коварны, но еще и крайне изобретательны в выражении своей ненависти друг к другу. Попробуй понять, что происходит в их воспаленном мозгу. Да и понять — это полдела. Главное, опередить, иначе будет еще одна жертва. А что может быть дороже жизни, своей и своих близких. Да ничего.

Как же тогда, к примеру, Подмазов? Вся воображаемая романтика работы сыщика улетучилась из головы, стоило только мне самому попасть в передрягу. Вот тут то и приходит на ум закон равновесия. Такие, как Никита Романович, являются тем самым балансом, без которого общество неминуемо скатилось бы в пропасть. Кстати, похоже, дела у сыщика шли неплохо, раз до ночи не нашел для меня времени. Ну что ж, будем надеяться, что на этот раз он не будет меня отговаривать выяснить правду.

Так называемый офис Подмазова представлял собой убогую комнатушку на первом этаже с выходом на улицу в старом, еще довоенном, доме.

За письменным столом, древнем, как сам дом, сидел Никита Романович все в том же, видавшем виды костюме, что и в последнюю нашу встречу. Во всяком случае, мне именно так показалось. Однозначно, это удручало, ведь что ни говори, а встречают все-таки по одежке. Но были два обнадеживающих обстоятельства, которые меня, зануду, несколько успокаивали: на столе светился экран приличного, современного моноблока, а в воздухе витал роскошный аромат дорогого кофе.

Сыщик в этот раз не перебирал свои бесчисленные бумажки, стол был убран, и только дымящаяся чашка на маленьком серебристом подносе дополняла натюрморт.

— Рад вас видеть, — улыбнулся мужчина.

Я с удивлением отметил, что у него очень приятная улыбка, странным образом меняющая весь его облик — молодит что ли? — даже глаза приобретают загадочный блеск. Наверное, такой тип мужчин нравится женщинам в возрасте.

— Рады? — бросил я. — Неужели в работе простой? Не похоже.

Он махнул в мою сторону рукой и деланно нахмурился.

— Что вы, не продохнуть. Но отказываться от интересного дела не в моих правилах. Кофе хотите?

Кофе мне хотелось.

— Гавайский?

— А вы знаток. Гавайский.

— Нет, спасибо. Только что дома пил, — вопреки желанию отказался я.

— Зря, — он отхлебнул из чашки и вытащил сигареты.

— Я так понимаю, что вы уже знаете, какое дело привело меня к вам.

— Ну так, в общих чертах.

— Из телевидения.