Читать интересную книгу Музыка Имматериума (СИ) - "Cyberdawn"

А после, в процессе ремонта, я всё же спустился на Геллеферу с Редуктором, где мы имели беседу с Зондером.

— Я направил запрос в Депортаменто Муниторум насчёт сил Имперского Флота в секторе. Но, признаться, судя по ответу “по возможности”, флот нам не выделят. — жаловался Денис на жизнь.

— Не выделят, как минимум до отправки в Администратум новой десятины, — прикинул я. — А если вы, Денис, с отправкой подадите прошение именно в Администратум, то пару крейсеров высоковероятно пришлют. И я в это вмешиваться не буду, — отмел я просительный взгляд. — Вечное Движение порядково мощнее чем то, что вам могут прислать. Вот только, вам надо заинтересовать Валлиоса, чтобы его Изыскатель нёс боевое дежурство, — ухмыльнулся я на сдавленный технописк Редуктора. — Всё же, Движение — это судно-мануфакторум, так что содержание его в боевом режиме — это фактические убытки, тогда как в развёрнутом состоянии — чистая прибыль, — отметил я под довольные кивки магоса.

— А если не совсем боевое… — начал юлить Денис.

— А это сами договаривайтесь. Вам тут вместе жить, — резонно ответил я, покидая губернатора и магоса.

В общем-то, отсутствие флота — бардак, но без объединения в сектор и Мира-Кузни Геллеферианский Сектор никому был не нужен. Ну и я тут своим присутствием грокса подложил, однако общей проблемы это не решает. Не было бы меня, так после повышенной десятины в сектор нагрянули иные искатели лёгкой поживы. Да и изменяющий с мясником тут отметились, так что спокойные деньки этого захолустья закончились.

А жить тут не мне, а как раз Денису с Редуктором. Так что пусть договариваются. Впрочем, договорились, какие-то преференции и послабления получил магос, ну и часть мощностей Движения будет до прибытия флотских заморожено.

Две десятины шестерёнки Редуктора латали Гнев, могли бы и дольше, но у меня возникла идея, о которой я грозил рассказать Франциску ещё в день абордажа. И состоялась эта беседа на третий день после похорон.

— О чём я хотел поговорить, Франциск, — встретился я с капитаном в офицерском клубе. — Вы сами видите, мои расследования привели к тому, что Гнев… Становится слабоват, — сформулировал я. — Это прекрасное судно, но когда за мной гоняются известные вам мрази… — развёл я лапами.

— Понимаю, — посмурнел капитан. — Для меня было честью…

— Погодите, Франциск, я не закончил. Пауза была риторическая, — слегка усмехнулся я. — Итак, Гнев Императора довольно сильно повреждён. Восстановить его кондиции можно, почти полностью поменяв оборудование. Просто ремонт не поможет, — глумился я над капитанскими бедами, по крайней мере, судя по свету и ветру, так думал Франциск. — Однако, вы меня, как капитан, категорически устраиваете. Как и экипаж Гнева, разве что маловат он…

— Погодите, Терентий, вы имеете в виду? — уставился на меня неверяще Боррини.

— Да, я буду получать новое судно. И хочу чтобы капитаном его стали вы, а экипажем — НАШ экипаж. Насколько я знаю, — решил уточнить я. — На службе Инквизиции вам получить под командование иное судно довольно затруднительно.

— Практически невозможно, — задумчиво пробормотал капитан. — Довольно необычное и лестное предложение, Терентий. Я люблю Гнев, но большой корабль… — задумался он. — Да ещё и со старым экипажем, — решительно выдал он. — Да. Если это предложение, то я согласен. А что за судно? — заинтересовался он.

— Это предложение, прекрасно, что вы согласны. А что за судно, — ухмыльнулся я. — А я не знаю, Франциск. Вы в курсе моих потребностей: скорость, автономность. Новых реалий: защищенность и масса залпа. Вы капитан, вам и решать.

— Совсем любое судно? — посмотрел на меня Франциск, как ребёнок на деда-отмороза.

— Лично я хочу заметить, что дредноут мне в варп не сдался. С его разгонными характеристиками особенно, — отметил я. — А так, подозреваю, что нужен будет заказ. Соответственно, вам и решать — вы специалист, вам и летать.

— Вы знаете, Терентий, — после минутного раздумья выдал капитан. — Под ваши нужды, с учётом автономности, скорости и силы залпа, нужен класс “Амбиция”, — выдал капитан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Этот придуманный вольным торговцем крейсер, с роскошными каютами? — поморщился я. — Вроде и брони там толком нет.

— Вопрос роскоши, Терентий, вторичен, — наставительно выдал капитан. — Особенно, если его будут производить. Броня — да, на двадцать процентов слабее стандарта. Вот только вам же не нужны полные трюмы! А это миллионы тонн веса. И стандартная броня, да и если ставить энергетическое оружие — дополнительные генераторы. И смотрите, он на двадцать процентов быстрее и маневреннее любого крейсера Имперского Флота. При полной загрузке! — аж воздел он перст. — Которой у нас и не будет. Так что, Инквизитор, для ваших целей это лучший вариант.

— И сколько там экипажа? — поморщился я. — Кроме того, если он столь замечателен, почему весь Имперский Флот не на Амбициях?

— Экипаж там от семидесяти тысяч до девяноста, возможно более или менее, вопрос сервиторов и назначения, — ответил Франциск. — А Флот редко использует Амбиции по простой причине — они не укладываются в доктрины линейных боёв. Он не линейный, а автономный. Не имеет обширных взлётных палуб. Для скорости используются лёгкие крейсеры или шлюпы. Для линейного боя — соответствующие суда. А Амбиция — сравнительно быстрый универсал, именно Флоту, в общем-то, и не нужный, — развёл он руками.

— Да? — заинтересовался я. — Так ходят же флотские крейсеры в одиночные рейды?

— Ходят, — согласился Франциск. — Вот только в сопровождении лёгких крейсеров и шлюпов поддержки. Ваша ошибка понятна: этот момент обычно не отражается в документах. И да, есть исключение в виде “Диктатора”, — поправился Франциск.

— Ну с Диктатором и неудивительно, там не судно, а взлётная палуба. Куда там ещё сопровождение, — прикинул я, на что Боррини согласно покивал. — Ну, значит, пусть будет “Амбиция”. Это, как я говорил, ваша прерогатива, раз уж согласились. Значит, от Геллеферы мы направляемся в Крепость Сегментума Инквизиции, а оттуда вы за удостоверением аколита и мандатом на верфь. Думайте что нам надо. Только учтите, судно нужно мне через год, максимум через два. Так что вопросы экипажа, сервиторов и прочие моменты… — многозначительно промолчал я.

— Проконсультироваться у артизана Ливсиса я могу? — уточнил Франциск, напомнив мне фамилию Эльдинга, которую я, к своему стыду, почти забыл.

Уж очень у него было “электрическое”, подходящее ему имя, так что фамилию я слышал лишь раз, когда Редуктор оставлял люминена со мной. На вопрос я кивнул, ну а ремонт из “максимально полного” восстановления перешёл в стадию “чтоб не развалился до крепости”.

И вот в процессе ремонта натыкаюсь я на Архи-Генетоса Гедемина Октавия, причём именно на Гневе. Очевидно, ремонту подвергались не только механизмы, заключил я. Впрочем, физиономия механикуса-без-аугментаций напомнила мне вопрос, который я с суетой на Геллефере и новыми вводными банально позабыл. Так что поздоровался я с генетором, да и уволок в свои апартаменты, невзирая на вялое непонимание влекомого.

— Генетор, у меня к вам несколько… хм, деликатный вопрос, — выдал я взирающему на меня с некоторой опаской шестерёнке. — Мне нужно распространить свой генетический материал, — “изящно” сформулировал я.

А взирая на выпученные сверх всяких возможностей очи генетора, я понял, что немного “не так” сформулировал. Дело в том, что обещание обезьянусам, взамен на сопроцессор, висело на мне если не тяжким, то уж точно неприятным грузом. Сопроцессор мне, да и не только, не раз спасал жизнь. А я не размножался самым вопиющим образом. И была у меня мысль, когда летел к Геллефере, закинуть материал в репродуктивные клиники. Но, как понятно, в свете случившегося и прочее… в общем, банально забыл. Как, кстати, и о припрятанном мной кусочке генокрада, вспомнил я. Вот чёрт возьми, не Инквизитор, а ходячая хворь Альцгеймера. Надо исправлятся, решил я, смотря в выпученные очи Гедемина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У вас… простите, почтенный Терентий, проблемы с потенцией? — осторожно поинтересовался в повисшей тишине Октавий, вызвав у Кристины хихиканье.