Читать интересную книгу Утро новой эры - Алексей Доронин

Катастрофа случилась в субботу днем, и совсем не в час-пик, а когда большинство работающих граждан еще не закончили рабочий день. За считанные минуты с момента объявления сигнала «Внимание всем», многие успели вывести свой транспорт из гаражей. Самым шустрым удалось пересечь черту города и выехать на одну из трасс (М-51, М-52, М-53, К-12, К-17р, К-19р). Впрочем, даже они недалеко уехали – тех, кого не догнал взрыв, достал импульс.

Хаотичные перемещения не только моментально закупорили мосты, но и создали многокилометровые пробки у въездов на каждое из шоссе. Там их настигла волна ревущего пламени.

Не придумаешь более подходящего места для засады, чем постъядерный город. Куда там Грозному. Майору больше беспокойства внушали даже не развалины, а более-менее сохранившиеся дома. Плюс улицы были плотно забиты транспортом, в котором они с трудом проделали узкий коридор. Настолько узкий, что даже две легковушки могли разъехаться с трудом.

Мышеловка. Одну машину подпалят, и остальные будут как на ладони. Видимость – крайне затрудненная, что тоже сыграет на руку тем, кто сидит в укрытии и четко знает, куда стрелять.

Проехать незамеченными через весь район невозможно. Оставалось надеяться, что пронесет, что не посмеют, испугаются, как волки, числа.

Не пронесло. Посмели.

Глупо обвинять охранение в том, что оно проворонило угрозу. Скорее уж себя – за то, что накаркал. В каждую квартиру не заглянешь. Вернее, теоретически можно, но из-за этих проволочек колонна добиралась бы до Убежища дня три, и не факт, что добралась бы вообще. Но грамотная засада и в этом случае могла сработать. Задача передового походного охранения заключается в том, чтобы сразу же засечь, откуда ведется огонь, и принять первый удар на себя, чтобы снизить потери в колонне и дать время вступить в бой основным силам.

Должно быть, эти твари сидели тихо по квартирам, пока снегоходы и половина колонны не прошли мимо них и не свернули на улицу Ильича. В это время они распределяли цели, брали оружие наизготовку. И как только третий по счету грузовик втянулся между двумя почти целыми девятиэтажками, началась иллюминация.

Первый взрыв прозвучал далеко впереди. Темноту прорезала вспышка.

Где-то рядом дико заверещали тормоза. «Полярный лис», который играл роль КШМ и шел в хвосте колонны, вильнул, чтоб избежать столкновения – идущий впереди ЗИЛ резко сбросил скорость, а затем и вовсе дал задний ход, чуть не поцеловавшись с «Лисом».

И было от чего останавливаться. Демьянов увидел, как от домов по обеим сторонам проспекта к ним протянулись цепочки трассеров. Стреляли, по крайней мере, из двух десятков окон.

Пытаясь избежать столкновения, водитель вездехода легко оттолкнул усиленным нештатно бампером каркас малолитражки и заехал за гигантский рекламный щит с остатками слогана страховой компании, лежавший на боку. «Ваша безопасность – наше кредо» – мелькнули в свете фар гигантские буквы. В следующую секунду опомнившийся водитель погасил фары, и прожектор на крыше, сиявший как елочная игрушка. Теперь щиты рекламы прикрывал их от неизвестного врага.

Схватив с сиденья автомат и сунув в нагрудный карман рацию, Демьянов выпрыгнул наружу – водитель без напоминания сделал то же самое на полсекунды позже.

Майор еще в машине оценил обстановку и сориентировался быстро – выскочив наружу, он оказался прикрытым с трех сторон – щитом, мертвым внедорожником и высоким силуэтом «Лиса». Отсюда хорошо просматривалась вся улица, а сам он был почти в безопасности.

Рация оказалась бесполезной: он не смог докричаться ни до кого. Да и что толку? Прижатые огнем со всех сторон, его люди могли и не воспринять его команды. В горячке огневого контакта он только помешал бы бойцам принимать верные решения, самим ориентироваться в боевой обстановке. Лучшее, что он мог делать сейчас – это не играть в Рокоссовского, а попытаться выжить и помочь тем, кто был в пределах досягаемости.

К нему подбежали несколько человек, в которых Демьянов не без труда опознал своих. Они перебирались ближе к дому, действуя по принципу: «один бежит – второй прикрывает».

В этот момент громыхнуло уже ближе, и к небесам взметнулся ярко-оранжевый факел. Взлетел на воздух один из грузовиков. Залепили в бензобак? Или из РПГ шарахнули, сукины дети. Да еще, поди, в тот, где гранаты были.

Кто-то погиб прямо у порога родного дома. Сгорел или посекло осколками. Семерых они похоронили там, на Базе, обрушив бульдозером стену, и вот – новые потери.

На одной фуре, не соблюдавшей дистанцию с той, подбитой, загорелся тент. Плохо.

Но не следовало падать духом. Бинокль был при нем – захваченный на базе тепловизор – и, окинув «вооруженным» взглядом колонну, майор с удовлетворением отметил, что паники нет. Никто не бегал с криками от машины к машине, рискуя быть подстреленными своими же. Жители Убежища ворон не ловили. Не мешая друг другу, не попадая на линию огня противника, они тактически-грамотно организовали оборону, плавно перешедшую в контратаку. То есть делали именно то, что требовалось. Залегли под прикрытием фур и отстреливались, используя все неровности пост-городского ландшафта.

Несмотря на это хаотичное смешение вспышек света, криков и грохота, майор вскоре стал угадывать в происходящем некую логику.

Вот «наши» – растянулись широким полукругом и огрызаются на каждый вражий выпад. Четыре огненных дуги – это четыре маленьких отряда. Ближайший возглавлял один из бойцов Богданова, фамилию его он забыл, но звали его Максим, и он прошел Третью Чеченскую – его голос майор узнал во время переклички, когда грохот выстрелов на время стих. Два других очага сопротивления образовались вокруг Колесникова и вождя параноиков. Где-то далеко, там, где скрылся пропущенный врагами авангард, тоже шла стрельба. Дозор, похоже, не сплоховал, и уже атаковал противника с фланга. Но их было мало, и все, что они могли сделать, это отвлечь на себя часть внимания и огня.

Хорошо держались ребята. Надо же: он до сих пор подсознательно делил людей из Убежища на «своих» и «богдановских». Хотя и те, и другие были «своими».

А вон «не наши» – в нескольких девяти– и двенадцатиэтажных домах с обеих сторон дороги. У них один или два пулемета, но, похоже, не крупнокалиберные.

Демьянов особого боевого опыта не имел, но худо-бедно держал свой участок обороны вместе с десятком человек из ближайших машин.

На какой-то миг картина боя показалась не лишенной какой-то особенной, жутковатой красоты. Но он тут же забыл об этом, когда рядом с ним упал водитель «Лиса», молодой парень. Точно наповал – отшвырнуло далеко, и даже не вскрикнул. Крови сразу натекло с литр. Его даже не смогли оттащить, огонь был слишком плотный.

Демьянова смерть пока обходила стороной. Кому на роду написано сгореть, не утонет, думал майор.

Только после того, как все вокруг нашли надежное укрытие, он крикнул бойцам беречь боеприпасы.

Стрельба с той стороны тоже заметно поутихла. Нападавшие больше не видели открытых целей, к тому же вступили в игру четыре снайпера Убежища. Именно они и размочили счет, заставив супостатов пожалеть, что те пересеклись с ними в пространстве и времени. Ядерная зима не была для снайперов помехой – на винтовки Драгунова, вместо штатного ПСО-1 были установлены ночные прицелы. Вскоре огонь из окон прекратился окончательно.

На время установилось что-то вроде шаткого равновесия, но позиции сторон все равно не были равноценными. Оборонявшиеся заняли круговую оборону и были прижаты к земле, в то время как неизвестный противник обладал свободой маневра.

Воспользовавшись затишьем, попавшие в засаду установили связь между отдельными группами. По цепочке передавались сведения о количестве уцелевших, о том, как обстоит дело с патронами. Демьянов несколько воспрянул духом. Все складывалось не так уж плохо. Да, они потеряли каждого четвертого, но для столь внезапной атаки это не много. К тому же время играло им на руку. Поле боя окутывала тьма. А враги не могли быть поголовно с приборами ночного видения.

Словно в ответ ему, глаза резанула новая вспышка, и со стороны оставленной колонны долетел тяжелый грохот. Демьянов заскрежетал зубами от злости, догадавшись, что взлетела на воздух еще одна машина. Точно – РПГ. Следовало что-то делать, иначе все жертвы этого дня будут напрасными. Они и так уже потеряли минимум треть груза.

Надеяться на то, что удастся связаться с Убежищем и вызвать подмогу, было глупо. Оставленный за старшего бывший опер, узнав о перестрелке в парке километров от Убежища, приказа выдвигаться всеми силами не отдаст. Сначала пошлет разведку. А это время, время…

Справа послышалось какое-то шевеление. Приглушенный голос: «Свои, мужики!». Над искореженным до неузнаваемости кузовом малолитражки поднялась черная рука. Низко пригибаясь, к Демьянову пробрался один из бойцов Колесникова.