– Спасибо, но я расположился у Ангелины. Крыша вряд ли протечет в ясную погоду, а развести на чердаке ручных белок ведьмочка не успеет… – Гас довольно усмехнулся, когда сестра кинула в него подушку, напомнив, что он обещал посмотреть проводку. – У нас разделение обязанностей: я ремонтирую ее дом, она штопает и кормит меня пиццей по-польски, когда я приезжаю в город.
Кэрол внимательно изучала свой маникюр. Сэнди немедленно захотелось узнать, как готовится пицца по-польски, а мужчины занялись обсуждением допотопной проводки и законов строительства. Разговор перешел на строительный бизнес в целом, который, как оказалось, на подъеме, и на мебельный бизнес, в том числе на «Хайтауэр инкорпорейтед», председателем правления которой являлся Алекс. Постепенно женщины замолкли, а мужчины переключились на новые таможенные тарифы, международную торговлю и на грядущую международную мебельную ярмарку в Хай-Пойнте.
Забытая Кэрол принялась царапать что-то палево-розовым ногтем на подлокотнике своего кресла. Сэнди, открыв рот, с изумлением и восхищением смотрела на лучшего друга отца. Голова Ангелины начала клониться, потом скользнула набок, глаза окончательно закрылись. Она была на ногах с пяти утра и закончила свой двенадцатичасовой рабочий день еще до появления Гаса.
Беззвучно поднявшись, Сэнди исчезла и спустя двадцать минут возникла снова, опасно балансируя нагруженным подносом.
– Кофе, – тихо сообщила она и улыбнулась, глядя на маленькую женщину в расписных пурпурных штанишках, крепко спавшую в кожаном кресле Алекса. Лишь один бронзовый завиток мягко покачивался в такт ее дыханию.
На помощь Сэнди поторопился Гас. Одарив ее убийственной для дам улыбкой, он подхватил поднос, который начал опасно крениться.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты даже милее, чем твоя мама?
– Нет, сэр. Но если вы так считаете, я не стану спорить. – Свежая, как молодой побег, Сэнди кокетливо улыбнулась.
– Алекс, этот ребенок принесет тебе немало хлопот. Надеюсь, ты понимаешь это, старик?
– Как думаешь, откуда взялось столько седых волос? Благодаря принцессе. А сейчас не пора ли… – он чуть не предложил дочке отправляться спать, но нахмуренная бровь Ангелины, разбуженной ароматом свежего кофе, отвела его от катастрофы, – э-э.., сесть поудобнее, чтобы разлить кофе?
Часы пробили полночь, когда Гас и Ангелина уехали. К этому времени у Сэнди появился новый герой, а у Алекса – новая головная боль. Вместо беспокойства из-за мальчишки в «корвете» придется волноваться из-за средних лет парня на грузовичке.
Одно радует: она перестанет лить слезы и ежеминутно бросаться в свою комнату. Хотя бы несколько последующих дней.
Клюя носом в сомнительном комфорте нового грузовичка Гаса, Ангелина вспомнила о хищной блондинке Алекса и весело засмеялась. Когда все попытки захватить инициативу лопнули, мисс Инглиш оказалась настолько раздосадованной, что забыла о хороших манерах и стала грызть ногти.
– Она тебе понравилась?
– Кто?
– Неважно. – Под меланхолическую мелодию «Лунного света в Монтгомери», лившуюся из автомагнитолы, она отвлеченно подумала, любит ли еще Алекс отварные овощи.
Когда уже вторая пожарная машина обогнала их в паре миль от поворота к питомнику, Гас выругался. С чувством растущего беспокойства Ангелина отстегнула ремень безопасности и подалась вперед, разглядывая, куда они едут. Только не на мою дорогу! Господи, не ко мне!
Сбавив скорость, Гас свернул с мостовой на гравийную дорогу. Как только грузовичок затормозил у ворот, Ангелина пулей выскочила из кабины и бросилась бежать.
Клубы дыма и пара поднимались над домом; целый табор пожарных машин скопился там, где утром была посыпанная свежим гравием живописная автомобильная стоянка.
– Шибко много дыма. Да и воды тоже. Виноват, леди, но вам, похоже, нужна новая крыша. Однако могло быть хуже. Мальчишка заметил, что что-то тлеет в окне над лестницей, и позвонил нам.
Поблагодарив пожарных, которые так быстро откликнулись, и вторую команду, тут же примчавшуюся по вызову, Ангелина заторопилась по перерытой земле к входной двери, не замечая, что постоянно шепчет одно и то же:
– О нет! Нет, нет, нет!..
– Стойте, леди, вам нельзя внутрь. Она оттолкнула схватившую ее руку.
– Это мой дом, черт возьми! И я туда войду.
– Простите. Я не могу позволить вам этого, мэм. Дым еще слишком густой, можно задохнуться. Конструкции тоже могут быть повреждены. Двое наших собираются проверить, не загорится ли снова. У вас есть где переночевать?
– Единственное, что у меня есть, – этот дом. – Она снова оттолкнула удерживающую руку и взвыла:
– Гас! Пусть он меня пропустит, он меня не слушает!
– Мы проверим дом, а вы – остальной участок, мэм.
– О Господи, моя теплица! – зарыдала Ангелина. Ошарашенно озираясь по сторонам, она пыталась сообразить, что происходит, но среди мигающих огней и орды космических пришельцев в масках, разгуливающих по ее территории, все казалось нереальным.
– По-моему, с теплицей ничего не случилось, – спокойно сказал Гас. – Твой сарай на месте. И машины тоже.
К счастью, ее фургончик и старый самосвал стояли за теплицей, вдали от дома. Слабое сияние луны осветило запыленный верх теплицы и отразилось от мокрого металла крыши сарая.
– Мои растения, – прошептала она, однако ряды груш, намокших вишен и слив, казалось, не пострадали.
Все же она проковыляла по мокрому гравию, стремясь убедиться во всем сама. Когда проверила теплицу, сарай и обе машины, охватившая ее паника несколько отступила.
– Успокойся, солнышко, – прогромыхал Гас, подойдя сзади и подхватив ее на руки. – Мы все сможем исправить. Утром я первым делом вызову пару своих парней, и мы восстановим все за неделю, я обещаю.
– Только скажи этим пожарным, что мне нужно внутрь, – потребовала она из надежного укрытия на руках брата. – Мне нужно! Там моя чековая книжка, там.., зубная щетка. Гас, там же все мои альбомы!
В ранней юности Ангелина увлекалась фотографией. У нее были альбомы, посвященные семье, друзьям, и еще один, особенный, о котором не знал никто, со снимками Алекса Хайтауэра. Она бы умерла, если бы кто-нибудь обнаружил его!
– Полегче, ведьмочка, все могло бы быть, черт возьми, намного хуже.
Ангелина высвободилась из рук брата; ее лазурные глаза сверкнули на закопченном лице.
– Знаю, знаю, я веду себя как идиотка. Слава Богу, ты здесь, со мной. Смотри, мы можем залезть внутрь, набрать одеял и подушек и устроиться на ночь в теплице. Какая-никакая, но в конторе есть ванна и…
– Шш! Я уже все рассчитал, солнышко. Я устроюсь здесь до утра – все равно, пока не рассветет, делать нечего. Завтра все проверю, вызову парней и начну составлять список материалов. К полудню сообщу тебе, когда сможешь снова вернуться домой.