Джон с вызовом посмотрел на Флоренс, но встретил холодный безразличный взгляд. Тогда он сам отвернулся от нее, скинул полотенце и быстро натянул джинсы. Потом небрежно повернулся к ней и, не спуская с нее глаз, медленно застегнул их.
— Теперь у меня приличный вид? — спросил он кротко.
— Вполне, мистер Картерс, если вы еще потрудитесь прикрыться сверху.
— Мы снова на «вы»?
— Просто я вежливо разговариваю с вами.
Джон сделал к ней шаг.
— Я не хочу, чтобы ты была со мной вежливой.
— Почему? — Голос Флоренс слегка дрогнул.
— Потому что ты мне больше нравишься, когда ты грубая.
— Я никогда не бываю грубой, — возразила Флоренс, спокойно глядя ему в глаза.
Джон засмеялся.
— Разве не ты фактически предложила мне убираться отсюда на все четыре стороны?
— Я сказала, что вы мне не нужны в роли управляющего нашей фермой.
— А в другой роли я нужен?
— Разумеется, нужен. — Увидев его самодовольную широкую улыбку, она поняла, что сказала. — Я имела в виду, что мне нужна ваша помощь. Как вы уже сами заметили, ферма превратилась в авгиевы конюшни и помощь сильного молодого мужчины нам нужна.
— Помощь сильного молодого мужчины, — повторил Джон. — Я понял.
Взгляды их схлестнулись.
— Послушай, ты, самодовольная задница! — взорвалась Флоренс. — Не буду отрицать, что несколько минут назад, когда мы были слишком близко… — Она запнулась. — Ну, в общем… я почему-то разволновалась…
— Разволновалась? — удивленно переспросил Джон, глядя на нее такими невинными глазами, что Флоренс захотелось стукнуть его. Вместо этого она швырнула ему стопку полотенец вместе с одеялом.
— Забудь. Это не имеет значения.
— Жаль, — произнес Джон, успев ловко поймать все, что она ему кинула, и перебросить на постель. — А что имеет? — серьезно спросил он.
Флоренс глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Важно то, что мой отец стареет и ему все труднее управляться с делами на ферме.
— Понимаю, — откликнулся Джон.
— Тогда ты понимаешь и то, что работы на ферме выполняются кое-как, недостаточно тренировок, не ведется в полном объеме воспроизводство поголовья. Рук не хватает даже на тех лошадей, которые у нас еще остались. Нам нужны не столько большие финансовые вложения, сколько призеры. Чем больше, тем лучше. Потому что тогда и деньги появятся. Все у нас было. Ферма Моранисов славилась на всю страну своими чемпионами. — Она перевела дыхание и упрямо вздернула подбородок. — И мы вернем ей былую славу, — словно заклятие, произнесла она вслух то, о чем много думала в последнее время.
Джон промолчал.
— Ладно, надо идти, а то опоздаем к ужину, — сказала Флоренс усталым голосом.
— Ты очень привязана к этому месту? — спросил Джон, когда они вышли из коттеджа и направились в сторону усадьбы.
— Разумеется, я выросла здесь, — пожала плечами Флоренс. А позже, после университета, поняла, что не могу жить вдали от лошадей. Работа с ними — мое призвание. И вернулась.
— Приятно слышать.
— Что приятно слышать?
— Что человек обрел свое призвание, занимается любимым делом.
— А как иначе? Зачем заниматься тем, что не любишь?
Джон загадочно улыбнулся, и Флоренс пожалела, что разоткровенничалась с ним. Как и большинство знакомых ей мужчин, он явно видел в ней только объект для сексуальных домогательств и больше ничего видеть не хотел.
— Послушай, хоть ты и красивый малый, но меня очаровать тебе не удастся. Глубоко заблуждаешься, полагая, что я глупая и неопытная. Вот увидишь, я все равно добьюсь того, что мне нужно. Ты освободишь место управляющего. Оно мое по праву!
— Не собираюсь я очаровывать тебя! — разозлился Джон. — Да и зачем ты мне нужна? Считаешь, если ты смазлива, то я и думать больше ни о чем не могу, кроме как бы мне тебя трахнуть? Даст или не даст? Размечталась!
— Да как ты смеешь?! Ты… ты… Наглец! Будь моя воля, я бы тебя сегодня же и уволила!
— Не ты меня нанимала, не тебе меня увольнять, — уже спокойней сказал Джон.
— Сегодня же поговорю с отцом! — решительно заявила Флоренс, щеки ее горели от гнева и возбуждения.
— Ну и что ты ему скажешь? Что я тебя не поцеловал, хотя ты очень этого хотела? — Джон остановился и посмотрел на ее губы. — Чтобы тебе было о чем рассказать, я могу и поцеловать тебя. А что будет, если я тебя поцелую? — продолжал настаивать он.
— Получишь пощечину, вот что будет, — гневно ответила Флоренс, но сердце ее забилось сильнее. Чтобы скрыть невольную улыбку, она отвернулась.
— А может, ты меня хочешь поцеловать? — грустно спросил Джон.
От неожиданности такого предположения Флоренс резко обернулась к нему, не успев стереть мечтательной улыбки, бродившей на ее губах.
— Нет, не хочу! — Она лгала и знала, что лжет, и знала, что Джон это знает.
— Ну хорошо, ты прав, я всего лишь слабая женщина и, возможно, такое желание у меня возникало… Только не знаю почему.
— Как почему? А новизна? А романтика? Поцеловаться, заняться любовью с совершенно незнакомым человеком! Это ведь не то же самое, чем ты занимаешься со своим женихом, за которого собирается выдать тебя отец.
— Нет.
— Что «нет»?
— Я никогда не выйду за него замуж. Отец может мечтать об этом сколько угодно, я своего согласия не давала. — Флоренс замолчала. — А, собственно, почему я говорю с тобой об этом? Мои личные дела тебя не касаются!
— Не знаю. — Джон широко улыбался с довольным видом. — Действительно, почему ты мне это сказала?
Флоренс растерянно посмотрела на него, но быстро обрела прежний тон.
— Ты завел меня своими разговорами о поцелуях и романтике.
В самом деле, почему бы не помечтать немного, грустно подумала Флоренс. Она пожала плечами и посмотрела на Джона.
— Надо идти ужинать, — напомнила она. — Уже без пяти семь, а ужин в семь часов. Папа не любит, когда опаздывают к столу.
Интересно, откуда взялся этот Джон Картерс? — думала Флоренс, перемывая посуду после ужина. Отец ничего ей о нем не рассказал, кроме того что сам Бернард Десмонд рекомендовал ему этого молодого человека как хорошего специалиста по коневодству. Неужели отец надеется, что этот чужак за короткое время решит все их проблемы? Напрасно он отказывается от ее идеи подготовить Дарлея — а она с этим справится — к предстоящим конным соревнованиям. Его победа принесла бы им не только деньги, но и вернула бы ферме добрую славу. Она сумела бы убедить отца! Возможно, ей только показалось, но в последнее время, после того как заболел, отец стал иногда обсуждать с ней текущие дела на ферме. Она была уверена, что пришло ее время. А оказалось, что он вплотную решил заняться устройством ее будущего, словно она представляет собой залежалый товар, который необходимо сбыть с рук как можно скорее. Ей еще и двадцати двух не исполнилось! Не собирается она замуж. Тем более за Эрика Рэнделла!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});