в зеркале видела последние одиннадцать лет. Но все равно.
— Здравствуйте, — малышка почти шептала. — Спасибо, что вы меня вылечили.
Я лишь растерянно кивнула в ответ. А девочка улыбнулась и закрыла глаза. Видимо эти нехитрые действия вытянули из нее все силы.
Планшет Роя перехватил мужчина, которого обнимала хрупкая женщина, удивительно похожая на мою юную пациентку.
— Добрый день, доктор Стат. Мы вряд ли сможем подобрать слова, чтобы выразить нашу признательность за то, что вы для нас сделали. И если когда-нибудь вам понадобится помощь. Любая помощь, просто, дайте нам знать.
— Не стоит, — мне было неловко. Я вообще, не любила слушать похвалу или благодарности. А уж в этом конкретном случае, тем более. — Рада, что ваша дочь жива. Но не стоит. Это моя работа.
Нет, я вполне отдавала себе отчёт в том, что спасла девочке жизнь. Там, действительно, счёт уже шел на часы и минуты. Баг программы жизнеобеспечения. Печально, но такое случается. Большая удача, что критическое состояние было выявлено не слишком поздно. В целом, мне даже с основной задачей справиться удалось. Пациент пришел в сознание. А это само по себе говорит о том, что работа выполнена не так уж плохо. Если же считать, две менее удачные попытки лечения, за которые с родителей Авроры стрясли небольшое состояние, то даже хорошо. Но и ошибка, раздражающая самим фактом своего существования, имела место. В такой ситуации я бы предпочла принцип: никаких почестей — никакого осуждения.
Рой считал иначе. Мой бывший наставник, не то, что бы хотел меня переделать. Скорее, он пытался оградить меня от того, что считал своими ошибками.
Я понимаю: им движет забота и привязать. Мне иногда кажется, что Рой любит меня гораздо больше, чем родители. Если мои родители, вообще, меня любят. Но в такие моменты мне хочется, чтобы он занялся своей жизнью и отстал от меня. Одна проблема — Лейла тот ещё трудоголик и детей пока не планирует. А жаль.
— Ну и зачем? — спросила я, когда доктор Форджер вышел из палаты.
— У тебя есть некоторые проблемы с интеграцией в социум и адаптацией.
Эта его манера меня, если честно, бесит. И я давно бы послала его… далеко, если бы не была сама к нему привязана сильней, чем к кому-либо на свете.
— Я не хочу общаться с пациентами или их родными. Особенно в таких ситуациях.
— Ты боишься и избегаешь людей, — «открыл» мне глаза Рой.
Да, боюсь. Но это же не повод вышибать клин клином.
— Что не мешает мне нормально выполнять мою работу. — Я стараюсь говорить холодно и жёстко. Но на моего старшего коллегу это не производит ни малейшего впечатления. Его мои попытки отстоять личные границы никогда не останавливали. Если он сегодня решил причинить тебе немного добра, проще смириться и потерпеть. Потому, что он абсолютно уверен в своем праве меня воспитывать. Ведь никто другой этим, по его мнению, не занимается.
— Это мешает тебе жить. Ты прячешься от них, ныряя с головой в работу, отгораживаясь протоколами. Или я не прав? Докажи. Сколько новых знакомых у тебя появилось за последний месяц? Считаем только тех, кому ты сказала больше, чем "Здравствуйте. Рада знакомству. Всего хорошего".
— Четыре.
Рой иронично вздернул бровь. Но я была невозмутима. Друзьям Каи я сказала значительно больше трёх фраз. Там целая лекция по биологии была.
— Неплохо. С кем из них ты планируешь продолжить знакомство?
— Со всеми. — Тут я почти не лукавлю. Знакомство, правда, планируют продолжить парни. С химией и ксенологией у них такие же трепетные отношения, как с биологией. Как они только образовательный минимум получили с такими-то знаниями? — У меня даже парень появился. Кажется.
— По-моему, я слышу сомнения в чем-то голосе.
— Уверена, что он появился. Но не знаю куда применить это иррациональное явление. Он появился слишком неожиданно. Я не была к этому готова. Но Каи мне очень нравится.
— Ты что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю.
Приятно, конечно. Особенно, когда я сама в себя не верю. И не понимаю, как вести себя в этом идиотским мире здоровых людей. Порой мне хочется вернуться в свою палату, из которой мне так хотелось сбежать все эти годы. Там, по крайней мере, все просто и понятно. Нет необходимости гадать, что одеть на свидание. Или думать о том, как себя вести, чтобы понравиться. Страх все испортить или потерять мне был тогда неведом. Все самое худшее, что могло со мной случиться, уже случилось. А тут все так… запутано.
— Астрид, если тебе потребуется помощь, мы с Лейлой всегда рядом.
— Спасибо. Не надо переживать. Я справлюсь. Может быть, перед этим я еще сотню раз сбегу от проблем в работу, но вы же сами предупреждали. Многое у меня не будет получатся сразу. А процесс адаптации — штука небыстрая.
Глава 7
Ли Каи
Я честно планировал ухаживать за Астрой, как положено. Кино. Походы в кафе. Прогулки в парках или по побережью.
Но с прогулками как-то не заладилось. Она уставала после десятка шагов. А превращать свидание в изматывающий марафон мне совсем не хотелось.
Кино Астрид не любила.
Кафе оставались единственным, жизнеспособным вариантом для романтического свидания.
И чем больше я стремился произвести хорошее впечатление, тем сильнее отстранялась. Мне начало казаться, что она с истинно исследовательским интересом наблюдает за иштарцем в естественной среде обитания. И ощущения были, скажем так, не из приятных.
Мы зашли в мою любимую кофейню, чтобы немного перекусить. Астрид ела шесть раз в день строго по часам, объясняя это тем, что Рой ее убьет, если она этого делать не будет.
На вопрос, кто такой Рой, она ответила: бывший наставник, который до сих пор курирует ее программу восстановления. Потому, что себя лечить как-то не принято.
— Понимаешь, — рассказала Астра мне два часа назад, набрасываясь на вафли с абрикосовым сиропом. — Пациент — это всегда пациент. Даже, когда он — доктор. Трудно быть абсолютно объективным по отношению к себе. Это что-то вроде дополнительного