Всего таких купе в вагоне было пять. Вагонов в поезде – девять, и все первого класса, соединенные между собой тамбурами-переходниками, прикрытыми от дождя и ветра плотными каучуковыми уплотнителями, которые железнодорожники почему-то обозвали странным словом «суфле». Люксовыми поездами в Швейцарии пользовалась в основном богатая деловая публика, не зря девизом компании, владевшей «Королем Георгом», был слоган: «Мы ценим ваше время, дарим скорость и комфорт».
Аскольд, поставив саквояж на кухонный столик, подошел к окну. «Скорость и комфорт», – повторил он про себя и усмехнулся. Конкуренция с воздушным флотом в полный рост. К тому же аэрофобия, новая болезнь наступившего столетия, не делит людей на бедных и богатых. Дирижабли и бипланы, конечно, способны перелетать через океан быстрее, чем то же расстояние преодолеют корабли, но авиастроители пока не могут себе позволить подобные каюты и обеспечить пассажиров сервисом высшего разряда. Хотя кто знает, технический прогресс не стоит на месте. Вон в матушке России уже начали пассажирские самолеты строить, один «Русский витязь» Сикорского чего стоит – два двигателя, грузоподъемность больше тонны…
Он скинул дорогое пальто, пиджак, переложил документы в саквояж. Вытянул за цепочку серебристый хронометр, посмотрел, который час, и оставил хронометр на столе.
Ехали они с Горским под личинами немецких предпринимателей. В Швейцарии у куратора была зарегистрирована юридическая фирма, где Аскольд, а точнее, Адольф Пройсс, как было записано в фальшивом паспорте, числился помощником генерального директора.
М-да, Горскому не откажешь в умении с выгодой использовать служебное положение. Впереди пусть недолгая, но приятная поездка в одном из самых дорогих поездов Европы… Аскольд извлек из наплечной кобуры парабеллум, положил на газету и заглянул в бар: алкоголь только лучших марок. Будет чем скрасить беседу, но главное – сразу не налегать на спиртное.
Перрон за окном плавно поплыл в сторону. Аскольд качнул головой – какой тихий ход, ни толчков, ни скрипа колес, ни шума локомотива… Сквозь стекло прорвался слабый гудок, ветер донес обрывки шлейфов дыма и пара. Мимо его окна, обгоняя поезд, пробежала женщина. Аскольд не успел разглядеть лица, но она явно что-то выкрикивала. Может, опоздала к отбытию и просила задержать состав?
Он вновь полез в бар, однако любопытство пересилило. Чтобы рассмотреть, куда направилась женщина, пришлось придвинуться к стеклу почти вплотную. Так и есть, кондуктор помог ей запрыгнуть на подножку. Одета вроде весьма прилично, Аскольд сказал бы – по последней моде: светлая юбка из плотного дорогого атласа, гармонирующий с ней кремовый жакет из дубленой кожи с меховой оторочкой, шляпка-букет. Но почему эта женщина едет без сумок и чемоданов? В руке у нее был лишь кожаный пенал – в таких перевозят астрономические телескопы.
Аскольд ухмыльнулся, вспомнив сюжет одного детективного романа, где любовники могли встречаться только в поезде: главный герой был промышленником и женился по воле родителей на богатой наследнице, чтобы вывести из кризиса бизнес отца. С героиней, которая была замужем, он познакомился на деловой встрече, а потом случайно оказался с ней в одном поезде, который и стал в дальнейшем местом их тайных свиданий. Героиня увлекалась астрономией и мечтала о полетах к звездам. Герой обещал построить ей космический аппарат и… Ладно, вполне возможно, здесь происходит что-нибудь подобное. Аскольд проверил, хорошо ли заперта дверь, и опустился на сиденье у окна.
Поезд набирал ход. За стеклом уже тянулись ряды приземистых домиков с черепичными крышами, терявшимися в ковре разноцветной листвы, – осень вступала в свои права, перекрашивая все вокруг. Старый город Берн сейчас выглядел как на открытке, отретушированной умелым художником.
В купе вновь проник слабый сигнал локомотива. На склоне холма показался сгоревший пакгауз, в небе над ним расползалось облако сизого дыма.
Пожар случился ночью, отметил Аскольд, но потушили только к утру, поэтому над пепелищем дым еще не развеялся. Он даже почувствовал слабый запах гари, проникший в купе с улицы.
Взгляд упал на газету. Аскольд вспомнил о сообщении в колонке криминальной хроники и развернул страницы. Ага, вот оно что – примерно в два часа ночи в промышленном квартале на старом складе случился взрыв. Ему предшествовала короткая перестрелка. На месте пожара найдены шесть обгоревших тел, не поддающихся опознанию. По предварительной версии полиции, причиной взрыва стали разногласия между бандами, борющимися за влияние в рабочем квартале. Информация уточняется.
В дверь требовательно постучали.
– Кто?
– Свои!
Аскольд узнал голос Горского, но на всякий случай накрыл газетой парабеллум и только тогда разблокировал замок.
– Проходи. – Он вернулся к окну.
Горский запер купе и сразу полез в бар.
– Что будешь – водку, коньяк или вино?
– Ничего, спасибо. – Аскольд небрежно закинул ногу на ногу и уставился в окно.
– Чего так?
– Успею. Закажи лучше кофе и завтрак на две персоны.
Горский с сожалением кивнул, спрятал бутылку водки в бар и связался по телефону с кондуктором.
– Ну, ты уже обдумал, что скажешь Вязовскому? – спросил куратор, когда дверь за кондуктором закрылась. – Рекомендую заранее подготовить рапорт.
На столе появились серебристый термос с горячим ароматным кофе и подносы с едой: Аскольд заказал яичницу и свежие огурцы, Горский пожелал отведать немецких колбасок, сырное ассорти, а в дополнение к кусочку торта, поданного к кофе, взял розетку вишневого варенья с ягодами.
– Пожалуй, все-таки выпью, – решил он и опять полез в бар за бутылкой.
Аскольд пододвинул к себе тарелку – странный намек на заранее подготовленный доклад ему не понравился.
– Твое здоровье! – Горский отсалютовал рюмкой, выпил и принялся за колбаски. – Чего молчишь?
– Жду.
– Чего?
Аскольд оторвался от еды, скрестив над тарелкой нож с вилкой.
– Хочу понять, на что намекаешь.
– Сразу видно, что ты сыщик, а не разведчик. – Горский вновь потянулся за бутылкой. – Я тут поразмыслил. Если Бремен говорил, что смерть Ларне не случайность, какие выводы из этого можно сделать? – Он наполнил рюмку, выпил и уставился на Аскольда.
Тот пожал плечами:
– Ну, что кто-то еще в курсе наших дел с Ларне и решил его устранить. Ларне ведь мертв, его уже не спросишь. Что в бумагах, мы с тобой не знаем.
– Верно. Бремен согласился продать тебе бумаги и тоже умер. Теперь свяжи эти события и хорошо подумай – как такое возможно? И еще подумай о том, что случилось в Берне. Кстати, учти, в нашей конторе пока никто об этом не знает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});