Командир полка скоро разыскал в одном из домов деревни начальника дивизии, с которым незадолго перед тем соединился и начальник штаба с адъютантом. Здесь командир полка узнал много важных сведений. Во-первых, обозы 2-го разряда всей дивизии у м. Любово, около 14 км севернее д. Сидоры, видели немецкие разъезды и благополучно ушли от них на восток. Вывод отсюда был таков, что обозы оторвались от дивизии, которая должна отходить на юго-восток. Во-вторых, через г. Кальвария днем 13 февраля прошла немецкая колонна из трех родов войск, т. е. пехота, артиллерия и кавалерия. Немцы шли на юг наперерез пути обозов 2-го разряда, судьба которых представлялась весьма сомнительной. В-третьих, дивизии предстояло ночью отходить около 15 км на юго-восток за железную дорогу Сувалки - Олита. Путь 108-го полка, который представлял вместе с артиллерией всю дивизию, судя по карте, пролегал по мелким путаным проселкам, из которых многие зимой могли оказаться ненаезженными жителями. Поэтому командир полка предложил ночью идти по большой дороге на г. Сувалки до д. Прудзишки, а с рассветом свернуть на проселки и выйти в назначенный район. Начальник дивизии сразу согласился с этим предложением и лишь поинтересовался узнать, где полк будет делать большой привал. Командир полка наметил д. Прудзишки; тогда начальник дивизии для своего ночлега выбрал д. Бялороги, в 2 км восточное.
Во время беседы в комнату вошел начальник 29-й пехотной дивизии ген. Розеншильд-Паулин и сразу начал обвинять 108-й полк в том, что он ушел, оставив соседа - 29-ю дивизию - в то время, когда ее теснил противник. Обвинение было необоснованное, так как за весь день 13 февраля на фронте, обращенном к западу, на котором 108-й полк примыкал к левому флангу 29-й дивизии, не было сделано ни одного выстрела по очень простой причине: потому что не было противника. Против этого обвинения резко выступил энергичный начальник штаба 27-й дивизии, и генерал сейчас же сбавил тон, а затем и вовсе отказался от своих упреков. . Его дивизия в этот день имела небольшую перестрелку на своем правом (восточном) фланге, который был обойден немцами и первый начал отход к д. Сидоры. После этой стычки оба начальника дивизии поделились сведениями о противнике и по обоюдному согласию установили порядок движения 108-го полка и трех полков 29-й дивизии, тоже собравшихся к д. Сидоры. Все полки должны были выступить по большой дороге на юг: впереди 108-й, за. ним остальные. У д. Еленево полки 29-й дивизии сворачивали на восток, а 108-й, как было решено раньше, продолжал путь до д. Прудзишки. Для прикрытия движения 29-я дивизия оставляла у д. Сидоры арьергард 114-й пехотный Новоторжский полк.
Около 21 часа полк выступил из д. Сидоры. Дождь уже перестал, и к ночи стало морозить. При выходе из деревня пришлось увидеть, или, вернее, услышать, оригинальный прием указания дороги частям полка. На перекрестке дорог стоял солдат и звонким голосом с небольшими промежутками выкрикивал одни и те же слова: "114-й Новоторжский по дороге влево!" Этот возглас долго преследовал уходящих из деревни, пока за удалением его не стало слышно.
Движение 108-го полка с самого начала стало встречать задержки. Впереди его оказались обозы и даже какие-то части 29-й дивизии, которые двигались крайне беспорядочно и часто по неизвестным причинам останавливались. В д. Еленево, где части 29-й дивизии должны были свернуть на восток, остановка движения продолжалась более часа. Обогнать впереди стоящих было невозможно, потому что наезженная часть дороги была узкая, а по сторонам тянулись снежные поля.
В 1-2 км не доходя д. Прудзишки с головой колонны встретился, едущий со стороны г. Сувалки казак, который обратился к командиру полка с вопросом, где можно найти начальника 27-й дивизии. Указав казаку дорогу в д. Бялороги, командир полка опросил, откуда он и что везет. Казак ответил, что он послан из штаба 20-го корпуса с пакетом, в котором, по его мнению, сообщается о том, что в г. Сейны (30 км восточнее Сувалки) пришла немецкая кавалерийская дивизия. Это известие означало, что германские войска опередили корпус, были уже в тылу его и захватили прямую дорогу из г. Сувалки на восток. У командира полка невольно явилась мысль, что 108-й полк, как ближайшая к, г. Сувалки войсковая часть корпуса, будет послан против немецкой конницы. Задача казалась посильной - полк с отличным дивизионом артиллерии против кавалерийской дивизии мог рассчитывать на успех.
Вследствие задержек, которые, помимо потери времени, расстраивали порядок в полку, увеличивая число отсталых по деревням, пропадавших для полка, так как их забирали преследующие немцы, 108-й полк расстояние около 16 км шел почти всю ночь и только к 6 часам утра 14 февраля достиг д. Прудзишки. Здесь командир полка решил остановиться на привал до 8 часов утра. От этой деревни до назначенного дивизии участка оставалось пройти еще около 8 км.
Не успел еще командир 108-го полка расположиться на отдых, как ему доложили, что в деревне находятся роты и пулеметы 105-го и 106-го полков, а вслед за тем явился и генерал - командир бригады. Он рассказал о трудностях, которые бригада встретила в Роминтенской пуще, и как, только благодаря удачным расспросам одной немки, ему удалось найти дорогу и вывести остатки полков из пущи. Из шести батальонов вышло всего 700 человек с 11 пулеметами. По рассказам офицеров, ночью на 13 февраля в некоторых батальонах началось разложение, раздавались призывы бросать ружья и сдаваться в плен, что, очевидно, значительная часть солдат и сделала.
На левом фланге 10-й армии в это время положение 3-го Сибирского корпуса, угрожаемого обходом с юга, становилось опасным, и командующий армией решил 14 февраля перейти в наступление частями 28-й пехотной дивизии, еще ранее направленными к левому флангу армии, и резервами 3-го Сибирского корпуса против немцев, обходивших сибиряков на Райгрод. 20-й корпус должен был у Сувалок задерживать немцев, наступающих с северо-запада. 29-я дивизия была остановлена командиром корпуса в расстоянии 8 км к северо-востоку от Сувалок, 53-я и остатки 28-й дивизии должны были с запада постепенно отойти к этому городу; туда же приказано было отойти и 27-й дивизии, в которой было теперь только пять батальонов и 34 орудия.
Приказ начальника дивизии о движении в Сувалки командир 108-го пехотного полка получил около 8 часов утра. День выдался солнечный, теплый; снег начал таять. Короткая зима в этом крае кончилась, и начиналась весна. Когда полк около полудня достиг окраины города, на дорогах уже были лужи, что было не очень приятно, так как у многих солдат обувь была неисправна, а запас сапог, около 700 пар, сберегаемых на весну, был в обозе 2-го разряда. Потом узнали, что сапоги попали в руки немцев. 12 февраля днем в обозах дивизии разнесся слух, что появились германские разъезды; шедший впереди артиллерийский парк охватила паника, ездовые обрубили постромки и ускакали, бросив зарядные ящики на узкой проселочной дороге. Обозные повозки свернули с дороги, чтобы объехать парк, но по глубокому снегу с трудом выбрались только легкие повозки; из тяжелых удалось протащить с помощью людей лишь денежный ящик, а остальные повозки, в том числе и повозки с сапогами, пришлось бросить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});