Читать интересную книгу Золотая моль - Валерий Фатеев

— Круто Вы!

— Это правда. Вашему корреспонденту наверняка это и в голову не приходило. Ведь если собака укусит человека, это не сенсация, а вот если человек собаку… То есть если чиновник не вор, ничего интересного, а вот если вор, да в особо крупных размерах, — да, экзотика: тонну золота украл. Обыватель так и представил, как я тащу мешки с этим самым золотом куда-нибудь к себе в норку.

— Я, конечно, выскажу свое мнение на редколлегии, но сомневаюсь, что опровержение будет опубликовано. Следствие, насколько я знаю, не закончено.

— Инерция. Им сказали — под козырек взяли. Следователь носом в закон уткнется, и остальной мир для него не существует. Может, нарушение и есть, но если это нарушение в интересах государства, значит, закон для государства вреден и давно пора его отменять. Вот, если любопытно, наша переписка с правительством, и все по этому вопросу. Хотите, чтобы мы жили и здравствовали, приносили пользу — дайте возможность распоряжаться тем единственным, что мы производим, на чем сами стоим и Россию держали и держим.

— Прям уж и Россию!

— Прям уж… Шестьдесят процентов золота, да еще какого, как на блюдечке государству выкладываем. А нам, стыдно сказать, не только за металл не отдают, да еще последние крохи, льготы, ради которых человек мерзнет, терпит всяческие неудобства, не может даже раз в три года увидеть своих близких, и те отменяют!… Ну ладно, — продолжил он, — я отвлекся… Мое отличие от моего следователя в том, что я руковожусь здравым смыслом и государственным интересом, а он раб буквы и субординации. Общего языка мы с ним не найдем.

— И не только с ним, — грустно заметила Лиля, — но, наверное, и с нашим редактором.

— Жаль. Жаль сил и времени, которые придется потратить, чтобы убедить его.

— В принципе, с меня достаточно, — Лиля выключила диктофон. — У меня есть еще личная просьба, Владимир Иванович.

Сарыч вопросительно посмотрел на нее. Чего она хочет? Балыка, икры? Так этими вопросами завхоз занимается, и еще ни один московский гость из Магадана пустым не уезжал. А странно вообще-то получается… Тут мы их ублажаем, поскольку гости приехали. И в Москву презенты везем, поскольку в гости поехали. Мелочь, но она показывает принцип наших отношений. Мы Центру обязаны всем, они нам ничем. Наши же деньги возвращают со скрипом, не полностью и с таким видом, как будто в долг дают.

Но Лиля заговорила о другом.

— Из Израиля пришло письмо от моей коллеги, Вашей землячки. Она сейчас в газете, — (Владимир Иванович название газеты не уловил), — а когда-то жила здесь. Она разыскивает друга детства…

— В милицию обращалась?

— Да, но они ответили, что не представляется возможным. Словом, отказали. Вот копии ответов.

— Хорошо, поможем.

Бесшумно как тень вошел помощник с подносом. Кофе, печенье.

— Игорь Аркадьевич, возьми вот эти бумаги Лилии… Сергеевны — на контроль. Завтра мне доложишь, что там у них представляется возможным, а что нет.

— Я закурю? — вопросительно взглянула Лиля, вынимая из сумочки сигареты.

Сам Сарыч не курил и в кабинете у него не курили, но… Даже зажигалка нашлась под рукой. Неожиданно спросил:

— А вообще, в чем там дело, что за ситуация, кому это надо?

Он и не надеялся, что рядовая сотрудница что-то знает. Но неожиданно Лиля сказала:

— Связано с Медиа-мостом, канадская или американская компания, толком названия я не знаю, но похоже та, что Вы называли «Норд сайт», инвестиции. Подробностей до меня не доводят, но Березовский несколько раз приезжал именно по магаданскому золоту, с вашим председателем Комимущества, это я точно помню.

— С председателем КУГИ?! — Владимир Иванович не мог скрыть своего удивления. Вот так-то. «И сочетанье лилий с Лилей…»

Председателем КУГИ совсем недавно был назначен его давний знакомый Илья Давидович.

— Послушайте, — неожиданно для самого себя обратился он к Лиле. — Вы в каком номере остановились? Понимаете, мне очень важно продолжить этот разговор.

— Да? — вроде бы удивилась Лиля. — В десятом. Но я буду дома только после восьми. — И будто какая-то лукавинка проскользнула в ее глазах. «Что она себе подумала?» — с досадой отметил Сарыч.

Но подумала корреспондентка правильно. Да в принципе ей и самой статный, высокий и далеко не глупый замгубернатора понравился. Неординарный мужик.

Ко всем достоинствам Лили относилось то, что неординарных мужиков она пропускать не любила.

Он пришел в гостиницу на девяносто пятом почти на полчаса раньше назначенного. Дежурный, еще из бывших работников, хорошо знал тоже бывшего председателя облисполкома, но, поздоровавшись, лишнего любопытства не проявил.

Ждать ему не пришлось: Лиля была на месте.

Открыв дверь, он хотел было во избежание недоразумений что-то объяснить, но когда взглянул на Лилю, потерял дар слова. Полыхнув своими серыми глазищами, она поднялась ему навстречу и подошла так близко и стремительно, что полы халатика распахнулись, и Сарыч увидел, что под ним ничего нет.

Он осторожно, все еще не веря, обнял ее, и все волнующие впадины и холмы, груди, живот и бедра, к его удивлению и восхищению, слились с его телом, как матрица с пуансоном.

То, что ему недоставало, было у нее, и наоборот.

Дипломат с французским коньяком, шампанским и конфетами выпал у него из рук.

— Не торопись, — шепнула ему Лиля. И стала медленно раздевать его.

Как они оказались в постели, Сарыч уже не помнил.

Все было у него, но такого он еще не испытывал. Будто угадав его мысли, женщина сказала:

— Я хочу, чтобы ты запомнил меня надолго, и потому слушайся меня.

По ее знаку Сарыч перевернулся на живот и почувствовал, как соски ее грудей и горячий язык прикоснулись к его шее.

— Расслабься, — шепнула она и, что-то еще бормоча ласковое и волнующее, повела языком дальше… к лопаткам, пояснице… впереди ее жадного и одновременно ласкового языка медленным полукружиями, то едва-едва прикасаясь, то наоборот, с силой вжимаясь в его тело, скользила ее грудь. Он и не ожидал, что у этой вроде бы худощавой женщины она может быть такой… как подушка, большой, горячей и мягкой.

Он застонал.

Ощущение было, будто одновременно он попал под влажный расслабляющий пресс, и под иппликатор Кузнецова, и душ Шарко. С одной стороны раскаленный песок Сахары, а с другой ледяная магаданская морось…

На большее фантазии у него не хватило.

.. И так продолжалось долго… почти вечность. И земля колыхалась и вздрагивала в потрясении, и звезды сходили со своего исконного пути, моря выплескивались из берегов… все это было, есть и будет, пока есть мужчина и женщина.